лежал прямо к тотемному столбу, к месту вечернего скопления всех обиженных и угнетенных судьбой,выбравших для пристанища это место. Рядом с местом приземления в кустах человека из тени заботливо ждала канистра и что- то железное, отблескивающее в свете луны.
Канистра быстро опустошилась, обрушив свое содержимое на подобие жертвенного столба. Вспыхнуло пламя, пробудившее от сна всех обитателей старого детского лагеря. Вокруг человека из тени, лицо которого освещалось огнем, собралось кольцо людей в рясах. Круг людей всё сжимал и сжимал ночного нарушителя спокойствия культа, но делалось это всё для такого же драматизма. Театр должен видеть главного актера. Человек из тени с криком- «Стоять» вынул из- под плаща самозарядный пистолет, оснащенный полным магазином унитарных патронов с полуфланцевой гильзой, и направил его на себя. Все застыли в первобытном ужасе. Щелчок. Еще щелчок. Третий щелчок. Пистолет молчал. Затем человек из тени отвел пистолет от себя и направил его в ночное небо. Щелчок. Выстрел. Толпа оцепенела и была готова к речи. Человек из тени заговорил:
– Слушайте меня! Ваш предыдущий лидер будет жить, уж поверьте, но он доказал сегодня свою полную несостоятельность. Все ваши неудачи, все ваши невзгоды, все нападки судьбы или как вы их называете- это статистические вероятности, которые я подчинил своей бессмертной воле. Больше никаких неудач! И никакого варварства. Внемлите силе дифференциальной энтропии!
После этого он спиной на пару столь значимых для всей толпы людей секунд зашел в горящий огонь и вышел из него невредимым. Нужный эффект был достигнуть. Один из людей в рясах подбежал к человеку в тени, упав на колени и очень тихо спросил- «Как тебя зовут?». Человек из тени окинул взглядом все лица, которые человеческое зрение способно разглядеть в отблесках огня, а затем прокричал- «Можете называть меня…»
«Про все это мы и так знаем. Или этот новенький хочет подсказать что- то Василе? Он же прочитает и подумает, что все это- бессвязный бред, но раз тут про это написано, и Василе это все равно прочитает, то так уж и быть подсоблю по старой дружбе. Василе, все произошедшее выше- это события в одной из возможных, доступных нам восьми вселенных. Очень внимательно прочитай и запомни этого человека из тени, тебе придется иметь с ним дело, он очень опасный. Ты всё поймешь, когда узнаешь, как его зовут. А что насчет Леника? Новенький, ты вообще не в ту степь погнал»
«Василе несколько раз пробуждался ночью, а проснувшись утром он долго не мог осознать, в каком временном промежутке дня он находится, настолько тучи заволокли небосвод. Такие условия были просто идеальны для финальной вылазки. Охотничий кураж был высок настолько, что им заразился даже Богдан Алексеевич, знавший исход всего сегодняшнего дня заранее. Приближался полдень, а дождь все не шёл, хоть тьма и продолжала сгущаться. Такое ожидание для Василе оказалось невозможным, поэтому он принялся отвлекать себя от мыслей любыми способами.
Сперва в ход пошли бытовые разговоры, но как на зло Богдан Алексеевич готовился к вылазке, а Мария Семёновна ушла на встречу клуба читателей. После усмирять тревогу пришлось с помощью «базовых детских исследований»: разглядывания узоров на паркете, завитушек над дверьми и рисунков на винтажной скатерти. Он прекрасно знал, что всё это какая- то пошлая игра в догонялки с пустотой внутри себя, в которой не будет выигравшего или проигравшего. Всё было лишь унылым бегом, оставляющим после абсолютное ничто. В момент осознания проблемы пришёл и момент осознания пути решения проблемы. Василе задумал переезд. Да, это одна из форм таких догонялок, но с результатом в виде возможного отчуждения от статуса страдальца из обычного мира, попавшего в мир квантовый, зависит от интерпретаций. Богдан Алексеевич поначалу был разительно против этой затеи, но затем со словами- «Вам бы лишь от стариков уходить» махнул рукой, дав своё одобрение. Мария Семёновна отнеслась бы к этому еще негативнее, но Василе крайне нагло воспользовался её отсутствием, отдавая себе отчет в своих действиях.
Переездом это было назвать трудно. С собой была лишь одежда и книга Виктора Гюго- «Собор Парижской Богоматери», взятая из личной библиотеки Богдана Алексеевича. Василе не слишком приглядывался к литературе внутри дома его спасителей, но завидев именно эту книгу в нём проснулись детские воспоминания и из нового гештальта неприятно подуло холодным ветром. В седьмом классе Василе на весенних весёлых стартах был одним из двух болельщиков, пришедших посмотреть школьное празднество, чувствующее по старинной традиции тело и дух. Вторым болельщиком был его друг Атый, начавший курить двумя годами ранее за гаражами в рамках его проекта по внедрению себя в хоть какой- то веселый, искренний и безопасный социум с легким налетом выражения собственного отношения относительно многовекового конфликта отцов и детей. Тогда они оба были гонимы своими родителями на такое необязательное и такое унылое, в рамках зрительского опыта, мероприятие. Василе чуть было не начал засыпать на этапе эстафет, как его друг начал пересказывать ему с невероятным интересом и трепетом сюжет романа Виктора Гюго- «Собор Парижской Богоматери». Василе не видел своего друга вот уже почти шесть лет, но его образ как будто бы был всегда с ним, олицетворяя незыблемое детское товарищество, от реального человека там почти ничего не осталось.
В его новом доме уже ждала Она, держа в руке тарелку с кусочком торта.
– С новосельем!– сказала она протянув вперед тарелочку.
– А ты откуда узнала?– ошеломленно спросил Василе.
– Здесь информация распространяется очень быстро. Богдан сказал. А ты как думал?
– Быстро же ты все подготовила.
– Ничего не быстро. Я была готова еще когда тебе этот дом показали. Все ждали, когда ты решишься.
– Все?
– Да. Все. И сейчас все придут. У нас как раз пара минут есть.
– Подготовить ещё что- то нужно?
– Нет, всё уже готово, я же уже сказала. Пара минут, чтобы поговорить.
Они оба сели на старую софу коричневую софу, стоящую посреди комнаты. Василе не сразу понял подвох, но затем озвучил свой вопрос:
– Здесь же всё было немного по- другому?
– Может и было, но какая разница? Ты решился прямо сейчас. Василе, мне нужно тебя попросить кое о чем очень разумном.
Их лица были слишком близки друг к другу. Василе выводило из себя, что он подмечает, как ее пухлые губы филигранно вытачивали тихим тоном прекрасные слова, пока её глаза, наполненные чем- то светлым, застывшие в выражении созерцания сокровенного, смотрели на него. Она сделала паузу, далекий сквозняк, проникший чудом сквозь пространство окна, донесся до её лица, обрушив прядь волос в
