— об тебя самому убиться можно!
— Так ты хочешь, чтобы я рассказал Эребу об этом странном начертании и про божество?
— Нет! — неожиданно резко ответил Ян. — Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы ты говорил с ним об этом. И, к слову, так штука наверху — это не начертание, а древний портал. Вот только куда он ведет и почему старик мне ничего не рассказал о нем... Это хороший вопрос.
Я пожал плечами.
— Похоже, он сам пытается что-то выяснить для тебя.
— Может, и так... — задумчиво проговорил Ян. — А может, и нет. Тьма, Даня, она ведь никогда не бывает прозрачной. И что там, в этой тьме, водится...
Тут меня осенило.
— Мать моя женщина. Ян, ты же?..
— Ничего не говори, — строго зыркнул на меня магистр. — Дай мне немного времени. Но это все... очень интересно.
Тут из-за двери донесся грохот, за которым последовал тяжелый поспешный топот.
Переглянувшись, мы с Яном бросились из комнаты, и увидели, как медвежья туша Та’ки пытается вписаться в поворот деревянной лестницы.
Вот только выглядел он сейчас вовсе не плюшевой пандой! Ощерив клыки, он сверкал зелеными глазами навыкате и шумно втягивал носом воздух.
— Эй, ты там совсем дошаманился?! — гаркнул на него Янус.
Та’ки замер. И медленно поднял свою мохнатую голову.
— Отец монстров Офион пробудился!.. — прохрипел он. — Я видел!
— Ты просто вчера здорово перебрал!
— Та’ки не пере-брал, я сколько-надо-брал! — возмутился наш бог-покровитель. — Ты всю школу рассыпал по миру, кто-то же должен за ними следить! Та’ки даже похудел от стараний! Понасмотрелся — аж в носу до сих пор вонища стоит, как у демона в подмышке! Но я видел! Офион на земле. Пожирает человеческих воинов. Солнце и меч у них на нашивках, золотые эполеты...
Он не успел договорить, потому что в это мгновение дверь в харчевню распахнулась, и внутрь ворвались две наши местные фурии — Майя и Камилла.
— Все сюда! — крикнула во все горло Майка. — Янус, беда! Какой-то спятивший монстр сожрал боевую сотню школы Огненной Элиты! В Багряном святилище вывесили всеобщий боевой призыв, один на всю доску! Там такое творится!..
Янус сначала почернел, как грозовая туча. А потом морщины в углах его глаз медленно разгладились, на губах заиграла недобрая улыбка.
— Беда, говоришь? Не-еет. Нет, детка, это не беда! Это, мать ее, огромная удача!..
Тут дверь моей комнаты приоткрылась, и на пороге показалась Лилит — вся такая изысканно эротичная в своем костюме монашки.
— Доброе утро, мальчики, — не сказала, а почти пропела она, маняще улыбаясь. — Что у вас случилось?..
Та’ки без интереса мельком взглянул в ее сторону и опять повернулся было к нам... Но тут он на секунду замер, и медленно повернул голову к Лилит. Шерсть на его загривке встала дыбом, зеленые глаза ни с того ни с сего засверкали оранжевым.
— Ты-ыыы? — прохрипел он. — Так вот почему здесь так воняет!!!
Глава 13. Время жатвы
Лилит усмехнулась. Выгнув спину, она наклонилась и протянула когтистую ручку к стоявшему на четвереньках Та’ки.
— И кто это тут у нас такой грозный? — проговорила она с такой интонацией, будто собиралась пожурить расшалившегося котенка.
Та’ки отпрянул.
Они встретились глазами, и тут лицо демоницы как-то изменилось. На губах у нее заиграла коварная улыбка. Потом Лилит выпрямилась, и, вскинув голову, уже разомкнула было губы, собираясь что-то сказать. Но тут магистр строго сдвинул брови и, выразительно глядя на Ли, негромко проговорил:
— Лучше не надо.
Улыбка Лилит превратилась в хитрую усмешку.
— Поняла, — промурлыкала она в ответ.
И тут наш Та’ки, чуть пошатываясь, с грозной мордой поднялся на задние лапы и громогласно заявил:
— А я вот не понял, почему это твоя любовница-суккуб вдруг выходит из комнаты Дани?!
Да-аа, еще никогда фейспалм не был так велик и заразителен!
Рука-лицо случились сразу и у меня, и у Яна. Даблфейспалм.
А Лилит, с самым торжественным видом приподняв острый подбородок, проговорила медведю в ответ:
— А может, я для него — как фамильное боевое знамя. Вот он и передал меня по наследству достойному продолжателю его трудов.
Снизу донесся звон разбившейся тарелки и многозначительный присвист Рыжего.
От сдерживаемого смеха мне слезы на глаза навернулись. А потом я глянул с лестницы вниз, и увидел, с каким выражением лиц на пороге застыли Камилла с Майкой.
Упаси меня бог остаться с ними двумя наедине в ближайшие пару часов...
А Янус, кашлянув, с укором буркнул Та’ки:
— Прекращай жрать дурман в таких количествах — все мозги в своем трансе растеряешь. — И, повернувшись к своим ученикам, громко добавил: — Ну, что встали? Нам достойное дело на голову упало, а вы тут...
— Да тут такое дополнение на голову упало, что уже не до дела, — съехидничал Рыжий. — Значит, нам в таверну подружек водить ты запрещаешь, а сам вон оно что!
— Ты слова-то подбирай! — уже на полном серьезе прикрикнул на ученика Янус — так, что все сразу как-то подтянулись и поубирали с лиц ехидные улыбки. — Лилит тебе не какая-нибудь шлюха колченогая из борделя на окраине, а божественная сущность, ясно? И относиться к ней и ты, и все остальные будут исключительно с уважением! А все остальное никого из здесь присутствующих не касается.
— Что значит — «не касается»? — возмутился Та’ки. — Это мой ареал обитания, понятно? Моя вотчина, мое святилище!.. И еще одного бога на своей территории я не потерплю!
— Да будет тебе, медвежонок, — прищурилась Лилит. — Подумаешь — одним больше, одним меньше... — негромко сказала она.
— Ну во-первых, она не бог, — заявил Янус. — Она...
— Однозначно богиня, — ухмыльнувшись, закончил за него фразу Азра.
— Она — демон, — поправил его Ян. — А, во-вторых, и я, и Даня ей немножко обязаны, так что придется тебе потерпеть. На этом объявляю тему закрытой. Ника, принеси завтрак госпоже! Рыжий с Азрой пусть седлают коней. Нужно объехать близлежащие деревни и закупить полсотни белых животных — овцы там, козы, коровы. Ясно? Он гневлив только когда голоден. Видимо, жрецы что-то напортачили с жертвой — Офион насыщается только животными с белым мехом.
— А
