— Тепло, — кивнула она, глядя на него и любуясь огненными бликами от камина на его лице.
— Я буду вместо твоего одеяла, — выдохнул Дэймон, припав губами к шее жены.
— Как мило с твоей стороны. — Зен словно парила в воздухе. — Как это прекрасно — заниматься любовью!
— Прекрасно? Боже, жена, у тебя просто дар называть вещи своими именами!
— Благодарю за комплимент! — Зен запустила пальцы в волосы Дэймона. — Милый, мы оставим эту штуковину, хотя бы в виде тахты, когда мальчики будут с нами?
— Что? Какие мальчики? — Дэймон, казалось, с трудом понимал, о чем шла речь. — Зенобия, мы занимаемся серьезным делом — любовью! Поговорим о ребятах после!
— Как мило. — Зен стала играть завитушками волос у него на груди. — Я думала, что мужчина не может заниматься любовью, когда он выпил. — Она укусила его за подбородок и рассмеялась. Дэймон воззрился на нее так, словно она явилась с Марса. — Ты чувствуешь, чем мы сейчас заняты? — возмутился он.
— Да, чувствую, — и снова разразилась смехом. У него был такой глупый вид с нахмуренным и мрачным лицом и всклокоченными волосами. Она видела, что его гнев нарастает.
— Не уходи! — взмолилась она. — Я действительно хочу тебя. — Зен кокетливо пожала плечиками. — Просто раньше мы не были женаты. Не знаю почему, но сейчас все выглядит уже по-другому. — Игривые искорки блеснули в глубине ее глаз. — Я не могу объяснить это, Дэймон. Не сердись!
Он поднял голову, хрипло и прерывисто дыша.
— Почему я должен сердиться? Мне даже весело — в постели с клоуном! Не могу припомнить, чтобы хоть одна женщина смеялась во время любовной сцены. Нет, ничего не говори. Я больше ничего не хочу слышать!
Зен покорно умолкла, пока его руки и губы жадно ласкали ее тело. Их соитие было столь же бурным, как и прежде, но она не могла не ощутить в Дэймоне какую-то сдержанность. Когда жена попыталась сказать что-то, он шикнул на нее. И вот наступила кульминация, подняв их на вершину блаженства. Обессиленные, они спустились на грешную землю.
Зен заснула, а когда некоторое время спустя проснулась, супруга рядом не было. Она встала со вздохом и прошла в ванную комнату, где открыла кран с холодной водой и смочила лицо.
Где Дэймон? Ушел ли он?
Зайдя в спальню, она порылась в своих вещах, пока не нашла легкий халат. Ей не хотелось даже смотреть на свой роскошный вчерашний, который валялся на полу, брошенный вчера супругом.
Зенобия прошлась по полутемным комнатам. Слабый предутренний свет струился через длинные, от потолка до пола, занавеси в гостиной. Она собралась было вернуться в спальню, когда услышала негромкое бормотание, заставившее ее застыть на месте. И тут она увидела Дэймона, лежащего ничком на диване.
Подойдя ближе, Зен взяла из его руки стакан, затем подняла с пола пустую бутылку. Неужели она была полной, до того как за нее взялся муженек? Когда проснется, голова у него будет раскалываться. Женщина нагнулась, чтобы разглядеть супруга получше. Он тяжело дышал, но выглядел вполне нормально. Не стоило его сейчас беспокоить.
В чем причина странного поведения мужа? Был ли он несчастен оттого, что женился на ней? Потому и напился до бесчувствия? Возможно ли, что ее смех в тот момент, когда он занимался с нею любовью, вызвал у Дэймона такую реакцию? Вряд ли. Скорее всего, было что-то еще, чего она не понимала.
Не надеясь уже заснуть, Зен отправилась на кухню.
Сначала Зен пришла в недоумение, когда, все обыскав, не смогла найти молотого кофе. Потом вспомнила, что Дэймон израсходовал его минувшей ночью. Она включила кофемолку и намолола столько кофе, что его хватило бы на двадцать чашек.
Телефон зазвонил в тот момент, когда Зен готовила яичницу. Она сняла трубку после первого же звонка.
Звонила София.
— Зенобия, дорогая, это ты? Извини, если разбудила, но мы с Фагом подумали, не съездить ли с близнецами в Саратогу, а потом проехать в Куперстаун на бейсбольный матч?
— Не лучше ли будет потратить на это не один вечер, а два? — предложила Зен.
— Да, дорогая, пожалуй, ты права. Это замечательная идея! Мы возьмем с собой и Шеймуса. Дети от него просто в восторге. Мы же не можем отпустить его в Ирландию, не показав местные достопримечательности, не так ли?
— Разумеется! Поцелуйте мальчиков за меня. Увидимся в пятницу!
— Спасибо, дорогая! Как там мой сын?
— Все еще спит, — ответила Зен.
— Ну и ну! — засмеялась София и повесила трубку.
Зен закончила с яичницей и поджарила хлебцы, которые нашла на кухне.
— Для кого этот кофе?
Вздрогнув от неожиданности, Зен обернулась. В дверях стоял муж с полотенцем на бедрах; его волосы на голове и груди были мокрыми.
— Для тебя, Дракула, — ответила супруга с небрежностью. — Хотя думаю, что тебе больше хочется напиться крови.
— Благодарю, невеста Франкенштейна! — подхватил Дэймон тон разговора. — Почему я до сих пор не замечал, какой у тебя мрачный юмор? Может быть, потому, что большая часть времени у меня уходила на то, чтобы проглатывать колкости и спасаться от твоих покушений на мою жизнь.
Зен поставила перед ним чашку кофе.
— Если ты ссылаешься на те несколько несчастных случаев, которые произошли с тобой...
— Несчастные случаи! Как я ненавижу эти слова! Проклятье, Зен, можно не бухать кофейником о стол?
— А я и не бухаю. Это же стекло! Я всегда аккуратно обращаюсь с хрупкими вещами.
Дэймон закрыл глаза в знак того, что отказывается от спора, и отпил кофе.
— Болит голова? — поинтересовалась супруга, принимаясь за хлебец.
— Да. Ты не могла бы жевать потише?
— Какая чувствительность! — Зен придвинула к мужу половину яичницы. Он взглянул на нее и сморщился.
— Убери эти объедки!
— Дэймон, мне жаль, что у тебя болит голова, но это твоя вина и...
— Не читай лекцию! Можно мне еще кофе?
Зен исполнила просьбу, и Дэймон, выпив кофе в полном молчании, встал из-за стола.
— Чем займемся сегодня? — поинтересовалась Зен, глядя ему в спину, когда он направился к выходу.
Супруг остановился не поворачиваясь.
— Думаю, нам следует вернуться на Лонг-Айленд.
— А мне кажется, что нет. Звонила твоя мать и сказала, что они с Фагом повезут ребятишек в Саратогу. Взглянут на поле брани, а потом отправятся в Куперстаун. София считает, что раз Шеймус...
— Шеймус?! — прорычал, повернувшись, Дэймон. — Этот тип все еще здесь?
— Да. Твоя мать не хочет, чтобы он вернулся в Ирландию, не посмотрев страну, — объяснила Зен.
— Пижон!
