не врал ей раньше, не собираюсь и теперь. Но как? Как такое вообще можно сказать? Что я вообще делаю здесь? Все это время делал…
Голова снова взорвалась болью. Тьма-тьма-тьма. Вот сейчас я точно выгляжу под стать унылому маскарадному костюму. Ворон, вестник беды. Надо идти… Куда? На съемную квартирку? Привести себя в порядок… Да, пожалуй, так будет лучше. И я шел. Холодный ветер ударил в лицо. Надо идти. Шаг, еще шаг. Как же далеко! В голове снова все перепуталось.
– Прочь с дороги, пьяница! – крикнул кто-то и хлестнул кнутом по ногам.
А я все шел, стараясь не упасть. Хотя больше хотелось лечь и издохнуть. Это будет лучший выбор для всех. И Анжи ничего не узнает, и я… А что – я? Меня уже нет. Осталась только какая-то хитрая головоломка внутри, которая болит, мается, жжет. Почему так плохо? И почему на губах до тошноты – мята?
Я остановился, прислонившись спиной к дереву. Отдышался и двинулся дальше, только снова пришел не на съемное жилье, а к воротам родного дома. Горел свет, а вокруг уже давно стемнело. Я задержал дыхание и сделал шаг, отделявший меня от ворот.
Глава 18
Анжела Вейран
Было около десяти вечера. Я отпустила прислугу спать, а сама в третий раз перечитывала записку, которую передал Эд. «Анжи, вчера в городе я видел Виктора. Он жив, здоров, так что не беспокойся. Судя по всему, с головой ушел в расследование, хоть его и отстранили. Угомонится – явится. Эд».
С головой ушел в расследование. Как это похоже на Виктора! Только он может поступить подобным образом. Забыть о жене, которую обидел, о маленьком сыне и заниматься работой, с которой его выгнали. Замечательно! Но главное, что жив. Скомкала записку и оставила на столе. Пора ложиться спать. Оставалось надеяться, что Эд прав, и с Виком ничего не случится. Вот только сердце было не на месте, будто кто-то раз за разом вгонял в него иглу. Дурное предчувствие… Слишком дурное.
Я уже почти дошла до лестницы, когда услышала стук входной двери. И это мог быть лишь один человек. Сначала рванулась навстречу, а потом вспомнила наш последний разговор, колкие, холодные слова… Снова стало больно, очень больно. Нет, я не готова была его простить. Поэтому в холл вышла медленно. Вик как раз успел войти в комнату и замер, увидев меня.
– Здравствуй, – сказал тихо.
Я почти не видела его лица. Светильники уже не горели, только пара, чтобы никто не свернул себе шею.
– Здравствуй, Вик, – ответила я, отмечая, что его голос звучит странно, будто простуженно. – Ты все-таки пришел.
– Да, – донесся тихий ответ. – Анжи, нам надо поговорить.
– Давно уже надо, Виктор. Идем в гостиную. Все уже спят, нам никто не помешает.
– Нет, давай лучше здесь.
Я сделала шаг вперед, Вик отступил. Кажется, я знаю, что он хочет мне сказать. Увы, я тогда и представить себе не могла, насколько ошибаюсь.
– Где ты был, Вик? – спросила первой. – Я тебя искала.
– Я знаю, Анжела.
Что не так? А ведь внутри все кричало: не так, не так, не так.
– Я знаю… – продолжил Виктор. – Я вел расследование. И ты не подумай, что я оправдываюсь. Просто пытаюсь объяснить…
– Ты заболел? – перебила его и все-таки подошла ближе, коснулась лба. – У тебя жар, Вик.
– Глупости, я просто зашел с холода. Послушай, Анжи…
И снова замолчал.
– Что стряслось? – прямо спросила я. – Надеюсь, никто не умер?
– Пока нет. – Вик хрипло рассмеялся. – Прости, в голове все путается, Анжи. Я просто…
– Значит, так, Виктор. Или ты говоришь мне все прямо, или иди туда, откуда пришел. Я не собираюсь выслушивать…
– Я пытаюсь, Анжела. – Теперь он меня перебил. – Но это непросто. Вчера вечером… Вчера вечером я был на маскараде в темном магистрате. Попросил любовницу темного магистра достать для меня пригласительный, а потом зашел к ней домой, чтобы установить слежку.
– Вик! – Я вцепилась в него в ужасе. – Ты во что ввязался? Ты с ума сошел?
– Кажется, да. Одним словом… Я не знаю, как такое могло произойти, Анжи, и не подумай, что я оправдываюсь. Но я не могу, не должен тебе лгать. Ты и Анри – все, что у меня есть. Я…
Вот теперь я все поняла. Отступила, затаила дыхание. Нет, нет. Мой муж мог натворить что угодно, только не это. Я не верю!
– Я изменил тебе, Анжела.
Я молчала. Только чувствовала, как по кусочкам осыпается мой мир. Вик прислонился плечом к стене. Наверное, чего-то ждал, а я умирала. Все можно простить, кроме предательства. Все пережить, кроме того, что я сейчас услышала.
– Пожалуйста, выслушай меня до конца. – Голос Виктора стал тверже. – Я люблю тебя. Это никогда не изменится. И – да, я не понимаю, как… Не понимаю, как такое получилось. Даже не помню. Я думал… Неважно. Прости меня, Анжи. Пожалуйста.
– Нет.
Ответ сорвался с губ раньше, чем дослушала.
– Прошу.
Вик тяжело опустился на колени, поймал мои руки и спрятал в них лицо. Я не знала, что мне делать. Я сойду с ума! Никогда с этим не справлюсь… За что мне все это? За пять лет счастья? За глупую веру в непогрешимость моего мужа?
– Нет, Вик. Я не смогу. Уходи, пожалуйста. А я утром уеду. Хорошо?
Он молчал. Хотелось кричать, рвать на себе волосы, а я просто стояла и не могла забрать у него руки. Моя любовь умирала. Оказалось, это больно.
– Я люблю тебя, Анжела, и никогда больше не причиню тебе боли, клянусь.
– Я тебе больше не верю.
Рукам стало мокро. По щекам Виктора катились слезы. Это был единственный раз, когда я видела, чтобы он плакал. И вдруг стало страшно. Я сделала шаг назад, потому что не знала, как мне быть, наконец-то высвободила ладони – и увидела черные разводы на них, как мазут.
– Вик? – позвала в испуге.
– Что? – Он поднял голову, и я зажала рот рукой, чтобы не закричать. Его зеленые глаза были чисто черными. И такие же черные слезы высыхали на щеках.
– Что с тобой? – опустилась на колени рядом с ним. – Что случилось? Что это? Проклятие?
– Я… не знаю, Анжи. Ты права, мне не стоило приходить. Я лучше пойду.
И Виктор тяжело поднялся на ноги. Я дернулась за ним.
– Подожди.
Но он не собирался ждать. Только провел перед собой рукой, будто ничего не видел.
– Подожди, Вик, – перехватила его. – Знаешь, давай-ка ты переночуешь здесь, а утром
