Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
Когда-то в далекой и не совсем спокойной молодости, убегая от патруля гаишников, он неоднократно проворачивал один нехитрый, но очень эффективный трюк. Подпустив поближе милицейскую машину или мотоцикл, юный Айдас неожиданно проскакивал между деревьями. В запале погони милиционеры сворачивали следом и… оказывались в западне. В лучшем случае все обходилось только изуродованной казенной техникой. В худшем милиционеры получали травмы. Как правило, незначительные, но очень обидные. Вот этот-то прием Гирдзявичус и собирался сейчас применить. Правда, на сей раз сделать это было непросто.
«Наци» перестали стрелять, решив, видимо, не тратить больше патроны, а догнать и раздавить мотоцикл и тех, кто на нем ехал. Тяжелый рев бронетранспортера за спиной приближался, времени на раздумья у Гирдзявичуса не оставалось. Пара берез, которые литовец заметил метрах в пяти от обочины и в двадцати по ходу движения, показались ему вполне подходящими для задуманного. Мотоцикл резко сбросил скорость.
– Приготовь гранаты, – коротко бросил он Круглову.
Петро ничего не ответил. За все время погони он с тревогой оборачивался назад, держа одну гранату наготове, а вторую прижимая ногой к днищу.
До берез оставалось совсем немного, когда у Гирдзявичуса возникло секундное замешательство. Ему вдруг показалось, что «ворота» слишком малы, чтобы мотоцикл свободно проехал в них. Но отступать от задуманного было поздно. Резко крутанув руль влево, Гирдзявичус до отказа вывернул рукоятку газа.
Расстояние между березами действительно оказалось маловато. Это Айдас понял, когда от сильного удара о ствол дерева снесло левую подножку и лапку стартера. При этом его левую ногу на несколько мгновений зажало между нагретым двигателем и деревом. Взвыв от боли, Гирдзявичус инстинктивно попытался провернуть рукоятку акселератора, но она и так уже была вывернута до предела.
От столкновения мотоцикл бросило влево, люльку, в которой сидел Круглов, задрало вверх. Петро едва успел выскочить из нее, откатившись в сторону. При этом гранату из рук он не выпустил. Коляска, потерявшая дополнительный вес, начала заваливаться еще больше. Айдасу с большим трудом, сильно отклонившись всем телом вправо, удалось удержать равновесие. На его счастье, мотоцикл не заглох и, оказавшись на твердой земле, продолжил движение, проехав метров двадцать вперед.
Расчеты Гирдзявичуса оправдались, но только наполовину. Увлеченный погоней и желанием переехать мотоциклистов, водитель бронетранспортера повернул следом за ними. Однако, не вписавшись в поворот, он на полной скорости врезался в одну из берез. Двигатель машины сердито чихнул и заглох, из-под капота повалил пар. Сидевшие в открытом кузове «нацисты» повалились друг на друга. Круглов, который лежал метрах в десяти от берез, тут же привстал на колено и метнул гранату. Кувыркаясь в воздухе, она описала плавную дугу и упала на капот. Через несколько секунд прогремел мощный взрыв. Из кузова бронетранспортера раздались крики, через борт посыпались фигуры преследователей…
Глава 24
Генерал Болдырев листал газеты, которые по его просьбе секретарша Галочка каждый день покупала в соседнем киоске «Роспечати». Пробегая глазами только те полосы, на которых обычно размещалась последняя информация, Олег Борисович недовольно отбрасывал газету в сторону, морщась, как от зубной боли. Примерно такую же реакцию вызывали в нем в последнее время и выпуски телевизионных новостей. Из всего потока сообщений генерала интересовали только новости из Литвы. А вот их-то как раз и не было. Ни полслова, ни полстрочки. Все российские журналисты, словно сговорившись, дружно не упоминали о бывших советских прибалтийских республиках, как будто в них ничего интересного происходить не могло. Но он, руководитель одного из отделов Федеральной службы контрразведки, прекрасно знал, что должно было происходить. Обязано! Но пресса продолжала упорно молчать, и генерала это сильно раздражало.
Просмотрев последнюю ежедневную газету, Олег Борисович раздраженно отшвырнул ее в сторону и снял трубку внутреннего телефона.
– Алло, Семен? – проговорил он, когда на том конце провода услышал знакомое «слушаю». – Это Болдырев… Зайди ко мне… Да! Срочно!
Несколько минут, которые потребовались заместителю, чтобы дойти по коридору до генеральского кабинета, Олег Борисович нервно барабанил большими толстыми пальцами по полированной столешнице, не зная, на чем бы остановить взгляд. Его мысли в этот момент были очень далеки и от кабинета, и от Москвы, и от России вообще.
Заместитель Болдырева полковник Мамонтов, как всегда, был гладко выбрит, подтянут, собран и готов к действию. Войдя в кабинет начальника, он подошел к столу для совещаний и, не дожидаясь приглашения, сел, вопросительно посмотрев на шефа. Впрочем, Мамонтов прекрасно знал, для чего тот его вызвал. В течение всей недели Болдырев вместо приветствия задавал своему заместителю один и тот же вопрос: «Что слышно из Прибалтики?» И каждый раз получал один и тот же ответ: «Пока тишина».
Мамонтов действительно не мог доложить своему непосредственному начальнику ничего определенного. Поскольку известиями, плохими ли, хорошими ли, назвать ту информацию, которой он располагал, было невозможно. Ставя перед десантниками своего давнего товарища полковника Туманова задачу выкрасть из литовской тюрьмы и переправить на российскую территорию Макара Капитоновича Бузько, Мамонтов предполагал, что это будет сопряжено с определенными трудностями. И что отсутствие любой, даже неточной информации о реализации придуманного и детально разработанного им по приказу Болдырева плана было неизбежным, он тоже прекрасно знал. Мамонтов удивлялся, что его все понимающий шеф так нервничает и теребит его по нескольку раз на дню.
Немало споров у них троих было по поводу того, в каком месте Бузько и разведчики должны перейти литовско-российскую границу. Впрочем, здесь вариантов было немного: Литва и Россия граничат только с Калининградской областью. Болдырев предлагал, чтобы после выполнения первой части задания десантники Туманова из Шяуляя пробрались в портовый город Клайпеда, где их будет ждать рыболовный катер. По Куршскому заливу, вдоль знаменитой песчаной косы с таким же названием, катер доставил бы всех четверых в городок Рыбачий, а оттуда самолетом в Москву. Но Мамонтов категорически возразил, что похищение такого «знаменитого узника», каким стал благодаря прессе Макар Капитонович, без сомнения, вызовет шум в республике. А значит, литовские спецслужбы в первую очередь усилят контроль за всеми портовыми городами. Поэтому будет значительно безопаснее, если беглецы будут ждать эвакуации где-нибудь в безлюдном месте… И определить такое место должны моряки погранслужбы. Те справились с поставленной задачей менее чем за сутки. Было решено, что Бузько и разведчики выйдут к старому маяку Юрайте, который давно уже не работал и стоял заброшенным. Территория, на которой он находился, считалась нейтральной, поскольку при установлении твердых границ она оказалась спорной. Сам маяк располагался на российской половине, на побережье Балтики, а прилегающие к нему хозпостройки – на литовской.
Срок для проведения всей операции был определен в неделю без учета дороги. Однако прошло уже две недели, а из приграничного поселка Морской, куда, предполагалось, доберутся беглецы, не было никаких сообщений. Болдырев из-за этого откровенно переживал, Мамонтов старался не показывать своих эмоций, но тоже чувствовал себя неспокойно. Впрочем, тревожился он не столько из-за отсутствия сообщений из Морского, сколько из-за того, что молчал его личный агент «Лабин». Семен Васильевич завербовал его несколько лет назад и долгое время не привлекал к работе, держа на «консервации».
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
