Рокер смотрит волком.
— Поэтому мы и проводим допросы, охранник! Вы просматривали записи «Карины»?
— Не детально, сэр. Там, естественно, упоминаются беспорядки. Без этого не бывает. И упоминаются противоправные биологические эксперименты, но, как обычно, никто толком ничего не знает. Это наверняка расследовалось, согласен, и мы можем выследить иммигрантов и еще раз с ними поработать…
Адмирал неодобрительно хрюкает.
— Только мы трое, сэр! Внешние расследования всегда секретны — ни одно слово не достигнет ушей подозреваемых. Никаких номеров дел для дополнительного машинного времени…
— Это меняет дело, — снисходительно бурчит Рокер.
Мощный корпус Йецера снова расслабляется. Он трогает пальцами подбородок, как будто он у него болит.
Адмирал, отправив очередной груз в свою пасть, откладывает вилку в сторону. Он откидывается в кресле, чешет волосатое пузо, изучая Вауна, и бормочет:
— Снимай рубашку.
Ваун смущенно подчиняется. Обремененный жеванием, Рокер знаком велит, чтобы он снял и штаны.
— М-м. Выглядит вполне по-человечески. И у Приора тоже не было волос на груди. Интересно, почему?
Потому что волосы на груди — это дурацкое жабо, — думает Ваун, но ему кажется, что говорить это Рокеру в глаза не было бы разумно.
— Но у него ведь есть соски! — Рокер снова кривит на Вауна губу. — Зачем тебе соски, парень?
— Не знаю, сэр. А вам зачем?
Голубые глаза угрожающе прищуриваются.
— Я — продукт эволюции. Эволюция движется вперед за счет проб и ошибок, а не по плану, верно, Йецер?
— Верно, сэр. Она улучшает то, с чем ей приходится работать. Не выбирает простых путей.
— Но если этот… мальчик? Оно? Он? Я полагаю, что мы будем называть его человеком? Если этот парень был выращен в бутылке, то тот, кто его проектировал, мог бы и опустить столь необязательные вещи, как соски. Верно?
— Полагаю, что так, сэр.
Когда инспекция закончилась, Ваун стал одеваться. Он содрогнулся от липкого прикосновения сырой одежды. Вокруг как-то неприятно пахнет, но, похоже, это не от него. Он думает, что этот запах исходит от деревьев.
— Это щетина или грязь у него на подбородке? Рокер снова обращается с вопросом к Вауну. Бедные люди с Дельты предложили бы гостю стул и воду, но перед спейсерами крестьянин должен стоять.
— Щетина, сэр.
— Бороды тоже не имеют никакого смысла, а, Йецер?
— Лишь вторичные половые признаки, сэр, полагаю.
— Какова половая жизнь искусственной конструкции? Они трахают пробирки? А яйца зачем?
— Трудно сказать, сэр, ведь их воспроизводство, должно быть, агамное.
Рокер бросает на Йецера злобный взгляд, и тот краснеет.
— Простите. Бесполое, вот так. Я читал об этом, нахватался жаргона. Яички, я думаю, нужны для получения гормонов.
Рокер хмыкает.
— У Приора потрясающая репутация.
— Возможно, дело в «закрепителе», сэр.
— М-м. — Рокер некоторое время продолжает есть, злобно глядя на Вауна. Можно проверить, что он принимал. Так это камуфляж? Соски и борода… мужской подбородок и плечи. Не чисто функционально — это сделано, чтобы они могли сойти за людей?
— Мы так считаем, сэр.
Длинная резиновая верхняя губа снова искривляется в ухмылке.
— И что это говорит нам об их намерениях?
Шлепанье ботинок по грязи, и тяжелой поступью появляется Тэм. Он весь раскраснелся и задыхается. Он дарит Вауну поздравительную улыбку, потом вытягивается по стойке смирно и отдает полуголому адмиралу честь. Здоровяк в качестве приветствия слегка скалится.
— Входите, связист, садитесь. Ну, похоже, вам нужно попить. Он создан для скорости, да? Тэм жадно глотает, потом вытирает рот.
— Создан просто-таки для всего, мне кажется, сэр.
— Как Приор. Помнишь тот вечер, когда мы затеяли соревнования по армрестлингу? Ты был там?
— Кажется, да, сэр. Вечер — туманно, но свое плечо на следующее утро помню.
— Вы были абсолютным чемпионом, сэр, — быстро сказал Йецер. — Вы подтирали нами пол. Мускулистый кивает, ухмыляясь.
— Но Приор поддался мне — я понял это по его глазам.
Он снова задумчиво смотрит на Вауна, как будто готовясь вызвать его.
Потом он вроде бы передумывает.
— Ну, ты здорово поработал, Тэм. Намного перекрыл твои обычные обязанности.
— Спасибо, сэр. Офицер безопасности Йецер…
— Конечно. — Рокер машет вилкой в сторону стола с едой. — Ешь все, что вздумется. Итак, в нашем гнезде завелись кукушата. Как вы предполагаете, что замышлял Приор, м-м? Собирался построить завод по выпуску младенцев? Как вы это назвали — «улей»?
Он засовывает в рот кусочек мяса, живот Вауна издает громкое бурчанье.
Обычно мрачный Йецер становится чуть ли не жизнерадостным.
— Мы смотрим на это так, сэр Эта технология здесь недоступна. Для людей она полностью запрещена, и даже с животными сейчас работают редко. Этим немного занимаются страваки, и, насколько нам известно, это все.
— В Килбре есть черный рынок по улучшению детей. Вот что я знаю.
— О, штопку генов вы найдете повсюду, сэр, и большая часть — всего лишь кухонное шарлатанство. Мы не запрашивали Центральную Базу Данных, но, насколько нам с Харизом удалось установить собственными силами, сэр, ноу-хау производства подобных вещей… — он тыкает пальцем в сторону Вауна, — никогда не было ни на Ульте, ни на каких-либо других мирах. Искусственные животные, несомненно гнукони, йимяки, ангоразебы, — но пока никому не удалось разработать работоспособную модель человеческого мозга. Получались только слабоумные уродцы.
Рокер одновременно кривит губу, жует и говорит.
— Он мог привезти ноу-хау с собой. Йецер теряет уверенность, будто бы спорить с адмиралом — дело опасное.
— Возможно, сэр, конечно… но все-таки сомнительно. Даже самые лучшие средства уменьшения не способны сделать такой объем данных невидимым, а тех поcеленцев проверяли детально. Ему пришлось хорошо постараться, даже чтобы пронести яйцеклетки… а это только одна из проблем. У него четыре взрослых кукушонка, о которых нам известно, и возможно, что где-то прячутся еще, и ни один из них не является по специальности молекулярным биологом. Даже если бы такой был, он не смог бы достать оборудование, материалы и безопасное место.
Это, конечно, возможно, но если он планировал такое, зачем тогда становиться спейсером? Зачем семнадцать лет служить в Патруле?
Ваун не понимает, а Рокер задумчиво хмыкает и кивает.
