ногой; бросаю сумочку на стол за дверью, там же где и всегда. Храню её там с тех пор, как стала достаточно взрослой, чтобы носить сумки без радуги и принцесс.
Странно возвращаться домой. Я думала, что никогда больше не увижу это место. Кажется, еще утром, когда уходила отсюда, знала, что сегодня точно умру. Но теперь, когда слышу щелчок закрывающейся за мной двери, чувствую, что нахожусь в горько-сладком сне, смешанным с воздушным ароматом лаванды.
— Либби? Это ты? — Мамин голос доносится из ванны наверху.
— Да, — говорю я, пытаясь сдержать эмоции. Этим утром была уверена, что больше никогда не услышу ее, а сейчас она зовет меня из ванной.
— Я в ванне, — говорит она, но запах ее лавандовой пены уже говорит мне об этом. — Останешься на ужин? Я думала приготовить спагетти.
— Да. Звучит отлично. — Надеюсь, она не слышит горечь и слезы в моем голосе. Сегодня утром она видела достаточно.
Я тащусь в гостиную, плюхаюсь в свое любимое мягкое кресло в углу и вздыхаю. Еще даже не вечер, а я так устала. Мышцы болят, и требуется гораздо больше усилий держать глаза открытыми чем, как мне казалось, должно быть. Тихое пение мамы доносится с лестницы; такое успокаивающее и знакомое, хоть и слегка фальшивое. Ничего не мешает вздремнуть, пока буду ждать ужина. Я могла бы поджать под себя ноги, завернуться в стеганое одеяло, которое лежит на спинке стула рядом со мной, и поспать.
Но не могу. Согласие на работу Аарона, возможно, и продлило мне жизнь на семь дней, но это не значит, что у меня куча времени. Во всяком случае, чувствую, что за это время, мне нужно выполнить очень много дел. Я сажусь прямо и усердно потираю глаза. Засыпать опасно. Слишком многое нужно сделать за эти семь дней: найти причину, почему Хейли злится на меня, и помириться с ней. Я должна остановить цепную реакцию, которая в конечном итоге может привести к самоубийству Кайла, и исцелить его метку. Я должна тренироваться, чтобы стать Жнецом и разгадать тайну Аарона Шефферда. Узнать все его секреты — то, что я хочу сделать больше, чем должна, но все же.
Время летит. Не могу дремать в своем любимом кресле, слушая беспощадный голос матери, исполняющий «Bad Romance». Нужно кое в чем разобраться.
Я лезу в карман джинсов за телефоном. Кайл сказал, что я могу написать ему позже, если про него не забуду. Что ж, уже поздно, но Кайл намного важнее любого времени, и мне точно нужно ему написать. Мои пальцы порхают по сенсорному экрану.
Я: Видишь, я не забыла. Ты уже говорил с Хейли? Есть хоть какие-нибудь идеи, почему она злится на меня?
Я барабаню руками по бедрам в ожидании ответа. Мой телефон загорается и начинает вибрировать на журнальном столике.
Кайл: Она не хочет говорить со мной об этом.
Замечательно. Еще одно подтверждение того, что она думает, будто я потеряла девственность и не сказала ей. Хейли все рассказывает Кайлу. Единственное, что она от него скрыла, это ночь с Майком. Я заканчиваю разговор с Кайлом и пытаюсь найти номер Хейли. Она может и не ответит, но я знаю, что подруга, по крайней мере, точно прочтет всё, что ей напишу.
Я: Не знаю, почему ты злишься, но если думаешь, что я переспала с кем-то, то я этого не делала. Я бы рассказала тебе. И ты это знаешь.
Решив подождать пару минут, пока Хейли ответит или нет, я протираю экран телефона о колено. Через несколько секунд телефон вибрирует, и я подпрыгиваю.
Хейли: Серьезно?
Через еще считанные секунды, телефон снова подает сигнал.
Хейли: Оставь меня в покое, Либби.
Я: Почему? Что я сделала?
Проходит целых пять минут, прежде чем понимаю, что она не ответит. Отлично. Если она хочет, чтобы я оставила ее в покое, пусть так. Ненадолго, в любом случае. Я не могу тратить свое драгоценное время, пытаясь убедить Хейли поговорить со мной, когда есть и другие, более важные заботы. Например, Кайл и его метка.
Я заканчиваю разговор с Хейли и возвращаюсь к Кайлу. Мой разум пустеет, когда смотрю на мигающий курсор. Как мне подойти к этой теме? Если я напишу: «Привет, Кайл! Я заметила у тебя на лице черную, бурлящую дыру, которую ты не видишь. Хочешь поговорить об этом?» Это точно закончится провалом. — Но я должна сделать хоть что-то, или мое обещание заменить Аарона будет пустым.
После нескольких проб написания и детального подбора каждого слова, я, наконец, заканчиваю сообщение и нажимаю «отправить». Это сообщение короткое и емкое, но понимаю — это лучшее и единственное, что могу сказать на данный момент.
Я: Можешь прийти ко мне сегодня вечером? Нам нужно поговорить.
Все равно не могу понять, почему Кайл хочет совершить самоубийство. Нам нужно встретиться и поговорить; нужно посмотреть ему в глаза и держать его за руку или обнимать парня, если ему это поможет раскрыться. Я не могу провернуть все эти штуки по переписке.
Бзз, Бзз. Телефон танцует у меня на бедре
Кайл: Сегодня никак. Есть планы.
— Что за бред! — Я говорю это телефону. Знаю, что эта самая элементарная отговорка, когда читаю ее. Он не хочет меня видеть. Не то, чтобы винила его, в последнее время я ужасно с ним обращалась, но все же.
Я: О, правда? Что делаешь?
Я подыгрываю. Возможно, я совершила несколько вещей, которые могли вывести его из себя, но не думаю, что это было настолько ужасно, что он готов солгать, чтобы не видеть меня. Может, если я признаю свои ошибки, то пойму, почему мои лучшие друзья ведут себя так, словно я вербую детей-солдат для армии антихриста, и что пришло время Армагеддона.
Кайл: Ухожу.
Я: Можно мне с тобой?
Кайл: Нет. Это семейные дела.
— Полная чушь, — говорю пустой гостиной. — Деннисы пригласили бы меня.
Я: А как насчет завтра? Ты занят?
Кайл: Не могу. Есть планы. Батарея вот-вот сдохнет. Выключаю телефон.
Руки опускаются. Сотовый выскальзывает из пальцев и падает на пол, но я и не думаю поднимать его. Какой смысл? Мои друзья не хотят со мной разговаривать.
Какого черта вообще происходит? За все время, что знаю близнецов Деннисов, они никогда не вели себя подобным образом. Конечно, у нас были разногласия, споры и несколько тотальных драк, но все быстро заканчивалось. Не могу вспомнить время, когда ссора длилась дольше сорока восьми часов, и всегда был хотя бы намек на то,
