Книга Сети - Юлия Бажова

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122

Ланц располагался на юго-западе, в междуречье Ланца и Найма, на окраине области, которую дикари называют каким-то длинным непроизносимым словом, а Суры – Долинами. Опоясывающая деревню одноименная река делала ее полуостровом. Последний отряд обозначен у Первых Юго-Западных врат, в двухстах пятидесяти милях от Ланца; дальше обширный незакрашенный участок – условно безопасная, неохраняемая территория. Морган стал припоминать: в Долинах нечисть вывели четыре столетия назад, и так качественно, что чисто до сих пор. По крайней мере, вестей о серьезных инцидентах до его ушей не долетало. Долины окутаны молчанием.

Марго осторожно потянула за краешек карты:

– Можно посмотреть?

Морган развернулся так, чтобы ей тоже было видно, и Марго с любопытством уткнулась в карту. Она никогда раньше не видела карт местности. Карта была раскрашена цветными карандашами по непонятному принципу. Желтый цвет преобладал. Тут и там встречались звездочки, крестики и восклицательные знаки в кружочках, спиральки и сдвоенные арочки – похожим значком в Погибшем мире обозначены места, где можно съесть продолговатую, разрезанную надвое булочку с листом салата и сдобренной томатной пастой большой котлетой внутри. Марго попросила Моргана показать, где они находятся и где Ланц. Он ткнул пальцем. Идан она нашла сама. На вопрос о значении цветов и символов Морган бормотнул что-то про рельеф; его тон отбил у Марго желание переспрашивать – он явно уверен, что в состязании с этой разрисованной бумажкой ее мозги проигрывают. А разрисована она была на совесть. На обратной стороне обнаружились многочисленные портреты, выполненные тонким черным карандашом, рукой одного художника. Лица, лица, лица… Серьезные и улыбающиеся, мужские и женские, молодые и постарше. Ни детей, ни стариков, никаких подписей. Некоторые лица похожи – их обладатели явно состоят друг с другом в родстве. Марго без труда узнала мрачную физиономию Моргана – она не слишком отличалась от оригинала. Попадались и фигуры – женские. Среди них Марго не нашла ни одной одетой, а позы некоторых заставили ее покраснеть до кончиков ушей. Улыбающаяся во весь рот девица с короткими кудрявыми волосами, расчесанными на прямой пробор, демонстрировала неприличный жест. Два соседних рисунка изображали ее же – возлежащей на боку, с развернутым к зрителю голым задом, и фривольно развалившейся на спине.

«Жена? Любовница?»

Марго задумалась, стал бы мужчина рисовать голой свою возлюбленную, чтобы потом кто попало любовался ее прелестями, и так и не пришла ни к какому выводу. Может, он коллекционирует на бумаге покоренных им девушек? Так или иначе, художник знал в женщинах толк – безобразно расплывшихся телес не было ни у одной. Марго тряхнула волосами, прикрывая пылающие щеки.

– Талантливо. Это ты рисовал?

– Приятель, – с неохотой буркнул Морган.

– Это твои… друзья?

– Да. – Чтобы избежать дальнейших расспросов, Морган забрал у девушки карту. В глаза бросились свежие плоды деятельности Бо. Мгновение полюбовавшись ими, Морган вздохнул. Засранка. Он засунул карту во внутренний карман рубашки, подальше от любопытных глаз, с сожалением ее проводивших, и сообщил: – До Ланца четыре дня.

Езда с Марго оказалась сущим наказанием. Аромат ее кудрей, влажный жар созревшего женского тела, колыхающиеся в такт шагу лошади груди заставляли голову кружиться, а чресла болезненно пульсировать. В какой-то момент Морган поймал себя на том, что смотрит не вперед, а вниз, на ложбинку между ее грудей. Эх, раздобыть бы где-нибудь одежду и переодеть девчонку во что-нибудь поскромнее. Наряд Марго сводил с ума. Лучше бы она была голой, чем сверкала этим вырезом, наполовину обнажающим груди – небольшие, но полные и круглые, они как раз бы уместились в ладонях. Нежная оборочка по краю ворота, завязанный бантиком шнурочек спереди, стягивающие лиф крючочки и высокая талия – такие платья должны быть запрещены законом.

Чтобы отвлечься от позывов тела, Морган принялся расспрашивать девушку о жизни в Иштвановых чертогах – мягко, ненавязчиво, изображая обычную путевую болтовню. Ее рассказ разочаровал его. То, что Марго от волнения вывалила в таверне, оказалось самым ценным. Все ее дни на Ледяшке походили один на другой. Делала упражнения, которые, по словам Иштвана, развивают Дар. На самом деле ничего они не развивают, а просто укрепляют легкие и органы брюшной полости. Готовила снадобья. Иштван уверял, что лекарства. Отравивший девушку яд, вероятно, был приготовлен ее же руками. Сырье неизвестно откуда приносил, а готовые смеси неизвестно куда уносил. Грузил ее всякой чепухой, выдавая за магию. В Ревущей Комнате не была: Иштван держал ее на замке, а ключ, очевидно, носил с собой – снедаемая любопытством, девчонка обшарила в поисках весь дом. Относился хорошо – не обижал, не бил, не хамил. Попытка убийства была страшным потрясением, но Марго видит в ней скорее предательство любимого, чем преступление. Все. Комната под названием Иштван осталась глухо запертой. Если бы Морган не был уверен в искренности девушки и не держал в руках ожерелья, он бы счел этого парня-призрака плодом воображения.

На вопросы Марго отвечала с готовностью, как хорошо выученный урок, в ее Манне ни разу не промелькнули темные змейки лжи, но причиной тому было вовсе не доверие. За доброжелательностью и спокойствием Морган ощущал настороженное напряжение. Оно проявлялось даже внешне: грудь девушки вздымалась слишком часто, она кусала и облизывала губы, вытирала мокрые ладони о подол, делая вид, что поправляет платье. Она не просто робела, она его боялась и с радостью дала бы деру, представься ей такая возможность. Мысль приколдовать ее вызвала у Моргана чувство вины. Она так уязвима и беззащитна… Нужно найти более честный способ завоевать ее доверие.

После полудня муки усилились. Непривычная к жесткому седлу попка Марго начала ерзать. Голые ноги под тонкой черной тканью, трущиеся о его бедро, сводили Моргана с ума. Влечение к девушке стало причинять серьезные неудобства. Тело, которым, как ему всегда казалось, он прекрасно владеет, подло предало его – в самый неподходящий момент, в самом неподходящем месте, с самой неподходящей партнершей. Любопытно, как бы оно было – верхом на лошади?

«Терпи! Сам виноват. Ты же не вылезаешь из нее».

А как тут вылезешь? Сначала спасал ей жизнь. Потом надо было дважды пройти врата и не засветиться. Потом отслеживать ее самочувствие, ее эмоции, ее образы… ее всю.

«А сейчас-то чего ради ты в ней гостишь?»

Совесть молчала. Манна девушки сияла как яркий костерок в ночном промозглом осеннем лесу. Пламя ровное, спокойное, ласковое… пока ветер не налетит. Уйти обратно в холодный мрак?

«Я отогреваюсь. Нет, идиот. Ты пытаешься надышаться перед смертью».

– Ой, цветок шиповника! – воскликнула Марго – так внезапно, что Морган чуть не слетел с лошади. – Разве шиповник цветет осенью? Я соскучилась по цветам!

Морган не решился загасить такой энтузиазм. Он натянул поводья, спрыгнул на землю и ссадил девушку – она тут же вприпрыжку побежала к алеющим ягодами кустам на краю оврага. Устала от седла или оценивает возможность бегства? Морган двинулся следом. Цветет ли шиповник осенью… Он давно перестал обращать внимание на подобные пустяки.

Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 122