я пожелал доброй ночи членам семьи, Екатерине и сыну, сам же отправился обратно, на земли Оболенского. Там меня ожидали горы работы в мастерской.
Ворота дома растворились перед моим автомобилем. Водитель заехал во двор, заглушил двигатель и открыл мне дверь. В доме меня уже ожидал господин Грибников.
— Ты вообще спишь? — спросил я старика, усаживаясь на кресле.
— Вы ещё снисходительны ко мне в сравнении с Михаилом. Тот гонял меня как сидорову козу, — улыбнулся старичок. — Но речь о другом. Я решил, что ваш вопрос носит довольно интимный характер, поэтому прибыл лично.
— Мне приятно, что ты искренне хочешь помочь, — поблагодарил я. — Но такими темпами быстро перегоришь.
Старик кивнул, игнорируя предостережение, высунул папочку и положил её ко мне на стол.
— Три хранилища, где род Громовых держит взаперти тварей, — обозначил он, ткнув морщинистым пальцем на папку. — Тут самые точные координаты расположения этих хранилищ, господин. Точнее не найдёте ни у кого. Я был там лично, можете мне доверять.
Я кивнул старику.
— Ты продолжаешь радовать пунктуальностью.
— Благодарю, но теперь у меня к вам будет просьба, — присел старик поближе и поглядел на меня с любопытством. — Какой у вас план? Расскажите. Уж очень интересно.
Я устало поднялся на ноги.
— Господин Грибников, вас ждёт ещё куча работы, — не было желания выкладывать что-то тайное даже такому человеку. — Ты нашёл секунданта на нашу дуэль?
— Нет.
— Ну, вот и займись этим.
— Но…
— До завтра, господин Грибников.
Я вышел из дома и пошагал в мастерскую. Там начал подготовку к походу на хранилища: собрал удобную прочную одежду, вырисовал на своём теле нужные линии души, собрал сумку с самым необходимым оружием, выпил чашечку кофе — и взял в руки кулон-перемещатель.
Артефакт, который сейчас внедрён в кулон, далеко не самый качественный и прочный, как я выяснил ранее. С таким в туман на зону пропуска не сходишь, для той цели нужен будет камень получше. Однако сейчас, для быстрого перемещения по хранилищам этот «артефакт-середнячок» сгодится очень даже.
Когда сознание плавно перетекло в состояние «дхъяна», я открыл кулон и разрезал пространство. Если старик Грибников дал мне точные координаты, окажусь в хранилище бесшумно. Сделаю своё дело и перемещусь в другое — и так, пока не уничтожу всех запертых тварей, которых контролирует мой род. В противном случае придётся прорываться через охрану Роберта Августинова и Юрия Громова силой.
Пожелав себе удачи, сделал шаг в пустоту — и оказался в тёмном помещении. На следующий миг что-то крепко вцепилось в моё запястье. Послышался вереск твари.
Гадство!
* * *
Юрий Громов держал в руке письмо с информацией по дуэли, когда мать буквально ворвалась в его кабинет. Именно ворвалась. Хлопнула дверью, остановилась, тяжело дыша, поправила волосы и заявила:
— Так это правда? Ты решил подписать себе смертный приговор⁈
Парень плохо соображал после вчерашней пьянки. Он недоумённо нахмурился и медленно поднял глаза на мать.
— Стучаться не учили? — добавил он в хриплый голос стали. — Чего тебе нужно?
— Чего нужно⁈ — вспылила Дарья, схватив с полки статуэтку и замахнувшись. Бросила в стену, и та разбилась в десяти сантиметрах от уха сына. — Ты совсем обезумел, идиот⁈ Когда ты повзрослеть успел, а⁈ Кодекс стали, значит? А чего сразу не попросил перерезать себе глотку⁈
Юрий оглянулся за спину, посмотрел вниз, на осколки разбившейся статуэтки. Затем снова перевёл внимание на мать.
— Ты чего творишь, идиотка? — скривил он брови. — Закрой рот и выйди из моего кабинета, иначе я сдерживать себя не стану. Отныне я запрещаю тебе лезть в мои дела. И не смей оскорблять меня, матушка.
Успокоить её не получилось. С момента озвучивания передачи наследства всем стало плевать на их существование. И с Юрием, и с Дарьей стали общаться так, словно они безродыши нищие. Поэтому любое их слово утеряло всякий вес. Мать не слушала сына, сын не уважал мать.
— Как можно было вызвать его на дуэль, как⁈ В тебе много чести, я смотрю, идиот! — продолжала плескаться оскорблениями мать. — Твой папаша тоже жил по принципам, и где он сейчас⁈ Кормит червей своим…
— Заткнись! — на этот раз Юрий буквально рявкнул. Он вскочил на ноги и сжал столешницу от напряжения. — Ни слова о моём отце! Ты всю жизнь только и делала, что изворачивалась, раздвигала ноги, лгала и плела интриги за спинами людей, которые доверяли тебе! Не тебе его судить!
— Как ты…
— Сейчас об тебя только ленивый не вытирает ноги, алкоголичка ты проклятая! — продолжал Юрий. — В гробу я видал такую жизнь, тебе ясно⁈ Если суждено сдохнуть, так тому и быть. Не буду я хвататься за эту жалкую жизнь так, как это делаешь ты!
Мать замерла с приоткрытым ртом, присела на кресло и пристально посмотрела на сына. На глазах её навернулись слёзы.
— Юра… — подбородок её задрожал.
Юрий опустил голову, размашисто ударил по столешнице, оставив на ней след от костяшек.
— Уходи, мама. Я не могу видеть твоё лицо. Слышать тем более.
— Обо мне ты думал, когда вызывал этого мерзавца? — чуть ли не шёпотом спросила Дарья. — Я ведь умру без тебя. У меня только ты один остался. Почему ты так жесток со мной?
Парень не мог смотреть на слёзы Дарьи. Молча отвёл взгляд в ожидании, пока та уйдёт.
Ему резко стало стыдно за слова, которые он только что сказал матери. Она ведь не виновата в смерти отца. Она лишь та, у кого отняли буквально всё. Не каждый сможет сохранять себя в руках после таких «новостей».
К тому же, она и впрямь последнее, что у него осталось.
Послышались тихие шаги матери. Она подошла ближе, встала за спину сына и крепко его обняла, уткнувшись лбом о его затылок и зарыдав. Юрий повернулся и крепко обнял мать.
— Ты должна понимать, матушка, — на этот раз он говорил тихо. — Я вызвал его на дуэль, это слышали люди. Обратного пути нет. Последнее, что у меня осталось — моё слово. Потеряю его, потеряю себя.
Мать прижалась крепче к сыну. Заплакала сильнее.
— Зачем ты так со мной?
— Я должен был, правда. Либо я, либо он, другого не дано, — ком застрял в горле Юрия. — А теперь уходи, я должен начать подготовку.
Глава 19
Утробно прорычав от острой боли, я поджёг запястье — и морда твари вспыхнула, словно факел, озарив всё вокруг.
Осмотрелся. На вскидку, около сотни тварей уже успели образовать кольцо вокруг меня. Верещали в попытках запугать и забить в угол, но пока не атаковали — выжидали лучшего момента.
«Сожрать!» — прана внутри внезапно взвыла с вожделением. Родовая энергия проснулась, а из-под моих ногтей начала вытекать «тень». Сам я пока не двигался, поэтому и твари не атаковали. Стоит мне дёрнуть хоть пальцем, и те сомкнут кольцо на мне.
Прикрыл глаза на миг, выдохнул — и дал команду пране. Тень во мгновение приняла форму острых лезвий и тонкими стержнями вошла в головы десяти случайных тварей. Через секунду всюду брызнула кровь, окропив моё лицо. А на следующую секунду твари рванули на меня — растёрзывать, кусать и делать всё, чтобы нейтрализовать агрессора.
В помещении было слишком тесно, чтобы уворачиваться от ударов, поэтому решил не заморачиваться и снова призвал на помощь «тень». Чёрная жидкость в миг сменила форму и буквально «примагнитилась» к моему телу. Твари пытались её прокусить, но быстро отказались от этой затеи, так как покров был слишком прочным для их гнилых зубов.
Пустил кровь Пустотному Шакалу, что пытался прокусить голову, а потом и голова второй твари отделилась от тела, улетев в толпу. На этом твари не остановились. Один из Саблезубов открыл пасть и набросился сверху. Я не обратил внимания, убив ещё одного, кто был спереди. В этот раз кроме головы отсекло ещё и руки. И только позже я ударил по Саблезубу.
Дальнейшее заставило позабыть о том, что прогулка будет лёгкой. До меня всё же смогли добраться. Среди противников оказалась тварь высокого ранга. Она снесла меня и впечатала в стену, но по итогу оказалась нанизанной на… кол из тени. Откуда тот взялся — я сам не понял.
В этот же момент часть верхнего перекрытия пошла трещиной и обрушилась, накрыв собой с дюжину туманных. Меня зацепить не успело, портал за спиной возник раньше. Оставалось ещё около двадцати выживших тварей, поэтому возник я там же, но уже стоя сверху на обрушившейся плите.
Дальше
