приложила руку к представшему перед ней изображению, словно пытаясь пропустить через все свое тело моменты его создания. – Отражение библейского предания изображает именно тот момент, когда Адам и Ева изгнаны из Эдема. Райская жизнь для них закончилась, они прокляты и отвергнуты богом, а впереди их ждет только полная трудов и лишений жизнь.
– Только и слушай твои речи, – Дрейк прильнул к подруге вплотную. – Прекрасно сказано.
– Я все же знаток в этом деле, – ответила Эмма с яркой улыбкой на лице. Искусство вдохновляло ее и привносило ей некую энергию, подпитывая ее насыщенными сюжетами картин.
– Извините, молодые люди, – Олден протиснулся между загипнотизированной иллюстрацией парой, позволив себе осквернить висевшее в покое столько лет полотно своими следующими действиями. Парень снял его и бережно облокотил на стену, тем самым зафиксировав полотно от падения. За неимоверной красоты фреской висел хорошо вбитый гвоздем прозрачный мешочек. Олден поместил его в свою руку и сильным рывком оторвал от толевого крепления с увеличенной шляпкой. Дрейк подставил парню свою свободную руку, чтобы тот для всеобщего обозрения высыпал содержимое мешочка. Шесть квадратных фишек. На каждой была изображена та или иная буква.
– Я так чувствую, нам предстоит угадать слово, – засвидетельствовала Тейлор. – Только что с ним делать дальше?
– Лучше для начала понять, что это вообще за слово, а потом уже будем додумывать, для чего оно и где мы его можем использовать, – отрезала Эмма.
Дрейк поместил таблички в задний карман своих джинсов:
– Давайте вернемся к идее с поиском оставшихся участников…
Хлопок! В одной из комнат, где первоначально участники искали пути выхода, раздался смачный грохот, который прервал речь брюнета. Молодые люди устремили свет фонарей в привлекающую их звуком сторону. Еще один хлопок! Крайняя дверь слева.
– Я не хочу туда идти! – выкрикнула Иви.
Олден принялся успокаивать девушку и попросил ее сдерживать тон. Дрейк без какого-либо сомнения определил причину паники. Иви была участницей жесткого отпора в борьбе брюнета с человеком в маске. Ей стало страшно. Но страх переполнял абсолютно всех. Ей просто было тяжелее воспринимать очередную возможность столкновения с играющим на их чувствах убийцей.
– Вообще в любой другой нормальной ситуации мы должны были связаться с организаторами данного мероприятия и рассказать им, что у них промашка. Какой-то маньяк пытается перерезать всех людей. Этот…как его… смотритель! Он должен нам помочь! – Тейлора окутало такое раздражение, что она больше не могла совладать с собой.
– Как он нам поможет? Он не сидит под дверью и не ждет, пока мы тут соизволим игру закончить, – отрезал Дрейк.
– Эй, брюнетик, да хоть какая-то помощь в данном случае должна быть! – огрызнулась Тейлор. – Мы уже давно могли бы быть на свободе, но нет… Мы Бог пойми куда тащимся. Хотя нет, я знаю, куда… на встречу с самой смертью.
– У нас нет каких-либо средств связи, чтобы мы смогли хоть кого-то позвать на помощь.
– А может, попробуем выломать дверь? Ты об этом не подумал?
– Если ты через чур умная, то иди и выламывай!
– Я-то выломаю. От вас парней помощи не дождешься.
Хлопок! Дверь продолжала подзывать к себе группу молодых людей.
– Может, перестанешь орать, и мы узнаем, наконец, что здесь происходит? – процедил сквозь зубы Дрейк.
Не дожидаясь ответа от озлобленной брюнетки с красным мелированием, парень двинулся к располагающейся поблизости комнате. Крайняя слева.
– Самое страшное для меня то, что это была моя комната, – еле слышно проговорил Олден.
– Там не должно быть для тебя ничего опасного, – попыталась успокоить его Эмма.
– Черт!
– Что случилось? – спросил Дрейк, который уже хотел было потянуться к ручке двери.
– Фомка… – ответил Олден. – Я забыл ее в библиотеке. Нам нечем защищаться.
– Вот, возьми раз так надо! – Тейлор протянула шатену скальпель, который она когда-то стащила из футляра с хирургическими принадлежностями. – Воткнешь этому засранцу, что за нами охотиться, прямо в глаз.
Олден принял холодное оружие и крепко сжал его в своей руке. Он уже представил, как разрежет незнакомцу брюхо хирургическим инструментом, порежет все его лицо, а после полностью выпотрошит. Если бы не сложившаяся ситуация Олден навряд ли бы смог так жестоко поступить с человеком, взяв грех на душу. Но сейчас он был точно уверен в том, что сможет без угрызения совести дать отпор.
– Готовы? – Дрейк ухватился за ручку двери, не осмеливаясь поворачивать ее, пока сопровождающие его молодые люди не обратят на него внимания.
– Готовы, – почти хором откликнулась группа.
Брюнет еще несколько секунд сжимал ладонью ручку двери, пока она не стала скользкой из-за его пота.
Рывок. Поворот ручки вниз. Дверь открыта.
Олден был настороже. Он готов был пустить в ход оружие, однако этого не потребовалось.
Устремив лучи фонарей в пол, молодые люди выжидали еще какое-то время. Они словно были готовы к верной смерти, но в тоже время не возжелали кончить на данном отрывке пути к их освобождению. Олден и в этот раз, имея в наличие орудие для самообороны, вошел внутрь комнаты первым. Лишь немного пройдя вперед, ему удалось в абсолютной черноте рассмотреть что-то большое. Что-то висящее в воздухе.
– Какого черта? – прошептал шатен, и вся команда выстроилась в ряд позади него.
Одновременно и без какой-либо задержки все они бросили свет фонаря на нечто повисшее в пространстве. И после этого один за другим начали прикрывать рот рукой и отворачиваться, чтобы избежать увиденного. Девушки сплотились вместе, пытаясь остановить поток слез, который, как им казалось, мог в любую секунду предоставить себе право быть.
– Господи, да сколько можно?! – в голосе Эммы отчетливо слышалась дрожь. Дрейк обнял свою подругу сзади, прикрыв ее своей могучей спиной и одарив ее теплом своего тела.
Иви в виду своего слабого организма не смогла больше стерпеть горечь в горле. Во рту у нее ощущалось что-то кисло-сладкое, и все содержимое, употребленное девушкой с утра, вышло наружу. Олден вынул из внутреннего кармана своей кожаной куртки платок и поторопился вытирать прилипшие ко рту его подружки кусочки еды, а точнее того, что уже давно переварилось в ее желудке.
– Спасибо… – прохрипела Иви. – Спасибо.
Тело Кристофера Томпсона было подвешено альпинистской веревкой. Ею его руки были обмотаны от самого предплечья. Концы веревки были вбиты в противоположные друг другу стены. Не издававшее никаких признаков жизни бездыханное тело молодого парня напоминало распятого на кресте Иисуса Христа. Руки в разные стороны и само напоминание о всепобеждающем духовном оружии, основании и средоточии всей церковной жизни.
На полу под Кристофером образовалась бордовая лужица. А на самом теле парня остался след от потока такого же цвета жидкости, которая
