общения волчонку вовсе не помешает.
Из разговора с орками прояснилось, что все мобы воспринимали многократное увеличение личного состава, выведенного из лагерного посёлка, как само собой разумеющееся. И это было просто поразительно, поскольку раньше ничего подобного за Бругом, например, не наблюдалось. Напротив, слишком уж он адекватен был, и временами Петька начинал подозревать — уж не ниписишник ли он? А тут…
Дрозда это тоже немного нервировало.
— Слушай-ка, друг Сёмыч, — куратор почесал свой выдающийся нос, — а открой-ка ты мне портал в нашу канцелярию. Простреляю я этот вопрос, а то неспокойно как-то.
Петька воспользовался ближайшей дверью, чтобы отправить Дрозда в администрацию, и дальше инспектировать народное орочье хозяйство пошёл в компании ненавязчиво пристроившегося Хаарта.
И тут внезапно оказалось, что в этом поселке присутствуют далеко не все спасённые! Часть отправили вдоль новой энтовой лесополосы на восток, а часть — на запад, потому как старшие решили, что всем вместе, таким огромным муравейником, селиться не резон.
Петька идею одобрил, но озадачился ещё сильнее. Да не было в том лагере такого количества — что за наваждение такое? И вот ещё какой вопрос возник: если количество освобождённых увеличилось в несколько раз — сколько же тогда в за́мковой пещере сидит их запертых охранников? Оставлять орков замурованными в Петькины планы не входило, а вот как их оттуда изымать — об этом стоило крепко подумать.
— Бруг, сколько времени может провести орк в замкнутом помещении без еды?
— И без воды? — уточнил тот.
Петька припомнил. Нет, в пещере источника точно не было.
— Без воды.
— Тогда дней десять.
— Ого, — и тут Петьку посетила неприятная мысль: — А каннибаллизм не начнётся?
Бруг помолчал.
— Я не знаю, как они были воспитаны, мой господин. За чужих орков я поручиться не могу.
Вот так вот. Понятно. Ну, что ж, в любом случае, на сегодня вопрос можно отложить, дня три-четыре сидения взаперти, скорее всего, необратимых зверств за собой не повлекут.
Проехавшись с выделенным отрядом на варгах вдоль лесопосадок и пообщавшись между делом на предмет незаметного проникновения в Модрор (несколько довольно занятных идей прозвучало, кстати сказать), Петька вернулся в замок, прихватив с собой и Хаарта. Хотел до кучи отряд орков в замок переместить, но подумал, что на защите посёлков они будут нужнее.
А Дрозд уже дожидается, чаи с девками гоняет.
— Итак, молодёжь, — с видом факира начал он, — сейчас будет феерическая разгадка нашей подозрительной истории. В момент, когда ты, Сёмыч, принял условия кольца́, баг какой-то произошёл. Точнее, для Сурамана — баг, а для тебя-то — фича. Короче, в этой конкретной точке все вариации локации как бы схлопнулись, что ли. Вы с Мариной оказались в центре, в точке наподобие глаза бури, знаешь?
— Ну да.
— Вот. А все прочие ветки: основную и несколько как раз временных квестовых — привело к тому же состоянию, что и вокруг вас.
— То есть — лагерь сожжён, охрана нейтрализована…
— А бабы — все — в твоей деревне с пирамидкой! — закончил Дрозд.
— Фига се…
— А ты думал — чего Сураман в шоке? Только что всё было зашибись — и на тебе, прикрыли конвейер послушных и бесплатных бойцов. Говорят, у них с Суароном ещё такие посёлки есть, но все они сильно меньше и не такие… — Дрозд пошевелил в воздухе пальцами, — продуктивные.
И тут в кухню влетела Яга.
20. СПЛОШНАЯ СУЕТА
НАЧАЛОСЬ!
— Петя! Началось! — глаза у Ягуси сделались огромные, на пол лица.
— Яйцо⁈
— Да!!! Скорее!
Вся компания — Дрозд, Марина, Петька, Зуримба и даже Хаарт — разом бросилась в распахнутые Ягой двери. В избушке стало тесно. Кот, завидев варга, одним махом распушился и сделался похож на гигантский чёрный ёршик. Горацио, напротив, сразу полез интересоваться — кто такой? Варг, завидев глянцево-чёрный подкативший колобок, с любопытством его обнюхал, нацелился облизнуть, и тут Петька, обернувшись, заметил такое нежелательное сближение и строго гаркнул: «Горацио — нельзя, свой!!!» Хаарт понял, что это чёрное — и есть тот страшный всепожирающий сыр, задвинулся в уголок и начал сидеть очень ровно.
Но это всё происходило на заднем плане, вскользь. А что было действительно важно — так это изменившиеся полосы на скорлупе, налившиеся огнём и превратившиеся в широкие ленты. И по центрам этих полос начали просматриваться угольно-чёрные трещинки.
— Так, а ну — подальше отступите-ка! — скомандовала Яга. — А ты, Петь, наоборот — ближе, ближе давай! Чтоб тебя первого увидел-то!
Скорлупа разогрелась и дышала жаром, почти как лавовая река в Ородраине. Петька успел подумать — что же делать, если такая высокая температура окажется для дракончика естественной? Летать тогда на нём точно не получится. Даже в жаропрочных штанах сядешь — сам-то сваришься! И тут, словно успокаивая его опасения, скорлупа стремительно потемнела, переходя все огненные оттенки от слепяще-белого к жёлтому, оранжевому, кирпично-багровому и, наконец, чёрному.
Звонко чакнуло, и на поверхности яйца появилась наклёвка.
— А!.. — хором вздохнули девчонки.
Трещинки зазмеились, стремительно расширяясь, и вот уже верхний кусок скорлупы отвалился с совершенно стеклянным звоном. Над сколом приподнялась головка, рассматривающая Петьку слегка осоловелыми круглыми глазками. Голубыми!
Это было так неожиданно, что Петька засмеялся и протянул руки:
— Иди ко мне, малышка! — почему-то теперь он был уверен, что вылупившаяся дракоша — девочка.
Нижняя половинка скорлупы качнулась и разломилась надвое. Дракоша, занимавшая до этого практически весь внутренний объём, изящно расправила хвостик, крылышки, перевернулась на лапки и, слегка встряхнувшись, поковыляла к Петьке. Она обнюхала подставленные ладони и забралась в них, явно признав его хозяином.
— А это вообще как? Одобрят? — с сомнением спросила Марина.
Дракоша была белоснежная.
РАЗРЫВ ШАБЛОНА
Петька, обнимающий малышку, почувствовал прихлынувшую ревнивую волну: как это — «не одобрят»? Зря, что ли, они все столько с яйцом носились? К тому же она такая милая… Казалось, что чешуйки на ощупь мягкие. Наверное, она подрастёт и это изменится, но пока дракоша на ощупь напоминала котёнка.
— Одобрят, — успокоил всех Дрозд. — Есть, ребята, такое понятие: «воля рандома», против него стараются особо не переть, ибо… чревато. Ну что, тёмный властелин, надо дать зверушке имя.
Петька посмотрел в голубые глаза и неожиданно для себя сказал:
— Нарекаю тебя Фрейя.
В избушке повисла секундная пауза, нарушенная бодро подскочившей Ягой:
— Ну, вот и ладно! Фреечка! Дай-ка подержать, пока маленькая…
Началась массовая суета и тисканье новорождённой. Дрозд, на правах старшего наставника (и вообще, пропустите ветеранов вирта вперёд!) принял малышку, оценил вес, летательные перспективы и зубастость и вообще выглядел с дракошей на руках как торжественный дедушка. Наконец он объявил, что на сегодня хватит с него хороших новостей, пора и честь знать — и отбыл восвояси.
Девки, у которых явно зашкалил ми-ми-митор, пищали и передавали Фрейю друг другу, пока Петька не намекнул, что время к вечеру, а они ещё в столовку сегодня обещали забежать. Глаза у Марины и Ягуси, скошенные в сторону Зуримбы сделались очень выразительные.
— Если хотите, пойдём вчетвером, — согласился Петька.
А смысл девчонку взаперти держать?
Из угла тихонько вздохнул Хаарт.
— Извини, друг, тебя я туда взять не могу, — Петька взял дракошу и подошёл к «живому уголку», — но для вас троих, парни, есть ответственное задание. Охранять вот эту юную даму.
Варг, кот и сыр обнюхали «даму» и сразу начали её «пасти».
— Ну, вот и славно! Пойдёмте, девочки.
В переходной кабинке он услышал, как Яга говорит Зуримбе:
— Идём в учебку, там только человеческий вид, — а та отвечает:
— Да-да! Я знаю! Учебный центр, только люди, всё прилично.
Петька ждал-ждал, но когда девки начали обсуждать причёски, не выдержал:
— Пойду-ка я, девочки. Думаю, мимо столовой вы не промахнётесь.
За столом сидела компания, все семеро. Петька подошёл ближе и увидел, что настроение, скорее, траурное. Сел:
— Здоро́во, мужики. Кого хороним?
— Меня, — скорбно ответствовал Оддгейр.
— Серьёзно?
— Да уж серьёзнее некуда, — подтвердил Саня. — Подставился наш викинг не по детски — помер при большом стечении народа, в присутствии нескольких
