без особого энтузиазма. Результаты, если честно, тоже было не ахти.
С одной стороны, Кеннет поставил себе весьма амбициозную задачу и если бы смог найти решение, то монополия по строительству порталов и неиссякаемый приток золота семье Аалтонен были бы обеспечены. С другой стороны, задача-то была весьма амбициозная, а вот шанс успеха — довольно скудный. Кеннет, пожалуй, понимал это лучше всех, но огненный азарт вкупе с ледяным упорством не давали ни малейшего шанса забросить академические изыскания. И на столе побратца росла и пухла стопка бумаг с пометками по данной теме.
Ааррон же полностью погрузился в науку управления имуществом и собственным родом. И с тем и с другим были изрядные сложности — отчужденные земли вместе со всеми богатствами, недрами и населением требовали немалых знаний. Пока прокатывала политика невмешательства, но в долгосрочной перспективе такой подход явно был неприемлем. К тому же для более-менее объективных выводов о реальном состоянии дел, неплохо было бы осмотреть, собственно, сами владения. Но до конца семестра об этом не могло быть и речи.
С Астартом я проводила значительно меньше времени, чем хотелось бы — ис-Лотиан тоже готовился к сессии, и вот у него по понятным причинам должен был быть алый диплом. Чаще всего мы просто сидели вместе в одной комнате и каждый шуршал своими бумажками.
Неотвратимо приближающая сессия изрядно портила настроение всем студентам. В этом семестре мне с ребятами грозило отстаивать свои знания по шести предметам: внешней экономике, межмировым отношеням, всемировой истории, теории точных исчислений, а также профильным: теории защиты, теории нападения и практике боя.
И если с профильными было все просто и понятно, то вот с общеобразовательными у нас намечались некоторые сложности. Правда, совершенно неожиданным образом наш повысившийся социальный статус сыграл на руку.
Преподаватель по экономике, слушая, как вместо ответа на билет, Ааррон несет полную чушь, тяжело вздохнул, отложил очки и потер переносицу.
— Ис-Даларн, при всем моем личном прекрасном отношении к вам, вы совершенно и абсолютно безнадежны.
Мы с Кеннетом переглянулись. Нет, уважаемый преподаватель был, конечно, прав, но простая пересдача Аару не поможет — у него провал в знаниях экономики размером с океан Хаоса, за пару ночей над учебниками такое не исправишь.
— К моему великому сожалению, — продолжил педагог, — я не могу себе позволить, чтобы с моего курса вышел такой безграмотный студент, в руках которого по счастливой случайности оказались внушительные активы.
Аудитория затаила дыхание.
— Поэтому мы поступим так, — медленно проговорил мужчина, надевая очки и придвигая к себе табель Ааррона. — Я ставлю вам «удовлетворительно», потому что дальше слушать это не в силах. За следующие полтора года вам придется проявить все ваши исключительные интеллектуальные способности, потому что с этого момента моя дисциплина будет у вас обязательным предметом для получения диплома. Будем надеяться, что не все ваши умственные способности выбило за время тренировок.
Ааррон вежливо поблагодарил преподавателя, но едва мы вышли из аудитории, как парня натурально перекосило.
— Да ладно тебе, — добродушно улыбнулся Кеннет, — он нормальный преподаватель, ты к нему предвзято относишься.
— У меня нет никакого желания заниматься с ним дополнительно, — раздраженно ответил Аар.
— Справедливости ради, у тебя и выбора особого нет, — покачала я головой. — Он действительно высококлассный педагог, а тебе действительно нужно срочно что-то делать с пробелом в знаниях.
Наш ледяной друг упрямо сжал губы, но от комментариев воздержался. Однако совсем скоро, буквально через день, ему выпал шанс отыграться. Сдавали межмировые отношения, с которыми у Кеннета был пакт о ненападении. Этот предмет шел у нас с третьего курса, и на изучение каждого мира отводилось по целому семестру. Педагог — леди, в свое время служившая консулом, была почему-то уверена, что эльд-Аалтонену суждено пойти по стопам матери и стать послом. А он, наглец такой, напрочь игнорировал все те удивительно бесполезные для мира с закрытыми границами знания.
В общем, терзали побратца долго и со вкусом, задавая кучу вопросов не то что вне билетов, а вне учебной программы. И каждый раз, не получив удовлетворительного ответа, уважаемая леди картинно закатывала глаза и громко сокрушалась. Не добившись никаких признаков гениальности, леди вкатила Кеннету заслуженный трояк и выпустила на свободу, угрожая продолжить в следующем семестре.
— Осталось потерпеть всего один семестр, — попыталась приободрить я Нэта.
— Но ты всегда можешь попросить леди о дополнительных индивидуальных занятиях, — как бы между прочим сказал Аар. — Уверен, она с удовольствием вцепится в эту возможность.
Побратца передернуло, а наш ледяной друг довольно ухмыльнулся. Я же подумала, что впереди экзамен по всемировой истории, и настанет моя очередь перенимать эстафету позора.
Историю нам преподавала довольно интересная ледяная. Она не была леди, однако, аристократическое «ис» ввиду преподавательской должности, к ней прилагалось по умолчанию.
Сначала я подозревала в историчке бывшую военную — уж больно замашки солдафонские. Потом грешила на тяжелую жизнь матери-одиночки: она любила проводить аналогии в различии поведения на примере собственных дочерей. Потом просто считала ее безмозглой дурой. Но все изменилось в тот день, когда с галерки она заставила меня пересесть на первую парту. Я слишком много с ней спорила, и она считала, это оттого, что я плохо слушаю. Милой женщине и в голову не могло прийти, что спорю я как раз оттого, что слушаю ее слишком хорошо. В любом случае, она хотела привлечь мое внимание, она своего добилась.
Кто ж знал, что ее тяга к спиртному — страшная тайна. И кто бы мог подумать, что, добавляя коньяк в кофе, можно обмануть любого ледяного, даже ректора. Но не огненного.
В общем, после того, как она в очередной раз меня попыталась спровоцировать, а я, естественно, спровоцировалась, а заодно и рассказала удивленной общественности ее маленький секрет. Разбирательство было громкое, ненависть после этого случая — искренняя и обоюдная.
Я правда не понимала, что можно изучать по начисто переписанным учебником аж пять лет, однако в части общеобразовательных предметов университет был отвратительно консервативен. Нам приходилось смиряться, а мне раз в семестр проходить экзекуцию.
Ребята привычно ободряюще похлопали меня по плечу перед экзаменом и началась пытка. Самое омерзительное, что экзамен был устный — то есть мне приходилось еще и дискуссии разводить с этой малоприятной особой.
Однако, сегодня все было иначе. Я вытянула билет, прочитала тему, погрустнела, потому что мое личное мнение о событиях несколько отличались от официальной позиции, и, решив не тратить время на подготовку, отправилась сдаваться. Оттарабанила по билету и поняла, что уважаемая не-леди меня даже не слушает. Вместо дополнительных вопросов женщина задумчиво листала мой
