И я сейчас пытался помочь им эту уверенность обрести.
Зачем в таком случае я собирал информацию? По двум причинам. Во-первых, для создания основы для этой самой уверенности. А во-вторых, чтобы лучше познакомиться с соседями.
Понятно, что это не непосредственные соседи. Но все живут в Барнауле или в его окрестностях. Вот и посмотрю, кто в наших краях чем живёт, какое производство имеет. Опять же, вдруг среди этих людей есть потенциальные покупатели моего автомобиля или деловые партнёры? Ну а почему бы и нет? Чем чёрт не шутит?
Подошла Марта. Она держала стопку бумаги и чернильницу с перьями.
Вот ведь умная девушка! Услышала, как я сказал о писчих принадлежностях и принесла их, пока я разглагольствовал. В результате получилось как будто так и должно быть.
Раздав листочки и перья, Марта отошла и встала рядом со мной. Словно хорошенькая секретарша у босса — умная и талантливая!
И парни оказались хорошими помощниками.
— Не буду вам мешать, — сказал я просителям и вышел из гостиной.
Теперь я спокойно мог заняться своими делами. Хоть в деревню пойти, хоть с Мо Сянем на мечах потренироваться…
Но пошёл я к Матрёне, посмотреть, как она.
Девушка сидела на кухне в уголочке, а Прасковья суетилась, готовила мясо для отбивных.
— А ты в другой раз не зли барина! — поучала её Прасковья.
— Да я не злила, — оправдывалась девушка.
— Да как же не злила-то? — вздохнула Прасковья. — А с чего тогда он отослал тебя?
— Не знаю, — всхлипнула Матрёна. — Управляющий сказал, что это для моего блага.
— Для блага, как же! — со вздохом проворчала Прасковья. — Вон исхудала-то как!
Я зашёл на кухню и разговоры стихли.
— Ты как? — спросил я у Матрёны.
Девушка подскочила.
— Владимир Дмитриевич…
— Сиди, не подскакивай! — рассердился я.
Матрёна тут же присела на краешек табуретки.
Она была послушной и тихой. И какой-то потухшей.
Мне от этого стало неуютно.
— Сегодня отдыхай! — строго сказал я. — А завтра разбери мои вещи. Я там обновки кое-какие купил.
— Да я сейчас разберу! — снова подскочила девушка. — Я мигом! — и выскочила из кухни, я даже глазом моргнуть не успел.
Прасковья сделала вид, что ничего особенного не произошло. Она просто продолжала от души долбить молоточком по куску говядины.
Я немного понаблюдал за её работой и пошёл к Егору Казимировичу в контору.
Управляющий, как и ожидалось, разбирался в бумагах и составлял договоры.
— Егор Казимирович, — обратился я к нему.
— Слушаю, Владимир Дмитриевич! — управляющий отвернулся от конторки, за которой работал стоя, и слегка поклонился.
— Чуть позже Данила с Глебом принесут вам листочки, там будет информация о наших соседях. Нужно посмотреть, что нам будет полезно.
— Сделаю! — тут же отозвался Егор Казимирович.
— Спасибо! — поблагодарил я управляющего и пошёл во двор.
— Что, барин, не знаете, чем заняться? — спросил проницательный Кузьма, когда я подошёл к конюшне.
— С чего ты это решил? — поинтересовался я.
Хотя Кузьма угадал — я действительно ходил, как неприкаянный.
Что-то беспокоило меня. Было такое чувство, что я упускаю нечто очень важное и очень опасное. Я снова и снова прокручивал в голове всё, что произошло сегодня. Вроде ничего странного. Ну разве что увидел своего будущего сына.
От воспоминаний о красном сиянии и своих чувствах, когда я ощутил нашего с Матрёной ребёнка, на душе стало как-то тепло. И почему-то чувство опасности увеличилось.
— Да что за фигня? — спросил я у себя, не находя причины для такого состояния.
— Барин, что-то не так? — спросил Кузьма.
— Всё не так! — ответил я и пошёл обратно в усадьбу.
Только я протянул руку, чтобы открыть входную дверь, как та сама распахнулась. И на крыльце появилась княжна Тараканова.
— Анастасия? — удивился я, почему-то не ожидая её здесь увидеть.
— Владимир Дмитриевич, — промурлыкала она. — Я своё дело не могу доверить бумаге. Мне нужно с вами поговорить лично и без свидетелей.
От её слов на сердце у меня появилась тянущая боль. И не понятно из-за чего: то ли от внезапно захлестнувшего меня желания, то ли от разросшейся тревоги…
Глава 22
Я смотрел на Анастасию Тараканову, а внутри меня разливалось утреннее красное сияние. Только теперь оно было не успокаивающим, как утром, а тревожащим, кричащем об опасности.
Наученный опытом, я не стал подавлять это чувство. Но, оставаясь внешне спокойным и доброжелательным, я приглядывался и прислушивался, пытаясь понять, в чём именно опасность.
Надо ли говорить, что в такой ситуации чарующий образ Анастасии Таракановой несколько порастерял свои чары. Не скажу, что полностью, но ощутимо.
Я уже не тонул в её глазах, не заслушивался её голосом, а пытался вникнуть в её слова, чтобы понять, что не так с этой девушкой.
А с ней действительно что-то было не так. Хотя на первый взгляд вроде всё нормально.
В общем, она предложила мне прогуляться. Казалось бы чего такого?
Мы пошли в сторону от дома, туда, где никого не было.
И это само по себе не преступление, если дело действительно конфиденциальное.
Однако, она меня в первый раз в жизни видит, чтобы душу открывать. Будь мы попутчиками в поезде, ещё понятно — разъехались и всё. Но тут соседи практически.
К тому же она взяла меня под руку.
Ну как бы и что? Я и сам бы предложил ей. Это просто акт вежливости…
Мы шли неспешно по расчищенным дорожкам, всё дальше и дальше удаляясь от усадьбы и от конюшни. И от всех мест, где нас могли увидеть или подслушать — сугробы гарантировали, что случайных ушей рядом не окажется.
— Так что привело вас ко мне? — спросил я у девушки.
— Понимаете, Владимир Дмитриевич, меня хотят выдать замуж, — призналась княжна Тараканова.
— А я тут причём? — поинтересовался я.
— Это династический брак, — объяснила княжна.
Сказала так, будто этого достаточно, чтобы я понял весь ужас её положения, проникся и кинулся спасать.
Но я ничего не понял.
— И что? — спросил я.
— Мой жених старый и неприятный тип с хорошей родословной.
Красное сияние внутри меня запульсировало, предупреждая об опасности.
— Сочувствую, — сказал я. — Но чем я могу помочь вам?
