— В чем дело? — спросила Сара, это были ее первые слова после пикника.
— Нужно приять меры. Грязь на дороге быстро превратится в жижу. И карета за считанные минуты может завязнуть.
— Что ты предлагаешь делать?
— Это зависит от того, что приготовила нам природа. — Кроме этого загадочного замечания, Дуглас других пояснений не дал.
Она посмотрела на Флори. Горничная не любила грозу, и ее нарастающая тревога была заметна всем. Сара похлопала ее по руке:
— Все будет хорошо, Флори. Тим превосходный кучер, и у мистера Эстона хорошая голова на плечах.
Говорит ли она, как подобает жене? Ее голос был спокоен и лишен тревоги. Но она годами тренировала сдержанность. Если она и боялась, то сомневалась, что кто-то в карете способен это заметить.
Открыв дверцу, она увидела, что Тим и Дуглас что-то горячо обсуждают, стоя у лошадей. Они сами принимают решение о безопасности, даже не привлекая их?
Сара закрыла дверцу и села.
— Иногда с мужчинами так трудно. — Эту фразу ей не следовало произносить ни при каких обстоятельствах.
Флори, благослови Господь ее тактичную натуру, притворилась, что ничего не слышала.
— Как вы думаете, поблизости есть гостиница, леди Сара? — спросила она через несколько минут.
— Искренне надеюсь, что нет, — ответила Сара. — Я планировала сегодня быть в Килмарине, не хочу еще одну ночь провести в гостинице.
Дуглас сел в карету и сначала обратился к Флори:
— Тим говорит, что вам не нужно волноваться. Мы найдем убежище до грозы.
Флори была бледна как полотно, но заставила себя улыбнуться и кивнула:
— Спасибо, сэр. Я волнуюсь о моем Тиме.
— Как и полагается, — сказал Дуглас, чем заработал хмурый взгляд Сары. Меньше всего он должен сочувствовать Флори, это сделает ее истеричной. Но, не обращая внимания на строгий вид Сары, он продолжал: — Это молнии мы должны бояться.
Наконец он повернулся к Саре.
— Мы недалеко от главной дороги, — сказал он. — Мы направляемся к ней.
— Мы найдем гостиницу, сэр? — спросила Флори.
— Мы раньше доберемся до Килмарина, — сказал Дуглас.
Они обменялись долгим взглядом, и Сара узнала выражение его глаз. Он мог быть непоколебимым как каменная стена, чтобы добиться своего. Как странно, что она не поняла этого до того, как они уехали из Чейвенсуорта.
Он начал улыбаться, улыбка была очаровательна, если бы не ее озорство и дерзость. Глаза выдавали его мысли, и Сара была уверена, что не будь здесь Флори, Дуглас рассмеялся бы или схватил бы ее, усадил к себе на колени и уткнулся бы в ее грудь.
О чем она думает? Она вытащила из кармана на стенке кареты лист бумаги и начала обмахиваться. Он не перестал улыбаться, и она, нахмурившись, посмотрела на него.
— Мистер Эстон, — произнесла она. Только это, только его имя. И его улыбка стала еще шире. — Прекратите. — Она стиснула зубы.
— Я ничего не делаю, леди Сара, — сказал он, все еще улыбаясь. — Кроме заботы о вашей безопасности.
Она не могла возразить, хотя ей очень хотелось к чему-нибудь придраться. Видит Бог, ей хорошо известно его поведение, когда нет посторонних, но на публике он вел себя как безупречный джентльмен.
Он мало чем отличался от рыцарей, о которых рассказывала мать. Но те рыцари посылали возлюбленным цветы, сочиняли стихи, сажали сады. Сара сомневалась, что хотя бы один из тех рыцарей нашептывал своей даме неприличные предложения, дразнил ее губами и дерзкими словами.
Она отвела взгляд и сосредоточилась на пейзаже за окном кареты. Небо быстро темнело, трава гнулась на усилившемся ветру. Флори подвинулась поближе. Сара посмотрела на горничную и ободряюще улыбнулась, потом снова посмотрела в окно, игнорируя Дугласа. Не сказать, что это было легко.
Удар грома заставил ее подскочить. Флори схватила ее за руку и взвизгнула. Сара посмотрела на Дугласа, он успокаивающе улыбнулся. Не говоря ни слова, он протянул руку, Сара взяла ее, и теперь они втроем держались за руки.
— Если мы не найдем укрытие, — сказала Сара, — Тим должен перебраться к нам. Ему там оставаться небезопасно.
Дуглас кивнул.
— Кто такой Алано?
— Ты с ним встречалась, — нахмурился Дуглас.
— Да, но кто он?
— Почему ты сейчас об этом спрашиваешь?
Порывы ветра ударяли в стенки кареты, Тим покрикивал, успокаивая лошадей.
— Лошади боятся стихии? — спросила она.
— Думаю, все животные инстинктивно стремятся к безопасности. Все непривычное пугает.
Она кивнула, отвлеченная очередным раскатом грома.
— Тебя действительно интересует Алано, или это способ отвлечься от грозы?
— Я грозы не боюсь, — сказала она. — Я в ладу с любыми проявлениями природы. — Нахмурившись, Сара пристально смотрела на него.
— Да?
Лошади заржали, и она закрыла глаза, стараясь не обращать внимания на то, что Флори вцепилась в ее руку мертвой хваткой.
— Я познакомился с Алано во Франции. Мне тогда было четырнадцать. Он спас меня в ситуации, из которой я не надеялся выбраться самостоятельно. — Его взгляд, казалось, смотрел в прошлое. — Он стал наставником очень сердитого юнца. Теперь он моя правая рука, если угодно.
— Вроде дворецкого?
— Нет. Скорее, друг, — сказал Дуглас.
Карета дрогнула от удара грома, сопровождаемого вспышкой молнии. Флори вскрикнула и тут же зажала рот двумя руками. Если прежде Сара не волновалась, то теперь встревожилась.
Дуглас ободряюще сжал ее руку и внимательно оглядывал окрестности.
— Теперь недолго, — указал он свободной рукой. — Вот наша цель.
Она всматривалась в пелену дождя.
— Мы у Килмарина?
— Да.
Сара была не из тех, кто верит в предзнаменования или ищет знаки судьбы. Однако что-то в этом грозовом дне задевало ее. Дождь лил стеной, грозя смыть карету, поднимавшуюся на холм в Килмарин. Сара слышала, как покрикивает на лошадей Тим. Карета дрожала от ударов ветра, Сара, пытаясь успокоить страхи Флори, на самом деле успокаивала себя.
Миновало четверть часа — ужасные минуты, когда Сара была уверена, что карету смоет. Флори постоянно вскрикивала, Дуглас заботливо поглядывал на Сару, и она поняла, что безуспешно пыталась скрыть свою тревогу.
— Мы будем там очень скоро, — сказал он.
Она только кивнула. Через залитое дождем окно она не могла видеть большую часть Килмарина. Но то, что увидела, поразило ее. Чувствовал ли Дуглас то же самое, увидев Чейвенсуорт?
Она всегда считала Чейвенсуорт великолепным поместьем и расцветала, когда о нем упоминали в Лондоне. Но, смутно увидев родной дом матери, Сара была совершенно уверена, что Чейвенсуорт намного меньше.
