Мама Арине не нравилось. Папина дочка, одним словом. Девочка тянулась к полигонам, где тренировался отец, сопровождала его в поездках, если тот дозволял. И сестру она любила. Всякий раз, когда мать заговаривала о монастыре, ребенок устраивал истерику. Наказания были страшными — стояния коленями на горохе, удары магическими хлыстами, домашние аресты, покаянные посты. Арина надеялась, что отец заступится за нее и нарушит вековые установления, но Петр Власов смалодушничал. Род Конкевичей настаивал на выполнении обета, грозился всевозможными карами, намекал на конфликт с Патриархатом. Дескать, покойный Порфирий Демидович знал, на что шел, договариваясь о слиянии родов. А дворянское слово нерушимо.
Не осмелился Власов предать память отца.
Выполнил обещанное.
Арина оказалась в монастыре, а ее отца накрыло раскаянием. Видеться с дочерью Петр не мог — запрещали монастырские каноны. Адепты Равновесия верят, что истинное мастерство балансировки приходит к послушникам, свободным от мирских привязанностей.
Дальнейшую судьбу этого рода мне раскрыла Паутина. Кое-что пришлось взломать, не скрою. Выяснилось, что Власов, у которого и без того были тяжелые отношения с нелюбимой супругой, через три года после ухода старшей дочери подал на развод. От Конкевичей он откупился частью своих капиталов и долей в гостиничном бизнесе. Зато ухитрился взять под свою опеку Варвару, выиграв затяжное судебное противостояние. Вот почему Арина не увидела в режиме «дальнего зрения» детскую комнату. Одно из родовых имений, в котором предпочитали жить родители, отошло в собственность Валентины Конкевич. Петр Власов перебрался в старый дедовский особняк — поближе к фамильному Источнику.
Сам Власов оказался весьма примечательной фигурой. Отставной офицер, изрядно поколесивший по миру и завершивший карьеру после развода. Действительный статский советник, что дает право на потомственное дворянство. Отменный фехтовальщик и человек с принципами. Личность во многом трагическая, поскольку отданная в монастырь старшая дочь лежит камнем на его совести. Меня удивляет, что за годы, пока Арина находится в бегах, Власов не делал попыток ее разыскать. Впрочем… может, и делал, но испугался, что наведет церковников на след ребенка. Думаю, к нему приходили, допрашивали, обязали сообщить куда следует, если беглая монахиня вернется. По этой же причине и Арина не сунулась домой, хотя тоска по семье не отпускает ее годами. Делаю зарубку на будущее: помочь любимой воссоединиться с отцом и сестрой. Что касается матери… тут уж как карта ляжет. Я слышал, что Валентина отреклась от дочери, когда узнала о побеге из монастыря.
Вернемся к нашим баранам.
Точнее, к бретерам.
Противник Власова, Эдгар Блюм, в Новгороде был проездом. В прежней жизни с Петром Порфирьевичем не пересекался. В полиции заявил, что считает отца Арины лицемером, который загрязняет природу вредной химией, а потом «замаливает грехи» благотворительностью. В адептах Баланса господин Блюм не числился. Вот только не верю я в сознательных экоактивистов с репутацией профессионального убийцы.
Дуэль остановлена секундантом со стороны Власова. Целитель, находившийся неподалеку, оказал первую помощь пострадавшему. Блюм якобы удовлетворился сатисфакцией и попытался уехать из города, но его задержали. А потом отпустили, взяв подписку о невыезде на ближайшие две недели. Мне ясно, что следствие ничего не нароет, а бретер, не получив ни единой царапины, покинет страну. Знаете, что умиляет? Власов — опытный воин, Магистр воды, отменный фехтовальщик. И не справился со странствующим экоактивистом? Блюм — мелкопоместный дворянин, ни кола ни двора. Никто толком не смог выяснить, чем он зарабатывает себе на жизнь. Крупные транзакции не зафиксированы. На смарт-браслете подозрительные контакты отсутствуют.
Ладно.
Блюм от меня в ближайшее время никуда не денется.
А вот за Варварой я решил присматривать. Девушка учится в одном из новгородских университетов, нрав имеет общительный. Рядом — шебутные подруги и толпа поклонников. Сложно предугадать вектор атаки, но возможности у церковников, как я успел убедиться, обширные.
— Что там? — сразу набросилась на меня Арина, когда я отключил «телезрение».
— Сама бы посмотрела. Ты умеешь.
— Я волнуюсь.
— Нормально всё, — проворчал я, устало потянувшись.
На улице смеркается.
Виталик у себя. Переписывается с админами бирж, пытаясь разрулить ситуацию. Я уверен, что эти телодвижения не имеют смысла, но мой друг беспокоится о родителях и пытается хоть как-то успокоить нервы. Да, все мы на взводе в последние несколько часов…
— Что будешь делать? — Арина смотрит на меня с беспокойством.
— Чинить мир, — грустно улыбаюсь в ответ. — Прикрой меня.
Бодигард обязан охранять корректировщика в дальних рейдах. Пока мое беззащитное тело сидит в кресле, разум устремляется за тридевять земель и творит вещи, недоступные простым смертным.
Я ухожу в Мексику.
Деньги родителям Виталика уже перечислены, но мне не нравится кусок говна, которому они задолжали. Я считаю, эти люди достойны большего. Пусть быстрее выплачивают кредит. Или в ресторан сходят, отдохнут от рутины. А чтобы сделать это возможным, я слегка подредактирую реальность.
Мои главные инструменты — «мёрфология», «цифрокор», «причины и следствия». Для начала я решаю посетитить славный мексиканский городок Монтеррей. Ладно, не такой уж и «городок». Агломерация-миллионник. Сею случайности, ослабляю и усиливаю вероятности. Приходят в движение социальные рычаги, меняются маршруты следования автомобилей, лифты ускоряются и замедляются, базы обогащаются свежей информацией. Квентин «Буйвол» Кадена получает послание, что его верный кореш Хуарес Верас начал сотрудничать с копами и стал осведомителем. Хуаресу шепнули на ушко, что Квентин решил от него избавиться, кинув на деньги после удачной кокаиновой сделки. Быки с дробовиками приходят устранять Вераса, но тот сжигает их огнем, он ведь Подмастерье, хоть и не аристо. Верас обращается за помощью к Черным Капюшонам, обещает собрать верных людей, недовольных Буйволом и устроить тотальный передел. Банды сходятся на «стрелку», раскручивается масштабная бойня, Квентин Кадена погибает. Бойней, разумеется, управляю я.
Всё.
Родители Виталика никому ничего не должны.
В прямом смысле. Потому что я взламываю «цифрокором» Региональный банк Монтеррея и вычищаю из баз все упоминания об ипотеке. Предки Сыроежкина всегда владели купленной квартирой. С момента постройки ЖК. Здесь не ударить, не надавить. Даже изменение тарифной ставки не затронет людей, которые с точки зрения Паутины никогда не оформляли кредит.
Перемещаюсь в галерею «Артос». После моего визита хозяин галереи сталкивается с серьезными проблемами. Вскрываются махинации с картами клиентов, покупавших в разное время картины художников «Артоса». Кроме того, выясняется, что господин Карлос выдавливал талантливых художников из галереи, доводил их до отчаянного финансового положения и выкупал полотна по дешевке. После чего перепродавал произведения искусства частным коллекционерам в обход галереи и уплаты налогов. Теперь чуваку понадобятся хорошие адвокаты.
