мере, я бы себя гораздо лучше контролировал.
– А сейчас вы плохо себя контролируете? – Безмерно удивилась.
– Очень плохо, – кивнул он. – Тяга к вам настолько сильна, что я действительно не знаю, что сделаю в следующий момент.
Ужас какой!
– Вам так плохо? – Я отложила вилку, которой до этого ковыряла салат.
– Это создает некоторый… дискомфорт, – пожал он плечами. – Оборотням плохо удается психологически принимать такие ситуации. Но если бы не было этого… зелья, то все могло бы быть иначе. Я очень сожалею, что тогда выпил его.
У меня сердце куда-то в пятки ухнуло, но я быстро опустила лицо вниз и вновь взялась за вилку. То есть… он не хочет, чтобы его ко мне тянуло. Я ему не нравлюсь и, если бы не зелье, он никогда бы со мной не связался. И его сильно напрягает тот факт, что он сегодня проснулся в моей кровати и увидел… страшную меня. Господи, как обидно-то! Так вот как сердце и разбивается. Это, оказывается, больно. Гораздо больнее, чем когда родители объявили мне свою волю.
Что-то где-то пиликнуло и Карапетов завозился, вытаскивая телефон. Нахмурился, прочитав сообщение.
– Дамира Алмазовна, мне через пару часов нужно будет уехать в Май, так что вы сейчас мне на работе не понадобитесь. Идите домой, – он мне ласково улыбнулся.
– Хорошо, – я отодвинула от себя тарелки и поднялась, не в силах больше терпеть это всё.
– Я провожу вас, – он тоже встал из-за стола. – Дети, наверное, уже дома.
Я не стала перечить, потому что побоялась, что голос сорвется. Хотелось реветь, но я решила, что ни за что не буду. Красоты мне это точно не добавит.
Уже дома я сразу поднялась в свои комнаты и легла на кровать с намереньем помереть здесь от выедающего душу чувства безысходности. Сколько я так пролежала, не знаю, но за окном уже начало темнеть, когда я поняла, что так до сих пор и не заплакала. Наоборот, у меня появились вполне себе реализуемые мысли.
Первая: мне нужно уволиться отсюда. Я даже деньги все отдам (слава богу, я почти ничего не потратила). Вторая: мне нужно элементарно расслабиться и почувствовать себя красивой. Где я это могу сделать? Точно не в Березкино. Да и в Мае алкоголь не продают. Нужно ехать в областной центр, найти там хороший бар (рядом с бывшей работой был неплохой) и просто напиться. Последняя идея была самой здравой на мой взгляд, а потому я начала собираться.
На все у меня ушло не более получаса. И бежевое платье с белыми кружевами на мне сидело, как влитое. И макияж лёг как надо.
– Ты куда? – Внизу меня встретил Тихомир.
– По делам, – ответила, натягивая плащ. – Фома Измаилович уехал в Май, так что ты остаешься за старшего. Присмотришь за девочками?
– Ладно, – парень пожал плечами.
Я улыбнулась и почти выбежала за дверь, надеясь, что Карапетов еще немного где-нибудь задержится и не попадется мне на пути.
С этим мне повезло. Я беспрепятственно выехала за пределы Березкино и понеслась по трассе. Машина слушалась меня безупречно. Хоть что-то в моей жизни движется так, как надо.
В городе я оказалась через два часа. Тот жил своей жизнью и абсолютно не замечал то, что в каком-то Березкино закончилась чья-то беспечная жизнь. Эх, снова придется переезжать.
Свернула на знакомую улицу и с трудом припарковала машину у неприметной вывески. Несмотря на будний день (точнее вечер) машин здесь стояло полно. Интересно, почему люди в бар на машинах ездят? На них же потом не уехать обратно…
Войдя в бар, огляделась. Не знаю, что сегодня за праздник, но народу здесь было много. Найдя себе местечко рядом с барной стойкой, я протиснулась мимо девицы, флиртующей с парнем в кожаной косухе, и села на единственный свободный табурет.
– Привет, – ко мне тут же подошел знакомый бармен и улыбнулся. Дима, кажется. Или Серёга? – Что будешь?
– Давай что-нибудь покрепче, – распорядилась я.
– Жизнь – стерва? – Хмыкнул он и потянулся к бутылкам.
– Не без этого, – выдохнула, уперевшись руками в стойку.
Уже через минуту передо мной стоял бокал весьма крепкого коктейля. Лишь выпив залпом половину, я вспомнила, что так и не поужинала, а это значит, что напьюсь я очень быстро. И вообще, на меня весьма заинтересованно поглядывают некоторые мужчины. Значит, не настолько я страшная и ужасная, как мне представлялось несколько часов назад. Значит, я могу нравится мужчинам.
К третьему бокалу мое настроение значительно улучшилось. Даже один парень с другого конца стойки усиленно строил мне глазки и улыбался. Приятно все-таки.
– Привет, – «обрадовал» меня голос за спиной.
Не знаю почему, но у меня второй раз за день сердце почему-то остановилось. Резко обернулась, так что голова закружилась, и уставилась на брата, про которого успела совершенно забыть в свете последних событий.
– Тимур? – Мне стало страшно. – Что ты здесь делаешь?
– Работаю, – пожал он плечами. – Коллеги в бар позвали сделку отметить. А ты здесь…?
– Мужа жду, – ляпнула я раньше, чем успела подумать. А все потому, что я сейчас просто умирала от страха. А если он сейчас попытается меня силой вернуть родителям? А что, если они не отошли от своей идеи с моим замужеством.
– Мужа? – Вскинул он брови.
– Да, – важно кивнула я, стараясь не показывать своего страха. – Как там родители?
Тимур как-то невесело хмыкнул.
– Что им будет-то? Живут, дружат с соседями… Пытались мне у Зарбаевых младшую дочь в жены пропихнуть, – он устало потер переносицу. – Мне тогда дед денег дал, чтобы я уехал.
– Как он там? – Мне было странно слышать, что после моего побега родители переключились на единственного сына и попытались и ему испортить жизнь. Такое ощущение, что специально от детей избавлялись проверенным способом.
– Умер четыре месяца назад, – дедушку брат любил. – Я тогда сюда и переехал. До этого старался поближе к нему быть.
– Жаль, – опустила я взгляд.
– Слушай, а это нормально, что тебя муж в такое место одну отпустил? – Вдруг спросил он.
Ну да, у нас такое как-то не принято.
– Да он сейчас подойдет, – натянуто улыбнулась я, но по взгляду брата поняла, что он мне не поверил. Он посмотрел на мою правую руку, которой я вцепилась в табурет.
Я же лихорадочно придумывала, как выкрутиться из этой ситуации, но мой опьяненный мозг не выдавал ничего конкретного ровно до того момента…
– Дарина… – к нам протиснулся Карапетов собственной персоной.
– Привет, – оборвала я его до того, как он бы назвал мое отчество. – Тимур, знакомься, мой муж Фома, – я попыталась встать на ноги, но
