— Заберу, солнышко, но не сейчас! Когда ж ты перестанешь флиртовать со всеми? Этот твой Еремей — еще тот перец.
— Он не мой, Ваня, просто помог, а ты еще так на него наехал.
— Да он тоже хорош, к чему эти намеки, и какие у тебя с ним дела?
— Перевод для него буду делать.
— Он к тебе приставал?
— Боже, нет! Не надумывай!
— Как подумаю, что ты с ним одна обедала, прямо в жар кидает!
— А ты, Иванушка, свою энергию в мирное русло перенаправь, — обняла его за шею.
— Аленушка, не предлагаешь ли ты прямо тут? Нет! Тебя родители ждут, ты что-то уж слишком активной стала…
— Ну, а что мне терять?
Он положил руку мне на лоб:
— У тебя жар, любимая, тебе уже в постель пора!
— Только в твою!
— Алена, ты как избалованной ребенок, не дали игрушку, и ты начинаешь капризничать!
— Да что ж ты меня ребенком считаешь… Уже надоело, — отстраняюсь, — Ты больно взрослый! За свою игрушку готов и горло перегрызть другим мальчишкам!
— По-моему, мы с тобой договорились до ручки, Корина, как в яслях: это моя игрушка, это твоя игрушка, — смеется, — люблю тебя, чучело мое кучерявое! Второго такого чуда и не найдешь!
— А ты тоже, черт бородатый, меня ревностью своей измучил, и все равно ж люблю, и не пойму за что.
— Наверное, за мою бороду!
— Ой, ну вот за что угодно, только не за нее, — я хмурюсь, — ну сходи ты к барберу, пусть тебе ее в порядок приведут, а то как Гришка Распутин, и ты же врач, негигиенично это.
— Руки прочь! Ты невеста, но права не имеешь, давай, я сам разберусь.
— Вот будем вместе жить, ночью к тебе подберусь и все сбрею нафиг.
— Только попробуй!
— А то будет ощущение, что я с Синей Бородой живу! У тебя там, в квартире, потайной комнаты с трупами бывших жен нет случайно?
— Нет, на дом работу не беру…
— Это хорошо! Уже спать буду спокойнее.
— Вот, и иди спать, — выталкивает меня из машины и сам выходит.
— Один поцелуй! — прошу я.
Его губы касаются моих, и я забываю обо всем. Что было, что будет — все равно! Сейчас есть только мы!
Он уезжает, стараюсь даже не оборачиваться, чтобы не было грустно.
Возле темного подъезда замечаю еле уловимый огонек от сигареты:
— Смешной он у тебя! — слышу голос Еремея.
Меня как молнией ударило:
— Ты еще чего тут?
— Да решил воздухом дыхнуть, нехорошо в квартире курить!
— А ты не кури и будет проще.
— Не боишься, Аленушка, сама по подъездам шастать.
— А кого бояться? У нас все свои, маньяков нет!
Чувствую в подъезде его горячее дыхание на моей шее, запах табака с древесными нотами ударяет мне в нос.
— А меня тоже не боишься? — он касается моего плеча.
Поворачиваюсь к нему лицом:
— Я же тебе сказала, шансов у тебя нет и быть не может!
— А я все-таки попытаю судьбу, — он прижимает меня к стенке и пытается прикусить мою губу!
— Да ты больной, слов не понимаешь?! — отталкиваю его.
— А мне даже интересно, что ты в этом бородаче нашла? — он смотрит обиженно.
— Мне интересно откуда, ты, такой наглый, взялся на мою голову?!
— Специально прилетел тебя спасти, красавица!
— В крылатых сандалиях, — уже откровенно смеюсь, пока мы поднимаемся на этаж.
— Сама же видела, что я босиком был.
Смотрю на Еремея снисходительно:
— Спокойной ночи, наглый спаситель! И не смей ко мне больше лезть, понял?! А то Ивану скажу, и он тебе мигом мозги вправит.
— Спокойной ночи, звездочка, не боюсь я твоего товарища Страхова.
Тихо вхожу в квартиру, свет только на кухне. Захожу за водой, чтобы запить таблетку, мама набрасывается на меня с порога:
— Алена, ну, когда это все прекратится? Не нужен тебе этот патологоанатом… Вон, на Еремея посмотри — деловой, пробивной и ты ему, по-моему, нравишься.
— Мам, хочу тебе спросить тоже самое…. Доколе? С Ваней вопрос решённый, с понедельника я выезжаю, и даже не смей меня останавливать.
— Ты такая молодая!
— Я уже это слышала, этот недостаток очень легко поправить, — подмигиваю ей, — люблю тебя, мамочка!
Уже лежа в постели, пишу Дитке:
Алена: Привет! Как вы? Закрутилась совсем…
Дита: Видели мои знакомые, как ты с каким-то типом на пляже целовалась… Кто он? Почему я узнаю такие новости от посторонних людей?
Алена: Так, в трех словах не расскажешь…
Дита: Используй больше слов. Завтра сможем встретится?
Алена: Я приболела…
Дита: Доцеловалась, он что языком твои гланды зацепил?
Алена: Дитка, ну ты…
Дита: Борись с комплексами, Корина! Завтра у тебя вечером, потрындим!
Афродита Саркисовна иногда меня поражает!
24.Иван
Ночной город поглотил мою тоску. Снова оставлять мою Аленушку было невыносимо. Нужно было подхватить ее на руки и просто украсть, унести и спрятать подальше от всех. И пусть я рисковал нарваться на гнев ее родителей, желание быть вместе намного сильнее. Общество, нормы… Кто вообще это придумал? Почему люди, которые любят друг друга, не могут быть вместе с первой минуты? Нет, нужны ритуалы, условия!
Я вошел в квартиру в полной темноте, даже свет не захотелось включать. Во тьме есть что-то успокаивающее и манящее, она моментально обволокла меня. Единственное, чего хотелось — теплый душ! Стоя под душем я думал, что с удовольствием бы разделил его с Аленой. Сразу представил ее мокрые волосы, бархатную кожу, упругую грудь! Ух, по телу разошлась теплая волна, все-таки вторая ночь без любимой, а хотеть я ее не перестал. Я двумя руками уперся в мокрую плитку, подсунув голову под струи воды. Как же я скучаю, еще час назад видел ее глаза и теперь совсем один. Не одеваясь, быстро разобрал постель и плюхнулся. Думал быстро уснуть, но все никак не получалось. Покрутил в руках мобильный, вроде ждал от него чего-то. Неожиданно для себя самого набрал:
Иван: Аленушка, ты выпила таблетку? Как себя чувствуешь? Не спишь еще?
Алена: Ну как тут уснуть, ты же мне пишешь!
Иван: Только ответь и я прекращу...
Алена: Ваня. Тебе завтра на работу. Не забывай!
