нашли мои. Робкий поцелуй прервался слишком быстро. Теодор отпрянул, провел ладонью по моей щеке. А я поняла, что мне мало, мне нужно еще. И за следующим поцелуем я потянулась сама.
И меня смел ураган, сотканный из желания и нежности. Руки Тео переместились за спину, прижали к крепкому телу, сдавили в объятьях, а потом принялись исследовать мои ребра, плечи, шею. Нежные губы жадно пили, требовали, умоляли. И я растворялась в его прикосновениях, отдаваясь этому великолепному безумию.
Кажется, плед упал на пол. Кажется, мне было все равно. Кажется, я потерялась во времени. Нежное дыхание обожгло мою шею, а губы Теодора начали прокладывать дорожку от скулы к ключице. О, богиня! Нет, это следует закончить, мы в общественном месте, в проглядываемой с улицы и из дома террасе! Я уперлась ладонями в грудь Теодора, и он отпрянул, все еще держа меня за талию. Он тяжело дышал, его зеленые глаза потемнели от страсти.
— Я… моя репутация… Не стоит… — Мои ладони все еще покоились на груди Тео, и я чувствовала, как гулко бьется его сердце.
— Да, конечно… Да… — хрипло ответил он. А потом его ладонь легла на мою. Он поднес ее к губам и поцеловал. Потом еще раз. И еще, не отрывая от меня взгляда. Я порывисто вздохнула, понимая, что меня сносит бурной рекой, и очень скоро я утону в этом сладком омуте.
Что-то звякнуло то ли на улице, то ли в гостиной, словно кто-то уронил что-то железное. И это заставило меня очнуться. Я высвободила свою ладонь, отступила от Теодора на шаг. Он нехотя отпустил мою талию, на его лице застыло счастье с легким оттенком разочарования. Я закусила губу и решительно развернулась, покидая террасу, прошла сквозь пустую общую гостиную, свернула в коридор и скрылась в пустоте нашей с Изабеллой комнаты.
Глава 29
Я прижалась к двери и прикрыла глаза, не веря тому, что сейчас произошло. Богиня, как же хорошо, что Изабелла еще не вернулась, где бы она ни пропадала.
Я потерла руками лицо, отлипла от двери и побрела в уборную. Прохладная вода из кувшина охладила лицо. Я взглянула в зеркало и снова поблагодарила богиню, что одна в комнате: волосы растрепались, губы покраснели, щеки разрумянились, глаза заблестели от счастья. Я зажмурилась, закусила губу и потянулась за полотенцем.
Вернулась в комнату, зажгла свечу на прикроватной тумбочке. Теодор любил меня, он сделал мне предложение! И что значит этот поцелуй? Что он все еще меня любит?
Я хихикнула своим мыслям. Нет, нет, нет, нельзя надеяться. В конце концов, он уже однажды разбил мое сердце, так? Так. Но теперь ситуация совсем другая!
Ох, богиня, как же мне разобраться?
Я прошлась по комнате, расплетая волосы. Если он все еще любит меня, то будет ли снова готов к женитьбе? Решится ли он? Я остановилась и нахмурилась. Даже если решится, папа может не одобрить. Мачеха одобрила бы любую кандидатуру, учитывая, что она дала согласие на брак с Портером. Но папа может вмешаться. Теодор сказал, что получил от него однажды отказ, и что остановит отца, если он решит выставить Тео из дома и сдать меня Портерам? Кто знает, как именно они и мачеха заставили его подписать соглашение на наш брак? Нет, лучше вести переговоры о моем замужестве из безопасного тетиного дома в Хальмо.
Я кивнула сама себе, а потом истерически засмеялась. Ох, леди, леди, леди! Глупая, наивная мечтательница! Какие переговоры? Какое замужество. Это был всего лишь поцелуй, и так далеко заходить больше не стоит.
Я позвонила в колокольчик, попросила наполнить ванну. Слуги натаскали воды, и, когда они ушли, я потратила пару часов, отмокая, даже вода успела остыть. За окном стемнело. Я не спеша переоделась ко сну, а Изабелла все не возвращалась. Глаза слипались, но сон не шел. Я долго ворочалась на кровати, матрас казался то слишком жестким, то слишком мягким, и подушка была неудобной. Я попила воды, открыла окно, потом закрыла, погасила все свечи и снова зажгла одну возле двери, для Изабеллы — ничего не помогало.
Я размышляла о поцелуях. В моей жизни их теперь было два, ну почти. Поцелуй с Портером был отвратителен. Портер пах противным виски, едой и потом. Его губы были мягкими и мокрыми, но поцелуй был жестким, словно он хотел ударить меня, а не поцеловать.
И как же по-другому все было с Тео… Эта нежность, деликатность, превратившаяся вмиг в испепеляющую страсть, заставляла меня ворочаться в кровати снова и снова. Мягкая темная щетина на его щеках, дыхание на моих губах, его нежные руки в моих волосах — все это казалось нереальным. И самое опасное было то, что я хотела еще. Развратница! Поберегла бы репутацию! Вот уж точно, будущая леди Маклейн.
Я снова повернулась с боку на бок. Перед глазами зачем-то предстал мистер Портер.
Если он догонит нас, что сделает Теодор? Теперь я не была так уверена, что он просто уступит меня престарелому Портеру и его сумасшедшему сыну. Он этой мысли стало тепло, но потом я испугалась. Вдруг Портер вызовет Теодора на дуэль и победит? А вдруг поступит менее честно и просто увезет меня или навредит Теодору? Если с ним что-то случится, я не переживу! Я зажмурилась, стараясь прогнать ужасные мысли, и начала перебирать в голове план дороги, чтобы сбежать от тревожных мыслей. Мы проехали больше половины пути, осталось немного. Главное — добраться до Хальмо, там я буду в безопасности, там мне не надо будет бояться, моя безопасность не будет зависеть от расположения Тео, моя судьба не будет зависеть от брачного контракта, а поцелуй не разрушит репутацию.
Я встала, прошлась по комнате и попила еще воды. Посмотрела на пустую кровать Изабеллы и задула свечу в коридоре.
Если бы я знала, что мне приснится, не ложилась бы спать. Портер был рядом, здесь, в этой гостинице, стоял под террасой, на которой меня целовал Теодор. Он был в ярости и за мгновение влетел в гостиницу, а через секунду уже был на террасе. Теодор разорвал поцелуй, его объятья ослабли, и Портер, злобно ухмыльнувшись, хищно и плавно подошел ко мне. Он обхватил мое запястье мокрой холодной ладонью, потянул к себе. Я сопротивлялась, но он был сильнее, а Теодор не мешал ему. Он стоял, как истукан, не двигаясь и даже не моргая. Я кричала, но он не слышал. Я билась, вырывалась, но Портер
