при этом. Господи, как же надоело бегать и прятаться! Как же хочется спокойствия. Обычной, самой простой жизни. Работа, учеба, мне ведь многого и не нужно. Даже о семье уже и не мечтаю. Хотя нет, мечтаю конечно, но как о чем-то далеком и несбыточном. Сейчас же первая забота — хоть немного освоиться, перестать постоянно бегать, опасаясь за свою жизнь и свободу.
Позавтракать мне сегодня не довелось, так что довольно скоро живот скрутило от голода. Принюхавшись к воде в кружке, с облегчением выпила, не обнаружив посторонних запахов и затхлости. Вода была самая обычная, холодная, вкусная. После нее есть захотела еще сильнее. Прижала колени к груди и постаралась переключиться. Мысли о еде не принесут ни сытости, ни спокойствия. С удивлением осознала, что вспоминаю Триса. Этот страж отнесся ко мне с пониманием, в этом все дело, — успокоила сама себя. А вот с чего Эрх так взъелся — вопрос. Думаю, у него что-то личное связано с Острожьем. Что-то, что он и перенес на меня. Но все равно, это ведь мужчина, не должен он был на незнакомую девушку выливать всю эту грязь, что бы там ни было!
От сидения на полу замерзла, ноги затекли. Поднялась, желая размяться. Походила. Обошла всю камеру, водя рукой по стенам. Низкий потолок не позволял вытянуть руки вверх, но и пригибаться не приходилось, собственно, и на том спасибо.
Через час или около того бессмысленных метаний снова задалась вопросом, будут ли кормить. Спустя еще пару часов сводящего с ума ожидания неизвестно чего, решилась постучать в дверь. Сначала просто рукой — никакой реакции. Тогда в ход пошли ноги — снова в ответ тишина.
— Эй! Меня кто-нибудь слышит? — перестала на время колотить в дверь, прислушиваясь. Никакой реакции!
Все, что оставалось — ждать и надеяться, что про меня не забыли. Но надолго терпения не хватило, уже спустя полчаса, а может и меньше, снова стала стучать в дверь. Я так разошлась, что снова почувствовала вибрацию в районе солнечного сплетения. Сначала там, но почти сразу вибрация стала расползаться по всему телу, словно разносимая током крови. Вытянув руки перед собой, принялась рассматривать разгорающиеся все ярче линии. Нет, теперь их никак нельзя было спутать с кровеносными сосудами. Больше всего они напоминали корни деревьев, оплетая мои руки по кругу. Не только руки. Ноги, грудь, живот — все было заплетено тонкими переплетающимися прожилками.
Вытянула ладони перед собой, распрямила пальцы, представила, что циниш перетекает в самый кончик каждого, к ногтю. Почти без удивления стала наблюдать, как медленно, неторопливо загораются золотом ногти. Войдя в раж, представила огонек на кончике каждого. Неспешно, словно нехотя, каждый мой ноготь стал напоминать маленький факел.
Подвигала ладонями, приближая к себе, отдаляя… Помахала, огоньки держались крепко, не срываясь вниз, на сырой земляной пол. Резко сжала ладони, глубоко вонзая ногти под кожу, а после расправила, держа раскрытыми перед собой. На моих ладонях плясало послушное пламя…
Глава 26
Сосредоточенная на новом для меня занятии едва не пропустила появление стражника. Хмурый молодой мужчина со скрипом отворил дверь, внося внутрь небольшую плошку с серым варевом. В другой руке у него был кувшин с водой. Оставил и то, и другое, бросил взгляд на поганое ведро, пока пустое и молча вышел.
Только сейчас обратила внимание, насколько в камере стало темно. Посмотрела на крохотное окошко под потолком — так и есть, уже почти ночь.
Серое варево, видимо, каша. Немного воды пришлось потратить на то, чтобы помыть руки, ну хоть слегка. Столовых приборов мне не принесли, есть неаппетитную субстанцию предстоит руками. Стараясь не морщиться ни от запаха, ни от вкуса, стала зачерпывать по небольшой щепоти холодной слизкой каши и отправлять в рот. На вкус было… съедобно, ну, если с натяжкой. Съела все, даже миску выскребла, если кормить меня станут лишь раз в день, разбрасываться калориями точно не стоит. Запила ужин водой и снова принялась за упражнения.
Самый большой страх — не справиться с пламенем. Боюсь, спасти меня не успеют. Да и сомневаюсь, что кто-то станет пытаться. Но огонь на ладони не обжигал, казался мягким, обволакивающим, родным. Словно часть меня, хотя, по сути, он и был частью меня. К середине ночи пламя оторвалось от ладони, упав на земляной пол. Стоило мне приказать ему погаснуть — это тут же произошло. Удобно, ничего не скажешь.
Ночью в камере стало гораздо холоднее. Окошко, пусть и маленькое, вполне пропускало посвежевший воздух внутрь. Рискнула разместить огненный шарик посреди небольшой комнаты, сама села рядом, протягивая к нему руки. Шарик грел совсем слабо. Тогда сосредоточилась и мысленно приказала ему стать жарче. Огонь тут же вспыхнул ярче, оставаясь тем же шариком, изменился лишь цвет. Жар тоже стал ощутимее. Теперь я согрелась и наконец-то перестала дрожать.
Во время тренировок я довольно часто проверяла, насколько поблекнут линии у меня на руках и как скоро это случится. Но даже теперь ничего подобного не произошло. Они словно даже стали ярче!
Рассматривая причудливый рисунок, стала проводить вдоль ярких линий пальцем, с удивлением замечая, что рисунок следует за моим касанием. То есть стоило мне сместиться с горящей под кожей линии, как она тут же перемещалась вслед за прикосновением. Ощущала я при этом легкую щекотку и ничего больше.
Очень хотелось лечь, но грязный сырой пол не привлекал в этом смысле, а про тюфяк и вовсе молчу. Тогда я решилась и вовсе на авантюру. Если бы не позднее время и серьезная усталость, даже не знаю, стала бы я так рисковать. В общем, я увеличила огонек до размеров моего тела, приказав ему при этом почти полностью утратить жар, оставить лишь самую малость. С небольшим опасением улеглась в мягкое пламя, приятно обволакивающее меня всю, даря ощущение невероятного тепла и заботы. Немного опасалась потерять контроль, но обволакивающее тепло довольно скоро заставило меня расслабиться и уснуть.
Проснулась от ощущения давящего взгляда. Открыла глаза — передо мной возвышался хали Трис. Мужчина выглядел недовольным по непонятным пока для меня причинам.
— Хали Трис, — села, только сейчас вспоминая свои вчерашние эксперименты. К слову, пламя так никуда и не делось, я спала на нем весь остаток ночи.
Мысленно приказала огню погаснуть, что тут же и произошло. Сразу стало холодно и неуютно, словно выбралась из-под одеяла в холодное утро.
— Иттани Ораш, — кивнул страж, — если я не ошибаюсь, вчера вы довольно убедительно заявляли, что не обучены владению и управлению первородным
