— Что заставило ее поверить в это?
Он открыл ящик стола, достал пачку писем и протянул их ей:
— Посмотрите сами.
Данцер в течение нескольких минут просмотрела каждое письмо. Ничего определенного или ценного, только намеки на то, что эти двое могли знать или подозревать. Достаточно тем не менее, чтобы вызвать ее озабоченность. Теперь не оставалось сомнений в том, что она должна была остановить Кнолля, прежде чем он скооперируется с Рейчел Катлер. Именно это и планировал этот мерзавец. Он ничего не узнал от отца, поэтому он сбросил его с лестницы и решил очаровать дочь, чтобы посмотреть, что он сможет узнать.
Она встала:
— Я оценила предоставленную вами информацию, господин Катлер. Благодарю вас. Я намереваюсь проверить, можно ли отыскать вашу бывшую жену в Мюнхене. У меня есть там связи. — Она протянула руку на прощание. — Благодарю, что уделили мне время.
Катлер встал:
— Я благодарю вас за визит и предупреждение, мисс Майерс. Но вы не сказали, в чем состоит ваш интерес.
— Я не могу разглашать это. Могу только сказать, что господин Кнолль разыскивается по серьезным обвинениям.
— Вы работаете в полиции?
— Я частный сыщик, нанятый, чтобы найти Кнолля. Я работаю в Лондоне.
— Странно. Ваш акцент больше восточноевропейский, чем британский.
Данцер улыбнулась:
— Совершенно верно. По происхождению я чешка.
— Вы можете оставить мне свой телефон? Вероятно, Рейчел мне позвонит, я мог бы вас с ней связать.
— Нет необходимости. Я сама позвоню вам попозже сегодня или завтра, если вы не возражаете.
Она повернулась, чтобы уйти, и заметила фотографию пожилых мужчины и женщины в рамке. Она показала на нее:
— Красивая пара.
— Мои родители. Снято за три месяца до их смерти.
— Мне очень жаль.
Он принял ее соболезнования с легким кивком, и Данцер вышла из офиса. Последний раз, когда она видела эту красивую пару, они и еще двадцать пассажиров поднимались под дождем на борт аэробуса «Алиталия», готовясь покинуть Флоренцию и коротким перелетом через Лигурийское море попасть во Францию. Взрывчатка, которую Сюзанна Данцер приказала заложить в самолет, была спрятана в багажном отделении, и таймер тикал, отсчитывая тридцать минут от старта, чтобы задействовать заряд над открытым морем.
ГЛАВА XXIV
Мюнхен, Германия
Пятница, 16 мая, 16.35
Рейчел была поражена. Она раньше никогда не была в настоящем пивном баре. Оркестр, состоящий из труб, барабанов, аккордеона и колокольчиков, грохотал так, что закладывало уши. Длинные деревянные столы были заняты пирующими людьми, несло табаком, сосисками и крепким пивом. Покрытые испариной официанты в lederhosen[21]и женщины в ярких платьях с узкими лифами и широкими юбками торопливо разносили литровые кружки темного пива. «Maibock» — услышала она его название, сезонный сорт, продающийся только в это время года, чтобы отметить наступление теплой погоды.
Большинство из двухсот людей, окружающих ее, выглядели очень довольными собой. Она никогда не любила пиво, всегда считая это дурным вкусом, поэтому заказала на обед кока-колу с жареным цыпленком. Клерк на регистрации в ее отеле посоветовал ей пойти сюда, отговорив от соседнего «Хофбраунхауза», где толпились туристы.
Ее рейс из Атланты прибыл этим утром, и, пренебрегая советом, который она часто слышала, она арендовала машину, зарегистрировалась в отеле и легла вздремнуть. Назавтра она собиралась поехать в Кельхайм, который располагался примерно в семидесяти километрах южнее, откуда было рукой подать до Австрии и Альп. Семен Макаров ждал все это время, он может подождать еще один день, если его вообще можно будет там найти.
Перемена обстановки хорошо на нее подействовала, хотя было непривычно смотреть на сводчатые потолки и яркие костюмы официантов пивбара. Она путешествовала за океан только однажды, три года назад, в Лондон на юридическую конференцию, спонсированную Государственной коллегией Джорджии. Телевизионные передачи о Германии всегда привлекали ее, и она мечтала, что однажды поедет туда. Теперь она была здесь.
Она жевала своего цыпленка и наслаждалась зрелищем. Это отвлекало ее от мыслей об отце, Янтарной комнате и Семене Макарове. От Маркуса Неттлса и предстоящих выборов. Может, Пол прав и это было только потерей времени. Но она чувствовала себя лучше просто потому, что была здесь, а это тоже чего-то стоило.
Рейчел оплатила счет в евро, которые поменяла в аэропорту, и вышла из зала. День переходил в вечер; в отличие от жары в Атланте разливалась приятная прохлада, солнце бросало на булыжники попеременно свет и тени. Улицы заполнены тысячами туристов и покупателей, здания старого города представляли собой потрясающее сочетание камня, дерева и кирпича, создавая причудливую средневековую атмосферу.
Весь район был пешеходный, движение автомобилей ограничено, за исключением редких грузовиков доставки.
Она повернула на запад и пошла к Мариенплац. Ее отель находился на дальней стороне площади. Посередине располагался продуктовый рынок, палатки были заполнены продуктами, мясом и готовыми местными деликатесами. Уличный пивной бар расположился левее. Она мало помнила о Мюнхене. Когда-то он был столицей герцогства Бавария, резиденцией Виттельбахов, которые правили им в течение 750 лет. Как назвал его Томас Вулф? «Прикосновение германского рая».
Рейчел прошла мимо нескольких туристических групп с гидами, щебечущими по-французски, по-испански и по-японски. Перед зданием городского магистрата она заметила английскую группу, говорящую с гнусавым акцентом кокни, который она помнила по своей предыдущей поездке в Англию. Рейчел задержалась, слушая гида и любуясь великолепием готических орнаментов. Туристическая группа направилась через площадь, остановилась у дальней стороны, напротив магистрата. Она последовала за ними и заметила, что гид смотрит на часы. Часы на башне высоко над головой показывали 16.58.
Вдруг окошки на башне распахнулись, и два ряда ярко окрашенных, покрытых эмалью металлических фигурок стали танцевать по кругу. Площадь наполнила музыка. Колокол прозвонил пять часов, и ему эхом ответили другие колокола.
— Это glockenspiel,[22]— сказала гид, перекрикивая шум. — Они играют три раза в день. В одиннадцать, в полдень и в пять. Фигуры наверху изображают рыцарский турнир, которым сопровождались королевские свадьбы в Германии в шестнадцатом веке. Фигуры внизу исполняют танец бабочек-червонцев.[23]
Красочные фигуры кружились под красивую баварскую мелодию. Люди на улице остановились, их лица обратились вверх. Сценка длилась две минуты; когда она закончилась, площадь снова ожила. Туристическая группа двинулась дальше и пересекла одну из боковых улиц. Она помедлила несколько секунд и посмотрела, как закрываются окошки часов, затем пошла следом через перекресток.
