— Наш сын в нетерпении. Он очень хочет видеть свою мамочку, — прошептал Корд ей в лицо. — Не забудь только, что его отец будет позже требовать к себе такого же внимания.
— Ни за что не забуду, — пообещала Эшли, прижавшись еще раз губами к его губам. Когда Корд выпрямился, няня положила ей на руку Кэйби.
— О!.. — воскликнула Эшли, разворачивая одеяльце. — Какой он красивый, Корд. Ты только посмотри на него. Посмотри на его ушки и реснички. Ну разве не очаровательные?
Они разглядывали своего сынишку, ахая и восхищаясь его совершенством и умиляясь гримасам, которые он строил.
Малыш затих, явно удовлетворенный тем, что оба родителя суетятся над ним.
— Он значительно крупнее других детей, — заявил Корд с естественной отцовской гордостью.
Эшли засмеялась.
— Тогда понятно, почему я испытывала такие неудобства! Но я готова все начать сначала ради второго, такого же как он, богатыря. — Она поцеловала нежные щечки ребенка. — Он выглядит крепышом. Правда? И таким красавцем, ну прямо как его отец! — восклицала Эшли, все еще пытаясь поверить в свершившееся чудо.
— Эшли… — прошептал Корд, — я так давно мечтал об этом… — Он целовал ее шею, не в силах сдержать свои чувства.
Несмотря на то, что она все еще находилась под действием лекарств и ощущала усталость, его нежность воспламеняла ее.
— И я тоже, дорогой, — сказала Эшли, справившись с волнением, — Каждый человек должен испытать такое счастье.
Они ласкали сына до тех пор, пока он не начал проявлять признаки голода. Эшли постаралась сделать все, что могла, чтобы он остался доволен.
Сестра объяснила, что требуется время, чтобы научиться делать все правильно. Что через несколько дней все наладится само собой. Ее оптимизм немного успокоил Эшли, особенно после того, как Кэйби, в конце концов удовлетворенный, заснул.
— Тебе тоже нужно поспать, — сказал Корд. — Я положу его в колыбельку около твоей кровати.
— Не уходи, — попросила Эшли после того, как сестра поставила капельницу, чтобы ввести внутривенно обезболивающее. Утром капельницу снимут, и тогда Эшли сможет поесть.
— Ни за что не уйду!
Под звуки этих слов Эшли погрузилась в счастливый сон. Проснувшись через несколько часов, она увидела своего мужа, который сидел в кресле. На его плече дремал малыш, касаясь своей щечкой щеки отца.
У Эшли защемило сердце. Если бы она могла запечатлеть этот момент!
К счастью, сестра вошла до того, как они оба проснулись. Эшли шепотом попросила дать ей видеокамеру, которую Корд положил на комод.
Хотя руки ее еще дрожали, она с минуту поснимала. Эти кадры фильма станут бесценными.
К ее досаде, сестра унесла Кэйби в детскую, но пообещала вернуться с ним через пару часов.
Откинувшись на подушки, Эшли наблюдала за своим спящим мужем, которому досталось не меньше, чем ей. Не только рождение ребенка, но и сцена в доме, которая предшествовала преждевременным родам.
Шейла. Оставалось лишь одно темное пятно. Что произошло с мачехой Корда? Она не успокоится, пока Корд не расскажет всего.
Словно под влиянием телепатии, Корд вдруг открыл глаза и сел, слегка обескураженный.
— А где Кэйби?
— Его забрали в детскую несколько минут назад. Я рада, потому что тебе нужно отдохнуть.
Встав с кресла, он подошел к ее кровати и поцеловал долгим поцелуем.
— Как ты себя чувствуешь? Только честно.
— Все болит, устала, все странно и совершенно замечательно.
Корд успокоился и внимательно посмотрел на нее.
— Твоя шишка уменьшается.
— Это хорошо, но, наверное, теперь у меня здоровый синяк.
— Мы должны благодарить судьбу за то, что ты отделалась только этим.
— Корд, расскажи мне о Шейле. Что случилось после того, как я потеряла сознание?
Он встал, рассеянно потирая шею.
— Когда ты позвонила мне на работу, мы с Дэном как раз говорили о ней и том зле, на которое она способна. Я уловил страх в твоем голосе и попросил Дэна позвонить и вызвать «скорую помощь». Честно говоря, у меня было какое-то нехорошее предчувствие с того самого момента, как Шейла появилась в приюте. По дороге домой меня преследовал страх, что она может попытаться нанести тебе физический вред.
Эшли затаила дыхание.
— Мне показалось, что у нее пистолет и она собирается убить тебя. Она держала руку в кармане. И так решительно устремилась вниз по лестнице навстречу тебе!
Корд покачал головой.
— У нее в руке были ключи от твоей машины.
— Моей машины?
— Да. Она протянула их мне и сказала, что спустилась вниз поджидать такси. Она собиралась поехать в приют и забрать твою машину, оказав этим любезность тебе. Естественно, я ей не поверил и забрал у нее ключи. Мне кажется, что она собиралась пригнать домой твою машину и вывести ее из строя. Тогда, поехав на своей машине, ты бы попала в какую-нибудь неприятность.
— Господи, Корд…
— Увидев, что я ей не поверил, она заявила, что уезжает из Солт-Лейка и никогда не вернется обратно. Я сказал ей, что это прекрасная мысль, потому что совет директоров лишил ее всех постов в компании. В этот момент подъехало такси. Не успела она сесть в машину, как появилась «скорая». Я не мог думать ни о чем, кроме тебя и нашего ребенка. Мне кажется, что она взяла отцовские деньги и удрала с ними. Она никогда больше не появится здесь, чтобы снова причинить зло нам или кому-нибудь еще.
Эшли глубоко вздохнула.
— Это самая прекрасная новость, которую я когда-либо слышала.
— Дорогая! — Он взял ее руку и поцеловал. — Давай никогда не будем больше оглядываться на прошлое. Никогда не будем вспоминать все плохое.
Эшли притянула его к себе.
— Я смотрю в будущее, Корд. И как только смогу, постараюсь показать, какие чувства испытываю к тебе. Если ты еще немножко подождешь…
— Как чувствует себя сестра Берниза? Уже лучше? Мы можем на минуту зайти к ней?
Вахтер взглянул на Эшли и Корда, держащего на руках месячного малыша. Они слышали, что монахиня подхватила грипп и поэтому не смогла приехать в больницу, когда родился их ребенок.
Эшли уже полностью оправилась после операции. Когда Корд предложил ей поехать подышать свежим воздухом и по дороге навестить женщину, которая сыграла такую огромную роль в ее жизни, Эшли пришла в восторг.
— Сестра Берниза поправилась. Кажется, сейчас она в своем кабинете. Пройдите и постучите к ней.
Эшли почувствовала крепкую руку Корда на своей талии, когда он повел ее к дальней двери.
— Войдите.
