Затем Эван позвонил директору Пембрук и рассказал, что он думает и кого подозревает. Она велела ему собрать доказательства и дать ей знать, если понадобится дополнительная помощь.
Он медленно пил кофе. Мысли сводили его с ума. Если он не прав, то сломает жизнь невинному человеку. С другой стороны, если он прав, еще до их отъезда удастся арестовать преступника.
Эван подошел к письменному столу и во втором ящике нашел, что искал – чистый лист бумаги. Прихватив шариковую ручку, вернулся в кухню.
Иногда ему нужно было записывать свои мысли, чтобы навести в них порядок; сейчас ему очень хотелось записать все, что происходило в его голове, а потом еще раз хорошенько подумать.
Он проработал минут двадцать, когда появилась Аннелиза. Очевидно, она уже успела принять душ и оделась в джинсы и розовую футболку, которая выгодно подчеркивала цвет ее зеленых глаз.
Она приветствовала его лучезарной улыбкой.
– Доброе утро! – сказала она и поспешила к кофеварке.
– И тебе того же, – ответил он.
Аннелиза налила себе кофе и села за стол напротив Эвана.
– Не знала, застану тебя тут или нет.
– Надо кое-что доделать. Мой рейс вечером. Надеюсь, ты не против, если я еще немного здесь побуду.
– Конечно, не против! – ответила она и долго смотрела ему в глаза. Ему показалось, что она излучает любовь. Неоконченные дела касались не только работы. Теперь он понимал, что выяснить отношения нужно и с ней. – Что ты делаешь? – спросила она, показывая на лист бумаги, который лежал перед ним на столе.
– Вчера, перед тем, как ты заснула, ты сказала одну важную вещь, и я вдруг понял, что кое-что упустил, и это давно уже следовало проверить.
– Что же?
– То, что и жена начальника полиции Каммингса, и Гретхен росли в системе опеки…
Она сдвинула брови:
– А какое это имеет отношение к делу?
– Может, имеет, а может, и нет. Я жду, пока Хендрик кое-что выяснит.
Аннелиза смотрела на него в упор.
– Ты хочешь сказать, что человек, которого мы ищем, – жена начальника полиции Каммингса?
Он мрачно улыбнулся:
– Я хочу сказать, что она явно вписывается в общую схему, но, скорее всего, за всем стоит сам Каммингс.
Она ахнула от удивления.
– Ты уверен?
– Я рассматриваю улики и добавляю собственные предположения, – ответил он.
– Поделись со мной. – Она с интересом подалась вперед.
Все было как в старые добрые времена. Аннелиза всегда была его лучшей слушательницей, и сегодня – он не сомневался – все будет так же.
– Во-первых, Каммингс сказал, что Берт Эпстейн был одним из его лучших друзей. Возможно, дружба с охранником дала ему не только сведения о том, кто будет в школе в определенное время, но и доступ к ключам от фургона и гаража.
– Ладно, а что еще? – спросила она.
– В ту ночь, когда Джейкоб и Гретхен бежали, Каммингс отозвал многих своих подчиненных из оцепления.
– Продолжай, – попросила Аннелиза.
Смешно – он и так был почти убежден в своей правоте, но чувствовал себя увереннее оттого, что она не отвергала сказанного им.
– Каммингс находился в участке, когда Джейкоб сбежал оттуда, – продолжал он. – Каммингс знает, где ты живешь, да и как еще Джейкоб попал бы сюда? Не удивлюсь, если Каммингс лично подвез его.
Она откинулась на спинку стула.
– Господи, Эван! Все очень логично… И вы успешно взяли их, не привлекая Каммингса. Что же дальше?
– Жду последнего подтверждения от Хендрика, а потом мы выпишем ордер на арест. По-моему, у меня и сейчас достаточно косвенных улик, чтобы его арестовать. А как только мы получим распечатку его телефонных переговоров, они наверняка докажут, что именно он – тот, кого мы ищем. Тогда с удовольствием арестую подонка!
Она накрыла его руку своей.
– Я всегда знала, что ты – лучший переговорщик на свете, но ты еще и блестящий агент ФБР. – Сжав его руку, она отстранилась.
– Не знаю, какой я. Будь я таким блестящим, я бы обо всем давно догадался. Кое-что я упустил из виду, но сегодня все сложилось.
– Джейкоба уже допросили? И он сказал, что за всем стоит Каммингс? Его можно допрашивать?
– Конечно, можно. Рана не угрожает жизни, и вчера ночью его подробно допрашивали. Но он упорно отказывается идти навстречу. Возможно, надеется, что Каммингс его снова вытащит.
– В таком случае он бредит, – заметила Аннелиза. – А Гретхен? Что-нибудь говорит?
– Ни слова по делу, только поливает руганью всякого, кто к ней обращается, – ответил Эван. – Хотя при аресте она настаивала, что подвергалась жестокому обращению и боится Джейкоба.
– Поверь мне, такую, как она, нелегко подвергнуть жестокому обращению, тем более запугать! Она охотно давала волю рукам… в том числе и со мной.
– Ужасно, что тебе пришлось через такое пройти. – В нем снова закипал гнев. Он готов был своими руками задушить мерзавца, который помог вооруженным преступникам проникнуть в школу.
В этот момент ему поступил видеозвонок.
– Здорово, приятель. Что у тебя? – спросил он у Хендрика.
– Гретхен Оуэнс попала в систему опеки в шесть лет, после того, как от нее отказалась мать. Сменила несколько приемных семей, но в пятнадцать лет ее взяли Джекки и Деймон Хак. У них она прожила до совершеннолетия.
– А жена Каммингса? – спросил Эван.
– Роуз Мэйфилд попала в систему опеки в восемь лет. Ее родители погибли в автокатастрофе, родственников, которые могли бы взять ее к себе, у нее не было. Она прожила в приемной семье до четырнадцати лет. Потом из-за проблем со здоровьем приемные родители вынуждены были ее вернуть. С четырнадцати лет до совершеннолетия она жила у Джекки и Деймона Хак.
– Есть! – воскликнул Эван. – Спасибо, Хендрик.
– Ордер на арест готов; сейчас перешлю его тебе по факсу. Директор Пембрук тебя полностью поддерживает. Держи меня в курсе! – Эван получил необходимые документы и снова сел за стол.
– Ну, когда же все закончится? – спросила Аннелиза.
– Скоро. Скоро за мной заедут Дэвис и остальные. – Он широко улыбнулся. – Роль жены Каммингса в происходящем вызывает вопросы, но в том, что пособник – именно Каммингс, я уверен.
И тут же позвонили в дверь. За Эваном заехали коллеги. Следующие полчаса они сидели за столом и обсуждали план действий. На самом деле все было довольно просто. Войти, арестовать его, выйти.
– Я знаю, что он сейчас в участке, – сказал Эван. – Не стоит устраивать шум, арестовывая его на глазах у подчиненных. Будем надеяться, нам удастся все объяснить у него в кабинете, чтобы вывести его мирно, без наручников.
