Темный полукруг и такая же темная стена, на которой висел гобелен.
Мне доводилось слышать краем уха, но не более — не так уж много у меня знакомых, вхожих в резиденции государей, скажем прямо. Но не узнать его было нельзя.
Огромное полотно, темно-серое на фоне черноты, тянулось от пола до потолка. По матовой поверхности разбегались золотые искры и блики, с каждым шагом и поворотом головы складывалась все новая и новая картинка.
Будто чужое серое небо с золотыми звездами, на котором то и дело созвездия, танцуя, меняют свое положение.
Эта картина зачаровывала, и я невольно огляделась — почему никто не смотрит? Неужели можно смотреть на что-то еще, когда перед тобой такое?
Все еще глазея по сторонам, я с размаху въехала плечом в локоть какого-то господина. Бокал в руке он удержал, но содержимое взлетело вверх, рассыпаясь брызгами.
— Корова неуклюжая! — не глядя, он сунул мне бокал в руки. — Налей, да по дороге не разбей. Талар, у тебя что, девки на кухне пьют?
Я мертвой хваткой вцепилась в бокал и попыталась слиться с толпой, однако бдительный гость ухватил меня за плечо.
— Выход-то с другой стороны… — процедил он. Я склонилась пониже, силясь изобразить поклон, и двинулась к выходу. Дойдя почти до конца, быстро юркнула к другой стене и принялась пробираться заново. Только бы Талар не услышал и не присмотрелся к странной служанке…
Тут людей было поменьше — столы с закуской, оказывается, были с другой стороны. Лавируя между фигурами, я все быстрее пробиралась к цели. Не знаю, что там должно начаться, но я теряю время!
Я не хотела подниматься, я буду там словно мишень, но не смогла остановиться — золотые вспышки заставляли голову идти кругом.
Оставив пустой бокал на ступеньках, я в два прыжка взлетела по теплым, красноватым деревянным ступеням.
Гобелен был настолько большим, что вблизи никак не получалось охватить его взглядом. Сотни ниточек — издали я приняла их за золотое шитье, но это были словно тоненькие, подвижные ручейки, текущие от точки к точке. Над каждым узелком теснились буквы и цифры, но их было почти невозможно прочесть.
Нити занимали весь верх от края до края, и точек там было не перечесть, но чем ниже, тем меньше становилось золота.
На уровне моей груди поток иссякал, вырождаясь до тоненькой, блеклой нити. Она тоже заканчивалась узелком, но никаких букв не было. Интересно, какие они наощупь? Казалось, коснись, и потекут по пальцам…
За моей спиной было тихо-тихо. Я оцепенела. Что же я делаю? Они же все видят служанку, которая полезла, куда не следует…
Я оглянулась через плечо.
Талар нависал надо мной. Лицо было перекошено, и я даже не смогла с первого взгляда разобрать, чего там больше — ненависти? Ярости? Отчаяния?
Хлопок в ладони разорвал тишину, словно удар в колокол — даже Талар нервно дернулся.
— Исторический момент! — звучный голос был мне незнаком, а рыжий закрывал собой весь обзор. — До нас дошли слухи, что уважаемый наш Государь на самом деле пленил законную наследницу и только благодаря этому взошел на престол. Конечно, это всего лишь слухи, однако…их ведь легко опровергнуть, не правда ли?
По толпе прошелся шепоток. Словно порыв ветра, который прошелся по палой, еще сухой листве — волной прошелся от стены к стене и утих. Талар медленно развернулся.
Словно из ниоткуда, в разноцветном море ярких нарядов замаячили черные пятна. Грачи медленно брали в кольцо меня и рыжего, оттесняя остальных. Я все-таки высунулась, обводя темную цепь глазами.
Где знак-то, а? Знак где?!
Наконец увидела и провокатора. Еще нестарый мужчина — высокий, тонкокостный, но в темных прядях уже мелькало серебро. С бесконечным терпением, приподняв тонкую бровь, он не сходил с места и ждал ответа. В нем было какое-то удивительное ощущение собственной правоты — грачи тушевались и обходили его. Видимо, вес в обществе он имел нималый.
Оба моих героя в этот момент только-только входили в зал. Охотник зажимал рассеченную бровь. Окинул взглядом толпу и зацепился за нас, стоящих словно два тополя посреди поляны.
Я не выдержала и застонала вслух. Две пары совершенно ошарашенных глаз намекали, что не по плану пошло совершенно все, что только могло, и про спасение можно забыть.
Ладно, не я правила нарушила.
— Извините. — предельно вежливо обратилась я к удивительному мужчине. — А с чего вы взяли, что он удерживает, хм, наследницу?
— Ролан, что вы несете? — рыжий шагнул к краю площадки. Голос звучал устало. — Даже вам не удастся избежать наказания за мятеж и измену.
— Какую такую измену? — Ролан поднял уже обе брови. — Я был советником вашего отца, и должен следить за тем, чтобы к власти не пришел кто-то…лишний. Не мешайте нам говорить.
Перевел взгляд на меня.
— Видите воон ту тоненькую ниточку? — он кивком указал на гобелен за моей спиной. — Обратите внимание — отца еще можно различить, это наш покойный Государь, да будет Трехголовый милостив к нему, а вот ни матери, ни имени наследника нет. Конечно, бастард, чего с него взять? Но имя должно проявиться на гобелене после того, как дать ему крови…Если оно не появится, то увы. Прав на престол нет. Но наш новый правитель почему-то никак не хочет этого сделать. Нет, он не обязан, но все же…хотелось бы развеять сомнения.
Советник мягко развел руки в стороны, показывая, что ни в коем случае не настаивает.
— Паника с ребенком, который якобы не его, слухи о странной девушке, явно нездоровой, которую охраняют так, что и муха мимо не пролетит… Мне кажется, мы все немного засомневались. Давайте, Талар. Вы можете нас всех казнить как изменников, но ничего не изменится. Никто не верит. Давайте, посрамите наши жалкие интриги. Возьмите в руки нож.
Рыцарь маячил справа, побелевшими от напряжения пальцами сжимая эфес. Он едва-едва выбивался из ряда грачей, но в два прыжка успел бы взлететь на площадку. Но два прыжка — это иногда очень много…
Я посмотрела ему в глаза. Словно невзначай погладила рукав, под которым прятались ножны.
Ну же, подскажите мне хоть что-нибудь!
Рыцарь проследил за моей ладонью и медленно опустил ресницы.
Ведьму не надо учить наносить себе увечья. Лезвие взлетело и распороло мою левую ладонь — от волнения я сделала надрез даже глубже, чем нужно.
Талар все-таки был воином. Заметив движение за своим плечом, он мгновенно развернулся, целясь выбить нож — но замер, глядя на горячий ручеек, сбегающий по моей руке.
— Не надо. — я угадала слова только по движению губ. Талар протянул мне руку, осторожно, медленно. — Ула. Не надо.
Я пожала плечами и припечатала окровавленную ладонь к серому полотну.
В плечо словно не пальцы вцепились, а когти — Талар отдернул меня от гобелена с такой силой, что я не удержалась бы на ногах. Советник качнулся вперед и замер.
