— В благодарность за твою откровенность отвечу на любой твой вопрос. Хочешь о чем-то спросить?
Он, должно быть, предполагал, что я пожелаю узнать подробности об исчезновении Сельвана и появлении метки. Но я не горела желанием знать еще больше, хотя теперь уже какая разница?
Я произнесла:
— Я слышала, что вы продолжаете политику своего брата…
Ривен снова нахмурился. Альвет кивнул.
— Сельван был решительным и делал все на благо страны. Если кто-то полагал, что его смерть заставит меня испугаться, он сильно просчитался! — в голосе его послышалось едва ли не злорадство. Не думаю, что такое действительно можно подделать.
— Тогда почему вы не отменили указ о запрете на магию? — спросила я. — Король Сельван говорил, что нужно воздавать за дела, а не за способности. Он поддерживал магов и…
Я осеклась, заметив, как на губах Альвета заиграла совершенно неподходящая разговору улыбка.
— Ну, Ривен, вот видишь: Регина не слишком разбирается в государственной политике, зря ты обвинял ее в тайных помыслах.
Я невольно вскинула взгляд на советника, а он сейчас на удивление напоминал Верса — и нарочито отстраненным выражением лица, и даже всей своей позой. А вот на Верса я не рискнула посмотреть.
— Сельван действовал решительно и мало обращал внимания на мнение окружающих, — проговорил советник. — У него были враги, разумеется. И воплотить в жизнь столь коварный план, как похищение государя, они могли лишь с помощью магов.
— Сельван был сильным, — добавил Альвет тихо. — Очень. Его способности были исключительными. Благодаря его матери-линезке, разумеется… Если бы не это родство, я бы и подозревал в первую очередь Линез, — тут он бросил взгляд в сторону двери, где по-прежнему стоял Верс. — Против него должны были действовать маги не меньших способностей.
Вот почему с Версом обошлись так жестоко: если уж его сила, даже запечатанная, столь велика… вот его и сочли причастным к похищению. А пока его допрашивали, у истинных похитителей было время спрятать короля получше. Это ли стало основой для столь сильного чувства вины Альвета перед Версом? Удивительно, что Плантаго все же смог убедить его в своей непричастности.
— Потому моя мать и установила запрет на самые сильные виды магии, — сказал Альвет. — Она… в некотором роде пыталась обезопасить меня от возможного повторения такого вот покушения. В ее планы входило дальнейшее ужесточение контроля над магией, но это было бы несправедливо. Мне пришлось ее остановить.
И теперь королева действует исподтишка. А уединение в башне дает ей определенную свободу от нежелательных свидетелей.
— Недовольства указом были, — повторил Ривен. — Но королева его не отменила. Если это сделает Альвет… его действия истолкуют против него.
Те самый заговорщики, о которых я уже слышала? Воспользуются ситуацией, чтобы обвинить Альвета. Ведь если он отменяет запрет на магию, который был введен как ответ на похищение короля… он вроде как одобряет это самое похищение? Главное, пустить правильный слушок. И совершенно не важно, что те, против кого действует указ, не имеют отношения к исчезновению Сельвана.
Что за нелепость!
— Я это сделаю, как и обещал, — веско сказал Альвет. — Но прежде разберусь с заговорщиками. Прости, Регина, тебе придется еще побыть во дворце. Другого мага времени найти не удалось. А мне нужен будет веский довод против оголтелого обвинения всех подряд только лишь на основании того, что они родились с определенным даром. Соседи и так уже поговаривают, что на престол взошел малолетний тиран.
Он усмехнулся, а я вдруг подумала о том, что передо мной сидит истинный король. Как бы беззащитно не выглядел Альвет, он продолжал мыслить как правитель, а не как обиженный или напуганный парень, которого пытались отравить.
Я вспомнила вечерний разговор с Кайленом. Должно быть, совет и правда удивился, обнаружив во взошедшем на престол Альвете столько стойкости и самостоятельности.
* * *
Прошло немного времени, и заметно уставший Альвет потерял интерес к разговору. Советник Ривен взмахом руки приказал мне удалиться. При этом маркиз умудрился казаться не слишком высокомерным, в его взгляде даже промелькнул намек на благодарность.
Ушедший в себя Верс будто не обратил внимание на мой уход. Хотя я ожидала, что он еще попытается отомстить мне за эти откровения с королем.
В раздумьях я возвращалась к себе, когда меня окликнул женский голос:
— Эй, ты! Да-да, я к тебе обращаюсь!
Я оглянулась. За мной плыла, как фрегат в бушующем море, придворная дама. Она словно и правда преодолевала какое-то неведомое сопротивление, приближаясь ко мне. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не брезгливое выражение лица, которое она утруждала себя скрыть. Она входила в кружок маркизы Элвин и часто вместе с ней навещала принца Тиля. Визиты стали совсем короткими, что вполне устраивало Его Высочество. Кажется, ее звали Мейлой.
Она остановилась в двух шагах.
— Тебя не учили этикету? — спросила она резко. Захотелось поинтересоваться, где в правилах этикета одобрено обращение «эй, ты!», но я промолчала. Пусть граф Бран говорит, что мы с ним равны по статусу, эта девушка явно считала иначе.
— Что вам угодно, ваше сиятельство? — спросила я, предпочитая остаться на нейтральных позициях.
— Идем! — в раздражении бросила Мейла. — Мне приказано тебя найти.
Ее отношение к этому приказу было легко понятно по выражению лица.
— Кем приказано? — спросила я, шагая следом за ней. Мейла оглянулась и вскинула бровь: мол, удивительно, что меня интересует этот вопрос. Сказать она ничего не успела — мы вошли в широкую галерею, между колоннами нас дожидалась сама маркиза в окружении еще нескольких девушек. Сомнительно, чтобы кто-то еще просил Мейлу позвать меня.
— Вы хотели меня видеть? — спросила я, обращаясь сразу ко всем, и слегка поклонилась, тоже всем разом.
Маркиза Элвин тихо, но с явным возмущением фыркнула.
— Не слишком ли много гонора для провинциального мага? — поинтересовалась она. — С другой стороны, оно и понятно, попасть во дворец — должно быть, одно это кружит голову.
Последние слова она обратила к своим спутницам, начисто меня игнорируя.
Я едва удержала бесстрастное выражение.
Хотелось рассмеяться: королева была права, маркиза Элвин вовсе не блещет умом. Не удивительно, что ее планом против Тиля воспользовалась другая придворная дама.
— Уже довольно поздно гулять по дворцу, — сообщила я. — Если вы объясните причину вашего интереса ко мне, я отвечу на ваши вопросы и мы разойдемся по своим комнатам.
Маркиза снова фыркнула.
— У тебя здесь ничего нет, — отрезала она. — Даже если тебе вдруг показалось, будто для тебя сбываются все сказки разом.
