Только ехидный смех.
– Папочка никого в дом не приводит, – её детские эмоции зашкаливают. Я не представляю, как можно не бояться этого человека. И говорить такие вещи. Тогда, когда он стоит у тебя за спиной. – Ты первая.
– Соня! – от этого крика вздрагиваю даже я. А вот этой маленькой смелой девочке ничего.
Она улыбается только шире.
И срывается с места, расставляя руки в стороны. Бежит обратно туда же, откуда и прибежала, издавая непонятные звуки.
– Это?...
Так и хочу спросить, кто она ему. Действительно дочь?
Но не успеваю.
– Не важно. Заходи, – он толкает меня в спину. Неосознанно перехожу порог и оказываюсь в тёмно-коричневой комнате.
Цвет мне не нравится. Давит. И напоминает то, что было в доме Райского. Там везде такие же стены. И от этого становится дурно.
Запах молока опять врезается в нос.
А желудок выкручивается наизнанку.
Ненавижу. Его и этого человека позади себя.
Если бы не он… Всё было бы нормально. Никто и никогда бы не охотился за мной. И не угрожал моей жизни.
– Ванная с правой стороны. Одежду тебе принесёт Анна. Когда захочешь есть, спустишься вниз. Можешь зайти ко мне, я отведу, – последние его слова заставляют округлиться глаза. Он сейчас говорит, что готов мне помочь? Не верю. – Сегодня вечером тебе лучше не выходить из комнаты.
А я и не собираюсь.
Состояние не то.
Всё, что мне сейчас хочется сделать – умереть.
Ладно, приукрашиваю. Тёплой ванны, которую приму со спокойствием, будет достаточно. Хоть в этом доме и не будет спокойствия.
Внезапно чувствую на спине чужую ладонь. В этот раз глаза чуть не вылетают из орбит. От ужаса.
Там, где он касается, жжёт через ткань. Пылает. Прошибает огнём. И горит. Так сильно, будто кочергой до голого тела дотрагиваются.
В припадке отстраняюсь. Делаю шаги вперёд, к окну, пытаясь отдалиться.
Я не хочу, чтобы он ко мне подходил. Чтобы трогал. И вообще дышал рядом со мной.
Не кричу, но выпускаю глухой хрип.
Оборачиваюсь, замечаю его невозмутимый, но в то же время немного удивлённый взгляд.
– Не дотрагивайся до меня, – говорю на выдохе. Мне тяжело. Находиться с ним рядом в одной комнате. Хоть тут и легче дышать, чем в машине. Там я задыхалась. От его запаха, энергетики. Удушающих слов.
Артур ничего не отвечает.
Но руку одёргивает. Смотрит на меня проницательным, проникающим в душу взглядом. А меня до костей пробирает. Укутываюсь плотнее в пиджак. Ощущаю его ненавистный аромат, но сейчас не могу по-другому.
Нужно успокоиться. Прийти в себя.
Теперь только он сможет спасти меня.
И уничтожить.
В один миг.
Алиев ничего не говорит. Сжимает крепко зубы и кулаки. Сжимает ещё сильнее.
И резко, как сильный и знойный ветер, разворачивается. Идёт тяжёлыми шагами из комнаты и громко хлопает дверью. Так, что на полке рядом книга падает на пол. Ударяется с громким стуком, заставляя сжаться от испуга.
И вновь я попала в эту ситуацию. Когда не завишу от самой себя. Только от него.
Только от Артура.
***
Выхожу из ванной, одевшись в принесённую недавно мне одежду. Она нормальная. Без всяких безумных рюшек, как у Райского. Тот забавлялся. Пытался разрядить меня в розовые платья. Не скромного характера. И когда не стала этого делать… Получила по спине. Большой и тяжёлой, дряхлой рукой.
И даже не знаю, кто лучше. Тот дед, или Артур… Один хотел изнасиловать меня, лезть в меня старыми пальцами, а другой… Уже сделал всё, что хотел. И повторит это в любой момент.
Машу головой. Надо выкинуть это из головы хотя бы на пару минут. Что и делаю. Пытаюсь.
Прохожу к кровати, кутаюсь в чистый белый свитер. Женский. Хоть что-то радует. Такие же белые штаны сидят в талии вплотную, на резинке, и не падают. Создают иллюзию защиты.
Сажусь на кровать, перемещаю взгляд на окно. Осень на дворе. Листья желтеют, а ветер срывает их с веток. И холод. Морозный холод, что проносится по спине, когда дверь резко открывается.
Испуганно поворачиваю голову в сторону. Сердце разбивается на куски и собирается воедино, когда вижу на пороге девочку.
Соня.
Натягиваю добрую улыбку и зову её к себе.
– Иди сюда, не стесняйся, – я хлопаю рядом по кровати, и маленькая девочка без застенчивости, держа плюшевого в руках медведя, несётся ко мне.
Плюхается рядом, отодвигает плюшевого зверька в сторону и протягивает свои маленькие ладошки. А на них куча разноцветных резинок.
– Заплетёшь мне косички?
Странное знакомство, но всё же киваю.
– Садись, – киваю ей на пол, между ног. Перед этим кидаю подушку, чтобы она не простудилась. Отказать не решилась. Не так начинают дружбу. – Тебя ведь Соня зовут?
Начинаю бессмысленный диалог. Пока малышка садится на подушку, поджимает к себе коленки и подаёт расчёску.
Она чудаковатая. Ведёт себя так открыто перед незнакомым человеком.
– Да, а ты - Майя, я знаю. Я запомнила, – кивает, пока вожу по шелковистым густым волосам расчёской. – Я очень удивилась, когда папа привёз тебя. Мы будем дружить?
– Конечно, – отвечаю дружелюбно, даже не притворяясь. Она такая… Простая. Лёгкая. И словно воздушная. – А Артур - твой родной отец?
Понимаю, что моё любопытство никуда не денется, поэтому решаю спросить сразу.
– Нет, – не знаю, почему, но эти слова приносят облегчение. Такое чудовище, как он, не может родить такой искренний лучик света, как Соня. – Артурчик приказывает называть его по имени, но мне привычнее «папа». У меня его никогда не было. Хочу, чтобы им был братик Артур. Но тот… Вечно пропадает! Приезжает редко, проводит со мной неделю, а потом уезжает. А последние три месяца его вообще не видать! И с тобой приходит! Жениться будет! Я тебе сто процентов говорю!
От её слов на душе становится грустно. От той мысли, что у Сони нет родителей.
А от второй… Ужасной фразы. Про женитьбу.
Об этом я не подумала. Что если он, как и другие, захочет наследство Климова? И тогда… Я стану вечной его заложницей? Женой. С ребёнком.
Но в безопасности. А с ней ли?
От этого человека не знаешь, что и ожидать.
Он и есть сама опасность.
– А где твои родители? – я не хочу этого спрашивать. Но слова вылетают неосознанно.
– Не знаю, – бубнит девочка, но ни капли не расстраивается при моём вопросе. – Мне не важно. Бросили, наверное. Назар сказал, что меня в лесу нашли. Но я, если честно, уже и не помню. Только тёплые руки Артура.
