— Кто же? — осведомился он уверенным деловым тоном.
— Доктор Эрик Эрикссон, — ответила я. — Знаете такого?
— Конечно! — рассмеялся Морис. — В прошлом году у меня воспалилась слепая кишка, он делал мне операцию. И сделал ее просто идеально, к вечеру я уже стоял на ногах, а мог бы лежать в могиле.
Спустя мгновение он сделался крайне серьезным и спросил:
— Зачем вам доктор Эрикссон?
Я снова решила говорить правду.
— Вы знаете о войне Саатона с Хелевинской империей?
Морис вновь улыбнулся.
— Знаю, конечно, здесь не все дикари на пальмах. Она была далеко от наших краев, но газеты писали все подробности. Венсан Лаваль, наше острое перо, был там военным корреспондентом. Так потом и остался в Саатоне, говорят, хорошо живет.
— Среди военных преступников был доктор Ланге, — продолжала я. — Он ставил эксперименты над пленными… проверял, допустим, сколько проживет человек, если из него вынимать органы.
Морис и бровью не повел. Похоже, в здешних краях еще и не таким занимались.
— Изувер, я понимаю, — кивнул он. — Вы думаете, что доктор Ланге и доктор Эрикссон, это один человек?
— Я уверена в этом, — твердо ответила я.
Морис задумчиво постучал пальцами по подбородку. Взял с блюда несколько креветок и принялся вытаскивать их из панцирей.
— Зачем он вам?
Я улыбнулась, надеясь, что улыбка получилась достаточно хищной. Взгляд Мориса едва заметно потемнел.
— Позвольте вашу руку, — попросила я, взяла Мориса за руку и нашарила его пальцами шрам у меня под волосами. Он остался после того, как в юности я неудачно упала на катке почти под коньки других катающихся, но Морис об этом, разумеется, никогда бы не узнал.
Все нужно использовать себе на благо. Даже старые шрамы.
— Вы были его подопытной? — негромко спросил Морис, его голос едва заметно дрогнул, и, когда я выпустила его руку, он метнул в рот еще один пирожок для успокоения нервов. А мой сдержанный рассказ его впечатлил, я это видела.
— Он вскрывал мне череп, — с прежним отстраненным холодом в голосе ответила я. — Пытался узнать, чем мозг ведьмы отличается от остальных мозгов в его коллекции. Почти узнал, как видите, но потом был штурм Хотса, город горел несколько дней, и доктору Ланге было уже не до его науки. Хелевинцы с ним бы не стали церемониться, там у самого императора были личные счеты. Все считают, что он погиб, но я знаю, что он жив и сейчас находится на островах святого Брутуса.
Некоторое время мы молчали. В столовую скользнула бесшумная тень служанки и унесла несколько опустевших блюд.
— Хотите пообщаться со своим доктором? — поинтересовался Морис, забирая оставшиеся креветки.
— Всякая тварь желает взглянуть в лицо своему создателю, — кивнула я. — Иногда чтобы поговорить. Иногда чтобы помолчать. А иногда чтобы сделать все, что сделали с ней.
Губы Мориса дрогнули в понимающей улыбке.
— Жаль, конечно, — сказал он. — Подозреваю, после вашей с ним встречи на островах не останется врача. А он хороший врач, говорю вам по собственному опыту.
— Разумеется, он хороший врач! — воскликнула я. — Сколько лет он тренировался?
— Ну явно не один год, — улыбнулся Морис и предположил: — Если я решу сопротивляться, то вы просто повернете кусок хлеба у меня в глотке так, что я задохнусь?
Я развела руками. Морис оценил меня по достоинству, и это не могло не радовать.
— Мне бы хотелось все решить миром. У вас свои дела, а у меня свои, хорошо, если они совпадут.
Морис вздохнул.
— Жаль, конечно. В нашем климате без врачей тяжело.
Я понимающе кивнула.
— А если я привезу вам другого врача? — предложила я. Бринн не дурак, рано или поздно он докопается до того, как доктор Кравен связан с нашим исчезновением, и моему соотечественнику надо будет срочно менять чудесный фаринтский климат на что-то другое.
Почему бы и не острова святого Брутуса?
— Это уже намного интереснее, — одобрительно улыбнулся Морис. — Что ж, Милена, я согласен! Сегодня вы прикрываете наши орехи, а потом я привезу вам доктора Эрикссона. Если хотите, даже помогу нашинковать.
Мне захотелось прикрыть глаза и вздохнуть с облегчением.
— Есть еще одна вещь, которую я хочу обсудить, — сказала я, когда служанка убрала со стола тарелки и принесла десерт: сладкий пудинг и такой крепкий кофе, что у меня, кажется, зашевелились волосы на голове. — Мой спутник. Мы приехали на острова вдвоем.
Морис вопросительно поднял бровь.
— А, так вы были не одна? — спросил он, и я поняла, что о Генрихе никто здесь не знает. Видимо, Морис просто не счел нужным этим поинтересоваться.
— Я бы очень просила вас привезти его сюда, — сказала я. — Живым и здоровым.
Морис понимающе улыбнулся, и я подумала, что своими руками дала ему козырь. Если я заупрямлюсь и откажусь работать, то с Генрихом может произойти что-то плохое.
С другой стороны, как дать ему понять, что я жива? Как помочь? Он ведь будет искать меня, и вряд ли этот поиск обойдется без неприятностей.
— Кто он? — поинтересовался Морис.
— Мой жених, — призналась я и машинально дотронулась до звезды Магриба под тканью платья. Хотелось надеяться, что мой медальон бережет и охраняет Генриха…
Мне почудилось, будто камешек на шнурке налился живым теплом, словно откликнулся на мою тревогу и захотел утешить.
— Привезем, разумеется, — улыбнулся Морис и с крайне серьезным выражением лица осведомился: — Он тоже волшебник?
Ну нет, двойной удачи тут точно не будет.
— Нет, — ответила я, чувствуя, как тревога разжимает пальцы. — Он инженер по добыче олеума.
— Олеума у нас тут не водится, — ответил Морис, — но я думаю, мы найдем для него работу. Мне всегда нужны люди, которые не боятся трудиться.
Я видела, что новости его обрадовали. Конечно, я буду милой и послушной, ведь теперь Морис точно знает, как на меня можно повлиять.
Осталось еще понять, как именно предстоит трудиться Генриху. Да, мы влезли в знатное осиное гнездо. Вернее, осы напали на нас и уволокли.
— Вот и замечательно, — улыбнулась я и добавила: — Умные люди всегда могут договориться, правда?
На том наш обед и закончился.
Морис откланялся, сказав, что у него есть дела, и предложил мне скоротать время до вечера в саду.
— У меня там сортовые пионы, — сдержанно сообщил он напоследок, и я с искренним уважением пообещала, что уделю им внимание. Надо же, глава местного криминала любит цветочки!
Итак, кажется, наступила мирная передышка. Я вышла в сад, некоторое время гуляла по тропинкам, а потом села на скамью среди пышных пионовых облаков и устало вытянула ноги.
