– Папу за шею держи, милая.
И, посадив девчонку Николасу на спину, принялся ловко и надежно приматывать ее лентой, чтобы не сорвалась. Под конец все же не удержался и съязвил:
– Ты не забудь, что у тебя ребенок на спине. Стеночку не подпирай.
Грек вспыхнул и обернулся.
– Слушай, я понимаю, что ты считаешь меня бесполезным слабаком, но, может, не будешь каждый раз тыкать меня этим?
– Я тебя считаю не бесполезным слабаком, а проклятием на Ольгину голову, – процедил Иван. – От тебя у нее одним проблемы. И моя задача проследить, чтобы ты окончательно ее не угробил, болван.
Закончив привязывать девочку, Иван проверил, крепко ли держит брезент, не давит ли малышке, и, убедившись, что все хорошо, скомандовал:
– Выходим. Тихо. Держишься за мной и не отсвечиваешь, ясно?
– Ясно, – глухо буркнул Николас.
До отделения с выбитым стеклом, из которого свешивался канат в привязанную внизу лодку, они добрались без приключений. Николас только слегка позеленел, увидев в коридоре распростертого Михаила, но Ивану на его нежные чувства было плевать.
– Спуститься сможешь? – спросил он, кивнув на шлюпку.
– Смогу, – решительно подтвердил Николас.
– Значит, садишься в лодку и гребешь к берегу. А там аккуратно валишь домой, успокаиваешь ребенка и ждешь Ольгу. И никуда и ни с кем больше не едешь без ее личного приказа, понял? И только если услышишь приказ лично от нее самой!
Неподалеку послышался шум мотора. Кажется, к барже приближалась лодка или катер. Это за взбунтовавшимся Олегом наряд прислали? Не, рано… Скорее, это подкрепление прибыло. Должно быть, успел он все же еще чьей-то, кроме Михаила, поддержкой заручиться. Успеет ли этот ушлепок добраться до берега? Или опять угодит в какую-нибудь заваруху?
Иван с сомнением покосился на Николаса, достал из-за пояса второй пистолет, оглядел его, снова нерешительно взглянул на грека.
– Ты стрелять хоть умеешь? – спросил он.
– Ольга учила, – смущенно отозвался тот.
Иван презрительно фыркнул, но оружие греку все же дал, буркнув:
– Защитишь девчонку, если совсем край. Но просто так лучше не доставай. Еще отстрелишь себе что-нибудь.
Мотор застрекотал совсем близко, затем, чихнув, заглох. И Иван похолодел – ему вдруг послышалось, что где-то в отдалении прозвучал женский голос. Ольга! Мать твою, неужели не успел?
Он не знал, услышал ли голос Николас. Кажется, нет, по крайней мере, тот смотрел по сторонам все так же ровно, сосредоточенно, но без паники.
– Вали, быстро, – скомандовал Иван.
– А ты? – спросил Николас, уже берясь за канат.
– А я разберусь тут кое с кем, – отозвался он. – Давно надо было.
Ждать, пока грек спустится в лодку, он не стал. Решил, что хоть с этим простым заданием тот справится. А ему медлить было нельзя. Если Ольга на барже, значит, она одна и без оружия. Иначе Олег бы ее сюда не впустил. А во власти озверевшего психопата жизнь ее не стоит ровным счетом ничего.
Ольга и Олег были на верхней палубе, на открытом пространстве. Это Иван слышал по обрывкам разговоров, стараясь подобраться поближе.
– Где они? – спросила Ольга. – Ты видишь, я одна, и оружия у меня нет, ты убедился. Отпусти их.
– Нет так быстро, красавица, – наслаждаясь властью, отозвался Олег. – Семейство твое в порядке, не беспокойся. Сейчас кликну Михаила, он их приведет. Только давай сначала о делах наших поговорим.
«Теперь очень быстро», – соображал Иван. Как только он попытается связаться с Мишкой и поймет, что тот не отвечает, он убьет ее. Это сейчас он может медлить, считая себя хозяином положения. Но если исчезнет то, чем Рогов держит Ольгу на привязи, ему придется сразу ее убрать. Все равно он не намерен оставлять Фараоншу в живых, только потому и пошел на нарушение приказа.
Но на палубе к ним нельзя подобраться незаметно. Как быть?
«Кран», – решил он, прикинув устройство баржи. Подняться, пробраться по стреле и спуститься по тросу. Неожиданно спикировать сверху, прямо на башку этому психу. И заранее подключиться к детонатору, пусть увидит, что часики тикают. «Или ты, Олежек, отпускаешь Олю, или мы все трое тут подорвемся к чертям собачьим». Сработает? Должно?
На то, чтобы подняться в кабину крана, ушло минуты три. Сверху ему хорошо видно было две фигурки на палубе. Ольга, тоненькая, вся в черном, с золотистыми волосами. И Олег напротив нее, плюгавый, дерганый. Оружия у него в руках не было. Ну правильно, а смысл ему держать ее на мушке? Пистолет наверняка у него в кармане куртки.
Иван подсоединил начиненный взрывчаткой пояс к детонатору и пополз по стреле. Здесь, наверху, было ветрено, и металлическая конструкция дребезжала и раскачивалась. Уже ясно было, что спикировать прямо на башку Олегу не получится. Он приземлится левее, у схода с палубы. Значит, придется выждать подходящего момента. Но долго медлить нельзя.
Зависнув над палубой, Иван цепко вглядывался в происходящее. Ольга не видела его. Олег казался расслабленным. Думает, у него все под контролем, сука. Это хорошо, пусть думает. Вот сейчас он возьмется за рацию, чтобы вызвать Мишку, и тогда…
– Твою же мать! – не сдержавшись, вслух выругался Иван, когда из-за угла складского помещения на палубу внезапно выскочил проклятый грек, остолоп Николас Бериша. – Твою же мать! Что ж я еще четыре года назад его не кончил? Ведь умолял же ее…
С привязанным за спиной ребенком бледный, решительный Николас прыгающими руками наставлял на Олега пистолет. Тот самый пистолет, который выдал ему Иван, чтоб тот без приключений довез Марию до берега.
* * *
Олег вышел ей навстречу, когда Ольга подъезжала на моторной лодке к барже. Под его взглядом, в котором даже с расстояния читалось едва сдерживаемое торжество, она поднялась на борт. Он обыскал ее, и ей показалось, что руки его хищно подрагивали, как руки одуревшего от страсти любовника, наконец дорвавшегося до предмета своего вожделения. Внутри поднималось чувство гадливости. Теперь она понимала, почему тогда, в подростковые годы, могла зарядить ему с ноги ботинком.
Но сейчас нельзя было его злить. В руках у этого слизняка Николай и Маша.
– Где они? – спросила Ольга, когда Рогов, удовлетворенно хмыкнув, наконец убрал от нее свои лапы. – Ты видел, я одна, без оружия. Отпусти их.
Но Олегу явно было нужно насладиться своим триумфом.
– Ты все спрашивала, отчего же я к тебе прицепился, – заговорил он. – Так вот, я скажу тебе. Ты была права, Котова. У меня действительно стоит только на тебя. Такой выверт сознания. Ты хотя бы представляешь, что я гонялся за тобой двадцать лет? Я жизнь на тебя потратил, Фараонша! От кого из своих любовников ты видела такую верность?
Лицо его дергалось, губы кривились. Он то прыскал диким безумным смехом, то угрожающе сдвигал брови. И в этот момент Ольга внезапно вспомнила его – тихого, чурающегося других мальчишку из сборной по биатлону. Откуда-то из небытия всплыло вдруг невыразительное лицо, сутуловатая фигура. Точно! Они как-то ехали вместе в поезде на сборы, и он угостил их с Машкой вафлями из надорванной пачки. Они поблагодарили и убежали в свое купе, смеясь над какими-то только им ведомыми историями.
