Александру было не занимать терпения, и вскоре терпение его оказалось вознаграждено. Впереди показалась знакомая фигура. Татаринов! И что, спрашивается, он тут забыл? Шпионит за шпионами? Но зачем?
Александр вышел из переулка и зашагал навстречу Татаринову. Русский его заметил и, как показалось Александру, растерялся. Но вскоре справился с собой. Подняв руку в знак приветствия, он двигался навстречу Александру.
– Доброе утро, князь Проков. Покупаете серебро? – спросил он, пристально глядя на Александра.
– Ну да, – ответил Александр. – Хочу сделать кое-кому подарок.
Татаринов кивнул.
– Ну что же, мне пора. Не смею вас задерживать.
– И я вас, – с прохладцей ответил Александр – Кстати, Татаринов, вы не заметили за последние полчаса ничего подозрительного?
Татаринов прищурился.
– Что вы имеете в виду?
Александр пожал печами.
– В наше время стоит держать ухо востро, знаете ли. У меня такое чувство, будто кое-кто стал проявлять неумеренное любопытство к моим перемещениям.
– Англичане или наши? – спросил Татаринов.
– Хотел бы я это знать. Как бы то ни было, пару дней меня не будет в городе, дела, знаете ли. Так что прощайте.
– Счастливого пути, князь, – с поклоном сказал Татаринов. Он смотрел вслед Александру до тех пор, пока тот не скрылся за воротами конюшни.
Сулеймана уже оседлали. Конюх вывел вороного из стойла и закрепил седельную сумку. Сулейман нетерпеливо забил копытами, увидев хозяина.
– Ему не терпится в путь, ваша светлость, уже заждался.
– Извини, что заставил тебя ждать. – Алекс закинул ногу в стремя и ловко запрыгнул в седло. – Поехали.
В Рингвуд Александр прибыл на следующий день. На постоялом дворе Проков узнал, как проехать к викарию. Оставив уставшего коня отдыхать на постоялом дворе, доверив его попечению своего столь же уставшего конюха, он пешком направился к викарию.
Викарий жил в простом каменном доме с черепичной крышей неподалеку от церкви. Палисадник был хоть и маленьким, зато ухоженным. Железные ворота между двух каменных столбов были открыты. Ливия не лукавила, когда говорила о презрении ее отца к роскоши. Этот скромный дом совсем не походил на жилище графа.
Окно на втором этаже распахнулось, и Ливия, высунув кудрявую голову, радостно помахала ему рукой и пропала.
Алекс пошел по дорожке к дому. Дверь распахнулась, как только он дошел до нее. На пороге стояла улыбающаяся Ливия.
– Вы быстро приехали, – сказала она, протянув ему руку.
Ливия чувствовала себя как застенчивая школьница. Одно дело встречаться с Проковым в Лондоне, где она ощущала себя независимой взрослой женщиной, способной управлять своими эмоциями, той бурей чувств, которые неизменно поднимались в ней при одном лишь его появлении, и совсем другое – встречать его здесь, в доме ее детства, где жил ее отец, который, кстати, сейчас находился в своем кабинете всего в каких-то двадцати шагах от них.
Александр нашел ее смущение трогательным. Он отлично понимал его природу. Он сжал ее руку в ладонях и поднес ее к губам, хрипло прошептав:
– Прошло четыре дня, и каждый час вдали от вас был для меня мукой.
Тактика сработала. Ливия звонко рассмеялась, и стыдливость исчезла.
– Вы в своем репертуаре, Алекс. Такого рода цветистыми комплиментами вы никогда не убедите меня в своих чувствах ко мне.
– Ладно. Тогда, может, это вас убедит, – со смехом сказал он и заключил ее в объятия. Он приподнял ее подбородок, и смех умер на его губах. Синие глаза его излучали тот чудесный свет, который неустанно возбуждал ее. – Господи, как я соскучился, – прошептал он.
Алекс поцеловал ее в губы, и она прижалась к нему, забыв о том, где она, и чувствуя лишь запах его кожи, его волос, его вкус, мускулистую твердость его тела.
Наконец он оторвался от ее губ и, напоследок прикоснувшись губами к кончику ее носа, поднял голову, с улыбкой глядя на ее раскрасневшееся лицо и томные влажные глаза.
– О Боже, – сказал он. – Нам надо быть чуть осмотрительнее. Мне бы не хотелось дискредитировать себя в глазах вашего отца.
– Да, – согласилась она, поправляя смятый лиф платья и торопливо закалывая выбившийся из прически локон. – После всей той трудной работы, которую мне пришлось провести, это было бы совсем некстати.
– Трудной работы?
– Он не одобряет феодальную систему, – пояснила Ливия, виновато пожав плечами. – Но я не думаю, что он станет поднимать эту тему, пока не узнает вас лучше.
– Честно говоря, я с удовольствием готов эту тему с ним обсудить, – сказал Александр. – Хотите – верьте, хотите – нет, но я не настолько слеп, чтобы не замечать недостатков системы. Феодальная система российского общества – это единственный возможный камень преткновения, или есть еще и другие? Какие еще каверзные вопросы могут мне задать при собеседовании?
– Не волнуйтесь, экзамена вам никто устраивать не будет, – с улыбкой сказала Ливия. – Преподобный Лейси с нетерпением ждет встречи с вами. – Она взяла Александра за руку. – Просто я сама чувствую себя немного странно. Мне трудно это объяснить. Но в Лондоне я одна, а здесь совсем другая. Вы поймете меня, если я покажусь вам не…
– Я пойму. – Он приложил палец к ее губам. – Любовь моя, я уже понимаю. – Невозможно вернуться в дом своего детства, не вернувшись хотя бы частично в само детство.
– О да, все именно так, – сказала Ливия, испытав облегчение от того, что он все правильно понял. – Получается, что русские в этом от нас не сильно отличаются.
Он снова рассмеялся.
– Да уж, не сильно. Есть переживания, которые понятны любому человеку, независимо от того, где он воспитывался Особенно переживания, связанные с детством. Ну что? Будем брать быка за рога?
– Да, пора. – Ливия отступила в холл, пропуская Александра в дом. – Заходите.
Он вошел, окинув взглядом непритязательное убранство квадратного холла: прочную без всяких украшений дубовую лестницу, окна со свинцовыми рамами, скромные оловянные подсвечники, дубовую скамью у двери, длинный дощатый стол у стены, дощатый пол без ковров. Кроме медного кувшина с чеканкой на подоконнике, он не заметил никаких украшений.
– Это дом викария, – с улыбкой напомнила ему Ливия, без труда прочитав его мысли, пока он осматривал холл. – Мой отец печется о ценностях духовных, ценности материального мира его не интересуют.
– Конечно, – спокойно согласился Александр и вопросительно посмотрел на Ливию: – Мне просто любопытно, далеко ли это яблочко упало от яблони.
– Вы имеете в виду мои наряды? Я не разделяю убежденности моего отца в том, что себя следует сурово во всем ограничивать, но, находясь под его крышей, следую его привычкам. – Ливия провела рукой по линялому старенькому платью. – Я помогала Марте готовить ужин. – Она завела руки за спину, развязывая фартук. – Это старое платье я нашла в шкафу случайно.