Книга Владыка времени - Екатерина Неволина

Ветер лениво гнал облака, которые, несмотря на его усилия собрать их в стайки, непослушными овечками разбегались по всей синеве бескрайнего неба.

На берегу Москвы-реки стояли двое. Он и она. Они молчали. Не потому, что им нечего было сказать друг другу, а потому, что иногда не требуется слов – достаточно простого прикосновения, достаточно взгляда.

Девушка, прильнувшая к груди молодого человека, слушала, как бьется его сердце, и знала, что каждый удар – для нее.

– Хорошо, что мы пришли сюда – на место, где встретились и познакомились, – сказала она наконец тихо.

Глеб кивнул. Он чувствовал, что эта встреча – самая важная в его жизни, лучшее, что с ним происходило.

– Ты очень исхудал, – продолжала Ольга, проводя рукой по плечу Глеба. – И такой бледный… Я даже испугалась, когда тебя увидела! Бедненький! – она осторожно поцеловала его куда-то в висок.

– Все хорошо, – заверил Глеб, действительно чувствуя, что лучше не бывает.

– А помнишь, – Ольга оживилась, – как мы гуляли здесь и как ты рассказывал про опричнину и про то, как монахиня себя цепями к стене приковала? Честно говоря, я в ту ночь заснуть не могла – ужасы всякие мерещились!

Глеб ощутил странное чувство… дежавю что ли… Что-то такое было и с ним.

– Ты очень впечатлительная, – сказал он, еще крепче прижимая девушку к себе. – Не стану больше пугать тебя всякими мрачными историями.

– Ну почему же. – Ольга, отстранившись, лукаво на него посмотрела. – Ты очень интересно рассказываешь. И стихи хорошо читаешь. Знаешь, мой папа сказал, что ты неординарный юноша, а он редко о ком так говорит!

Глеб вздрогнул. Не столь даже от упоминания о папе, сколь от мысли, что в доме Ольги бывают другие молодые люди… Он внимательно взглянул в доверчивые распахнутые глаза, казалось, отражающие небо, и мысленно назвал себя последним придурком. Совершенно же ясно, что Ольга не умеет хитрить и притворяться!

– Скажи, – Ольга так и впилась взглядом в его глаза. – А та девушка, которая брала трубку, действительно твоя родственница?

Глеб смутился.

– Ммм… нет, – наконец, выдавил он.

– Я так и знала!

Девушка отвернулась и уставилась на серебрящуюся в лучах солнца воду реки.

– Нет, Оля, ты не так поняла!.. – Глеб сжал ее руку, но Ольга по-прежнему на него не смотрела. – Мы с ней просто занимаемся одним делом…

– Это каким же? – Вот теперь она снова повернулась к нему. Брови немного сдвинуты, глаза прищурены, губы сжаты.

– Я… Мы… – Глеб чувствовал, что запутался, и это никак не говорит в его пользу. Но почему обычное красноречие всякий раз изменяло ему в присутствии Ольги? Он сам с презрением думал о парнях, которые краснеют и начинают запинаться, находясь рядом с девчонками, и уж точно не мог представить себя в подобной роли!

– И что же вы?

– Я не могу сказать, потому что не хочу тебе лгать, – решительно проговорил Глеб.

– Лгать? Значит, тебе есть что скрывать! – Глаза девушки подозрительно заблестели, наполняясь слезами.

– Да нет же, это не имеет отношения к личному! Это совершенно другое!

Глеб протянул руку, чтобы погладить ее по щеке, но Ольга отстранилась.

– Я пойду, – проговорила она сухо.

– Но почему? Неужели ты мне не веришь?

Та хрупкая гармония, что царила между ними, когда они молча стояли на набережной, разбилась и упала в пыль.

– Ты странный. И ты что-то скрываешь. Разве нет? Я считаю, что в отношениях не должно быть секретов друг от друга!

Ее голос окреп. Теперь действительно можно было поверить в то, что она – дочка своего отца – сотрудника служб, с которыми не шутят.

Может, рассказать ей все? Между ними действительно не должно быть тайн. Но разве легко во все это поверить: в поиски таинственной Библиотеки; Книгу, обладающую особой силой, в странную тварь с мелкими острыми зубками и огромными глазами-плошками, что напала на него в подземелье? Все это в лучшем случае тянет на бред, в худшем – на сумасшествие.

– Молчишь… – она презрительно сжала губы. – Ну что же, тогда я ухожу. Если ты себя не жалеешь, то мне себя жалко!

Она круто развернулась на изящных каблучках и пошла прочь.

– Ольга! Подожди!

Глеб рванулся за ней, но тут мир словно застыл в стоп-кадре.

– Не жалеешь ты себя, – услышал Глеб другой голос. Спокойный и ровный – таким говорят просветленные и великие злодеи, много повидавшие на своем веку. А взгляд Глеба невольно остановился на другой стороне реки. Там сейчас стояла старая церковь и дом, где расположился Институт культуры.

«Пес государев», – отчетливо вспомнились слова из полусна-полубреда. Малюта начал свою службу в опричнине с незначительного, пустякового чина, дослужился до того, что стал правой рукой царя. Его фанатичная преданность и жестокость не знали границ. «Не так страшен царь, как его Малюта», – гласила одна из придуманных в те времена пословиц. И вместе с тем Скуратов-Бельский был единственным из всей опричнины, кто не только выжил и сохранил свое положение подле царя, но сумел еще более прославиться. Может быть, потому, что возглавлял, как бы сейчас сказали, службу внутренней разведки – самую первую на Руси, сведения о которой дошли до наших времен. А возможно, дело в другом. Что, если между ним и государем была какая-то тайна? Кому мог доверять подозрительный, мнительный Иван Грозный, как не своему по-собачьи преданному сподвижнику? А еще Глебу вдруг вспомнились мемуары наемника, которые цитировала Александра. Судя по этим запискам и по словам Евгения Михайловича, Книга всплывала в Смутное время. Конечно, самого Малюты Скуратова в те годы уже давным-давно не было, но одна из его дочерей была женой царя Бориса Годунова. Не слишком ли тесен мир? Так тесен, что уже трещит по швам.