Книга Моя война. Чужой - Виктор Мишин

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63

С помощью летчицы, та подсвечивала мне фонарем, я развязал веревки, которые скрепляли цепи, и, просто съехав с них, убрал обратно в кузов. Поле пересекли быстро, что понравилось, да и тряска уменьшилась. Найдя подходящее место, вновь заехали в лес, укрыться, конечно, как летом не получится, но все же это лучше, чем посреди поля стоять. Но дальше все пошло уже не по моему сценарию. Я-то надеялся, что если нас заметят партизаны, или на худой конец немцы, то обложат и будут предлагать сдаться. Не тут-то было. По нам просто начали стрелять. Прямо так, в темноте! Б… другого слова не находилось. Я так и заорал на весь лес. Представляете, спустя несколько секунд подействовало.

– Сдавайтесь, вы окружены бойцами Красной Армии! – долетело до нас. Мы с Аленой сидели под машиной, она перевязывала мне руку и мою многострадальную морду лица. Когда ударили первые пули, мы сидели в кабине. Пули, разбивая стекло, летели куда попало. Осколками стекол нам обоим немного посекло лица, а одна пуля засела где-то в бицепсе правой руки. Б… как я матерился!

– Вы, идиоты, сначала кричите, а потом стреляйте! Суки, своих же крошите!

Наступила долгая пауза, тишина стояла такая, аж в ушах звенит.

– Что делать будем? – тихо спросила Аленка.

– Надо фрицев посмотреть, не дай бог этим долбаным стрелкам убить кого-нибудь. Зубами порву.

– Иди, я посмотрю.

– Да чего ты тут увидишь? Сейчас, наверное, к нам выйдут.

Я немного ошибся. Донесся новый призыв:

– Сдавайтесь, оружие на землю, кто шевельнется, положим на месте!

– Ну так подходи, мил человек, хочу в глаза тебе взглянуть! – выкрикнул я. – Если хоть одна царапина у пленного будет, убью.

– Не пугай, пуганые! – раздался голос совсем близко. Что радовало, с веселой интонацией. Вряд ли это немцы или какие-нибудь «бранденбурговцы». Наши это, партизаны долбаные.

– Встать не можем, ранены, сами виноваты, – сказал я, уже успокаиваясь.

А через пару минут нас окружили бойцы и даже сначала не поняли, где мы сидим. Темно, они кабину и кузов под прицелом держат, а мы-то под машиной. Мы с Аленкой переглянулись, и я брякнул:

– Вот же дурачье, я бы уже половину из вас снял, а вы меня даже не видите. – Партизаны где стояли, там и залегли. – Да вставайте, не собираюсь я стрелять, сказал же, свои!

Встреча на Эльбе… Ну, то есть в лесу, состоялась. Видимо, командиру этого подразделения надоела возня, и он вышел вперед и назвался. Мы ответили, и бойцы тут же подбежали к нам и наставили оружие на наши тушки.

– Кто такие? – голос был требовательным, но не злым.

– Сказал же, свои, – сплюнул я, – разведка…

– Пароль?

– Ага, тебе какой, полугодичной давности сойдет? Нет у нас, ребята, пароля. Ведите в отряд, нам связь нужна. Очень срочно, у нас пленные. Срочно нужен вывоз их к нам в тыл, просто очень срочно.

– Это не тебе решать, – командир, сейчас я его разглядел немного, высокий, в ватнике и шапке, с ППШ в руках, повернулся к своим людям. – Осмотрите кузов.

– Нет, уважаемый, решаю здесь именно я, – я поморщился, – без меня вы ничего тут не тронете. Если не хотите бойцов по округе собирать. Там две гранаты на борту, хрен снимете.

– Давай тогда сам показывай!

– Побежал уже. Вы, гады, чуть нас обоих на тот свет не отправили, подожди, сейчас встану…

Я медленно поднялся, летчица помогла. Боль в руке разгоралась и становилась все сильнее. Рука немела, пальцы почти не слушались. Подойдя к кузову, я аккуратно откинул тент, показывая партизанам фашистов.

– Вот документы, – показал я бумаги фрицев, – только из моих рук. Вы немецкий знаете? Тогда чего ручки тянете? – ехидно издевался я.

– Не умничай, сообразим, – командир отвернулся к своим и отдал какие-то распоряжения.

– Убедились? – вновь подал голос я.

– Ваши документы! – Аленка передала свои, я же стоял не двигаясь.

– А твои, герой? – с ухмылкой посмотрел на меня командир партизан. Молодой, кстати, лет тридцать всего.

– Откуда они у меня? Немецкие есть. Свои настоящие в части.

– Стало быть, ты у немцев служил? – посерьезнел командир. Что непонятно, всегда настораживает.

– Этого вам знать не нужно. Отведите в особый отдел, если такой есть. Если нет, дайте связь. Могу синим платочком помахать…

– А сразу нельзя было сказать? А то не знаю пароль! – упрекнул меня командир. Это был пароль общий, мне его комиссар партизанского отряда сообщил, на всякий случай. Это когда они мне Левитина вызвали прямо к себе в отряд.

– Да забыл, если честно.

– Ну, здарова тогда! – командир протянул мне руку. – Не злись, тебя еще вечером заметили, пока в отряд сообщили, пока сюда прибыли, ночь наступила. Думали, эсэсовцы облаву собрались устроить, вот и напали сами.

– Умно, если бы дело так и обстояло. В темноте могли всех покрошить. Да только вывод сделали неверный. Надо было плюс поставить, а вы сразу в минус записали.

– Откуда ж нам знать, кто вы такие, – искренне удивился командир партизан. – Давай мой человек машину поведет. Немцев тут нет, быстро вернемся в отряд, а там уж и поговорим.

– Да пожалуйста, все равно сам не могу, – поморщился я.

– Сейчас в отряд вернемся, у нас врач хороший, бывший хирург из брянской больницы, враз починит.

Доехали и правда быстро. Уже в отряде командир аж охренел, когда узнал, кого я в плен взял. Они тут в лесах и не подозревали, что такое возможно. А я еще похвастался, что это мой второй генерал вермахта за войну. Партизаны устроили классный обед. Оказывается, они полноценная боевая часть. Снабжаются с Большой земли, причем регулярно. Связь была, обо мне сообщили, о грузе так и вовсе в первую очередь.

Ждем самолет, насчет меня распоряжения будут позже.

– Товарищ Шульц, – меня в отряде звали немецким именем, настоящее я отказался сообщать. Левитин предупредил, еще тогда, перед командировкой в Ровно, что никто не должен знать истинную фамилию бойца, внедренного так глубоко к врагу, – я обязан вычистить рану, у вас же пуля там! Вы же не маленький, должны понимать, чем это чревато, – это меня местный дохтур пытается уговорить. А как я ему дамся, если мне назад к фрицам идти? Если вернусь раненым, это хорошо, меньше проблем будет, а так?

– Ждем самолет, – тихо ответил я, сил было очень мало, боль сильная. Может, все же дать очистить рану? – Ладно, док, обработай чем-нибудь вокруг, но шить не смей. Только обработай, не более.

– Я вас не понимаю… Пулю нужно немедленно удалить… Ладно, давайте, сделаю, что смогу.

Я вырубился почти сразу, как доктор притронулся к раневому каналу. Очнулся, рука болит, жар сильный, голова раскалывается. Рядом никого не было, пришлось вставать самому. Сполз с нар и шатаясь, побрел к выходу из землянки. На улице была ночь, холодно, но мне от этой прохлады было легче.

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63