— Почему не убил? — мне только что сообщили о том, что меня должны были убить, только меня это не тронуло. Я осталась спокойной. Либо еще не успела осознать, либо уже подсознательно подозревала нечто подобное.
— Почувствовал мой запах на тебе.
— Ты какой-то особенный?
— Я альфа, зайка. Вожак этой стаи, но это вовсе не значит, что я могу нарушать правила. После брачной метки, ты стала моей женой и Луной этой стаи.
— Луной?
— Я не представляю, как тебе это объяснить, — Денис опять вздохнул. — Мы что-то вроде царствующей пары. Еще одно правило гласит, что любое покушение на альфу или Луну карается немедленной смертью. Проблема в том, что на момент нападения ты Луной не была. Ай, я оказался в очень непростой ситуации, — оборотень мрачно усмехнулся. — Я не могу оставить нападение без внимания, но и не могу наказать.
— Почему?
— Тебе сложно это понять. Все отношения в стае строятся на авторитете вожака. Немыслимо, чтобы на его пару покушались. Это пошатнет уважение и доверие ко мне среди членов стаи. С другой стороны, я уже тебе сказал. Изначальным виновником этой ситуации являюсь я сам.
— Денис, а что происходит? — то, что он что-то недоговаривал, было ясно, как день.
— Я тебе только что обрисовал ситуацию. В данный момент Олег и Снежка сидят под замком, дожидаясь моего решения. Держать их вечно запертыми я не смогу. Пока об этой истории знает очень узкий круг, но слухи распространятся быстро. А я не знаю, что делать. Не. Знаю! — с расстановкой произнес он. — В любом другом случае, Олег бы уже был мертв.
— А Снежана?
— Стала бы общедоступной самкой.
— Это как? — нет, у меня были предположения.
— Ее определенными услугами могли бы воспользоваться свободные самцы, — вот теперь меня проняло. Я начала мелко дрожать, — Денис стоял рядом и притянул к себе, обнимая. Мы оказались в очень двусмысленной позе.
— Они ведь подростки, — тихо прошептала.
— Подростки, — согласился. — До совершеннолетия за подростков несут ответственность родители. Ну, предположим, казнь можно было бы заменить телесными наказаниями.
— Чем?
— Прилюдной поркой.
— Но это ведь запрещено!
— У людей, да, — Денис медленно коснулся губами шеи, — но у нас принято при серьезных проступках использовать плеть. Не думал, что ты после той ночи, вообще, позволишь к себе прикоснуться, — мужчина явно ждал какой-то реакции. Притом реакции на ласку, а не на его очередное шокирующее признание. — Ты меня больше не боишься?
— Нет! — оборотень потянулся, чтобы поцеловать. — Нет! — успела выставить руку, которая тут же уперлась в грудь мужчины.
— Почему, Ай? Это всего лишь поцелуй, — он, кажется, обиделся.
— Ты считаешь, нормальным рассказывать мне о подобных вещах и параллельно ласкать? — усмехнулась.
— Ну, ты у меня, похоже, не тот нежный цветочек, которым я тебя представлял, — хмыкнул он. — Тебя как-то несильно впечатлило уже рассказанное, — звучало обвиняюще.
— Может, я еще не успела осознать?
— Может, — легко согласился он.
— Это ведь не ты послал мне то смс?
— Какое смс? — явно не понял мужчина.
— Приглашение прогуляться до лесной опушки.
— Так, Ай! — Сафронов сам отстранился от меня. — Я еще не успел спросить. Что заставило тебя ослушаться меня и выйти из дома?
— Ай, жду тебя на опушке. Выйдешь из дома через заднюю дверь. Там сразу будет тропинка. Не ошибешься, — воспроизвела по памяти. Я столько раз читала сообщение, присланное Денисом.
— Это что?
— Смс, которое ты мне прислал. Я тебе перезванивала, но телефон оказывался вне зоны действия сети.
— Я тебе ничего не присылал!
— Я уже поняла. Если ты не знал об смс, почему ты Снежану посадил под замок.
— Почувствовал ее запах. Допросил Олега. Он признался, что именно Снежка не давала ему покинуть пределы поселка. Видишь ли, Ай, мы — не те персонажи из фильмов, которые перекидываются в волка исключительно в Полнолуние и нападают на людей с целью превратить в одного из нас. Обратиться мы можем в любой момент, при этом сохраняя человеческое сознание. Но в ночь Полнолуния принято перекидываться. Именно тогда особенно сильны инстинкты зверя. Разум полностью не отключается, но уходит на второй план. Ты нарядилась в мой свитер. Именно мой запах спас тебе жизнь. Олег напал, а, унюхав запах альфы, позвал меня. Я даже представлять не хочу, что было бы в другом случае. У меня не было целостной картины, пока ты не рассказала о смс. Ситуация становится все хуже.
— Объясни.
— Изначально я считал, что по большей части, это все недоразумение. Я ведь проверил наши телефоны, когда обнаружил пропущенные звонки от тебя. Никаких смс там не было.
— Ты не веришь мне?
— Верю, конечно. Давай посмотрим, что у нас есть, — Денис, наконец-то, дошел до холодильника и раскрыл его. — Хочешь йогурт?
— Хочу!
— Чай? Кофе?
— Чай. Если есть, зеленый.
— Есть, с жасмином, — покопавшись на полках, сообщил Сафронов.
— Ты продолжай, — попросила, когда мужчина вручил мне клубничный йогурт и чайную ложечку. — Я пытаюсь сказать, что во всей этой истории была какая-то недосказанность. Олег давно влюблен в Снежану. Все время за ней, как послушная шавка, бегает. Уже не первый год, кстати. Поэтому я не удивился, что они оказались вместе. Ну, около моего дома. Так это тоже можно объяснить. Она тут родилась.
— Родилась в этом доме? — перебила мужчину.
— Да, Ай.
— Кто она?
— Дочь предыдущего альфы. Помнишь, я говорил тебе, что маленькие девочки не в моем вкусе? — усмехнулся.
— Помню, — насупилась.
— Зайка, ты очень красивая, но слишком юная. Между нами ничего бы не было, если бы одна маленькая девочка не оказалась моей истинной парой. Любой оборотень может встретить истинную лишь единожды. Правда, встречают лишь единицы, — хмыкнул он. — В этом мне повезло. Когда я понял, кто ты для меня, у меня напрочь снесло крышу. Этим объясняется мое несколько неадекватное поведение в момент нашего знакомства. При одной мысли о том, что ты являешься любовницей Самойленко, хотелось его удавить.
Виктор Степанович мертв. Осознание накатило как-то неожиданно. Со всей этой историей об оборотнях, я как-то позабыла о самом главном.
— Ай?! Ай, что с тобой? — Сафронов моментально оказался около меня и притянул к себе.
— Я… — некрасиво всхлипнула, только сейчас осознав, что расплакалась. — Денис, Виктор Степанович мертв.
— Я помню, моя хорошая, — он прижал к себе и погладил по волосам, давая мне выплакаться.
