Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
– Это кто? – шепотом осведомился я у вошедшего вместе со мной Рейнара.
– Брат Жан из Везеле, – ответил он. – Мы встретились с ним вчера в одной деревушке, жители которой, похоже, так и не сподобились придумать ей название. Веселый брат увещевал поселян, когда те вознамерились забить камнями свою молодую одно сельчанку за то, что та была красива.
– И что же?
Лис безмятежно почесал затылок и пояснил:
– Брат Жан доказывал им, что красота не есть несомненный признак дьявольского происхождения, а я подкреплял его слова вескими аргументами. По-моему, проповедь удалась на славу! – он расплылся в самодовольной улыбке. – Это нас очень сблизило, – закончил Рейнар, с приязнью оглядывая продолжавшего свое повествование монаха.
– …Однажды в Понтиньи мне довелось слышать о местном судье, который со всей суровостью, подобающей его положению, приговорил к повешению свинью… – за столом послышался дружный смех. Мы подошли поближе, ловя суть рассказа. Брат Жан, сохраняя полнейшую серьезность на лице, продолжал описывать курьезный случай:
– Вы зря смеетесь! Она совершила тягчайшее преступление, пожрав своих детей! – он состроил гневную и осуждающую физиономию. Честная компания вновь покатилась с хохоту.
– Правда, – помолчав, добавил святой отец, – насколько я могу судить, сам господин судья за свой век съел куда больше поросят! Но так уж, видно, повелось в миру: что сходит с рук пастырям, не прощается свиньям, – завершил под всеобщие смешки брат Жан.
– И что, несчастную свинку действительно повесили? – раздался мелодичный девичий голосок где-то из-за спины бенедиктинца. Совсем молоденькая девушка робко глядела огромными серыми глазами на собравшихся.
– Это та самая «ведьма», которую мы отбили… то есть отговорили в этой чертовой дыре, – шепнул мне Лис. – Ну не гады? На такую красоту руки свои грязные подняли. Поотбивал бы уродам их дурацкие головы, – он грустно вздохнул. – Святой отец отговорил.
Девушка действительно была несказанно хороша. Тонкое, бледное личико, обрамленное длинными черными волосами, на котором кротко светились каким-то внутренним светом глаза, создавало впечатление такой беззащитности, что это наводило на мысль, что это обман и дело без нечистого не обошлось. «Да уж, – подумал я, – немудрено, что односельчане ее хотели забить камнями…»
Монах между тем с нежностью посмотрел на свою подопечную, видимо, не зная, что сказать.
– Так ведь всегда так, барышня, – подал голос дородный купец в добротном, но уже изрядно пропыленном плаще. – Я уже почитай лет двадцать странствую, а никогда еще не видел, чтобы бедную тварь, будь то человек или свинья, когда-то миловали.
– Но ведь это несправедливо! – упрямо отозвалась она.
– Несправедливо? – горько ухмыльнулся Бель-рун. – Почему несправедливо? Просто для тебя справедливо жить, а для того, кто наверху, справедливо жить за счет тебя… У всех разная справедливость! И чем ближе к трону сидишь, тем твоя справедливость справедливее.
– Так ведь испокон веков, – пробасил Ролло в наступившей вдруг тишине, – крестьянам кормить, монахам молить, рыцарям воевать, королю повелевать… Так Господь Бог устроил.
– Да ну?! – неподдельно удивился брат Жан. – Что-то я не припоминаю, чтобы Адам щеголял в золотой короне, а его дети гарцевали на украшенных драгоценными попонами жеребцах. Да и царь Давид вроде как был возвышен из пастухов..
Я молча слушал крамольные речи, раздававшиеся в таверне, понимая, что отчасти они есть прямое следствие недавно снятого интердикта и смутного времени, а отчасти…
– В древние времена, – продолжал монах, – славнейший из наших королей Карл Великий, которому доподлинно было известно, что есть истинная справедливость…
При этих словах мы с Лисом понимающе переглянулись, как древние авгуры.
– …Учредил настоящий суд. Такой, какому подобает ему быть на самом деле.
Я, кажется, начал догадываться, о чем намерен рассказать своим зачарованным слушателям этот грамотей в рясе. Правда, Фемы (так назывались подобные суды) были так же далеки от описываемого идеала, как духовенство от духового оркестра.
– …Суды эти, – понизив голос до громкого шепота, вещал брат Жан, – вершили свои дела тайно, сверяя решения не с богатством и знатностью подсудимого, а лишь с кодексом законов великого короля Карла, благословленных его братом – папой римским Львом ЙЙЙ. Никто не может укрыться от этого праведного суда, будь он последний подпасок или же сам император!
– Так уж и император! – недоверчиво протянул кто-то из присутствующих.
– Никто! – значительно подняв указательный палец, подтвердил святой отец. – Фрайграф, вершащий суд, поручает двум своим шефенам вручить вызов на суд лично обвиняемому или же кому-то из его ближайших родственников. И мало кто посмел ослушаться этого вызова. Те же дерзкие, кто все же пренебрег властью этого суда, понесли суровую кару за свое ослушание. Их захватывали врасплох и с завязанными глазами приводили на судилище. Обвинение, подтвержденное клятвой трех шефенов, не допускает уже никакого оправдания со стороны обвиняемого. Их приговор всегда гласит одно – смерть! – монах обвел пронзительным взглядом потрясенно молчавших слушателей и продолжал: – Тех же, кто пробует отсидеться за стенами своих замков, уповая на силу оружия, находят либо удавленными веревкой в собственной постели, либо повешенными… И только кинжал, воткнутый рядом, показывает, чьих рук это дело.
В полнейшей тишине послышался сдавленный тоненький всхлип. Спасенная «ведьма», дрожа как осиновый лист, словно за ней уже гналась дюжина шефенов, испуганно смотрела во все глаза на рассказчика, ставшего вдруг необычайно суровым.
– Иди-ка, Орин, спать! Что это ты, брат Жан, рассказываешь на ночь такие страшные сказки? – с некоторой укоризной глядя на своего друга, поспешил разрядить обстановку Лис. – Ну-ну, успокойся, дитя! Тебе действительно пора спать. Я думаю, на сегодняшний день тебе и без того достаточно страхов.
Напуганная Орин поднялась и, робко поклонившись на прощание, удалилась в свою комнату, сопровождаемая могучей Мадлен, на фоне которой она смотрелась совсем крохой.
– Да не слушай ты этих трепачей! – донеслись до нас утешения доброй хозяйки. – Для тебя-то это все внове, а я здесь такого наслушалась… Они же все выдумывают!
– И брат Жан? – недоверчиво и, как мне показалось, с обидой в голосе спросила Орин.
– Не знаю уж, чей он там брат, а только одно тебе скажу: мужикам верить нельзя!
За столом послышались добродушные смешки.
– Тише вы, оглашенные! – прикрикнула, оборачиваясь и грозя внушительным кулаком, хозяйка. – А то враз велю факела тушить!
– Эй, Ролло, – услышал я издевательский шепоток Бельруна. – Куда уставился9 Гляди, шею свернешь.
Жано, действительно все это время не сводивший восхищенно – телячьих глаз с дородной фигуры хозяйки «Серебряного стремени», густо покраснел и отвернулся к двери.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 105
