В голове сразу же проносится наш последний разговор, когда я сообщила бывшему о беременности. Становится холодно и одиноко.
— Думаю, тебе пора к себе, — мне хочется, чтобы этот человек скорее ушел. Потому что слезы предательски режут глаза.
— Оливия, — пытается еще что-то сказать Рома.
— Уходи, — пусть грубо, но я не хочу ни о чем говорить с ним, по крайне мере сейчас.
Глава 34
Родионов Роман
Разговор у нас с Оливкой вышел совершенно не тот, который хотелось бы. Да, черт возьми, я ревную ее! Видно же, что между ней и Андреем что-то есть. И это дико бесит. Вот только я совершенно не планировал обижать ее. Нужно будет извиниться, когда она успокоится.
Утром я забираю Дашу, в больницу нам только вечером, поэтому можно погулять по столице. Я знаю город, как свои пять пальцев. После разрыва с Оливией я прожил здесь около полугода, и пусть в основном я работал и тусовался, но уж где погулять с ребенком — найду.
Моя дочка — удивительный ребенок. Она послушная, спокойная и добрая. Только сегодня Даша как-то странно смотрит на меня и хмурится.
— Дашуль, что-то не так? — Волнуюсь я. Вдруг у малышки что-то болит? Мы все же здесь из-за ее здоровья.
— Дя, — важно заявляет моя девочка.
— Что-то болит?
— Неть, — отрицательно машет головой Даша. — Ты плохой, папа.
Вот это новости! Неужели Оливия решила настроить мою собственную дочь против меня? Только как-то не похожу это на нее. Она не стала бы после такой мелочи ломать наши отношения с ребенком.
— Почему же? — Уточняю я у дочки.
— Мама плакала из-за тебя, — отвечает девочка, насупившись. — Она делала вид, что спит, но плакала. Она ледко плачет, только если ей сильно плохо. Я знаю. Я уже большая. Я все понимаю. И я слышала, что вы лугались вечелом.
Даша говорит серьезно и уверенно. Такая маленькая, а такая умная… И в кого она такая?
— Я не хотел обидеть маму, — присаживаюсь рядом с дочерью и беру ее маленькие ладошки в свои. — Я сказал глупость, так бывает… Поможешь мне помириться с ней?
— Не обижай маму, — строго говорит мне малышка.
— Даю слово, — прижимаю руку к груди. — Что мне теперь делать? Я не хочу, чтобы наша мама плакала.
— Ты обними ее и скажи, что не хотел. Я всегда так делаю.
Даша дает мне совет уверенно, ни капли не сомневаясь, что этот способ поможет и мне. Эх, хотелось бы верить. Вот только что-то мне подсказывает, что девушка даже обнять себя не даст.
Мы гуляем по паркам, катаемся на машинках, едим пирожные и даже успеваем сходить на мультик. Время уже поджимает, поэтому пишу Оливии, что мы приедем сразу в исследовательский институт, не заезжая в отель. Звонить ей не решаюсь. Что-то я косячу буквально на ровном месте.
Девушка встречает нас в больнице у института. Она стоит рядом с Андреем и что-то обсуждает. Он слишком близко к ней… Зачем он касается ее руки? Сжимаю зубы, потому что так и хочется ляпнуть какую-нибудь гадость. И что она нашла в нем? Мужик, как мужик, ничего особенного. Но как же бесит!
Нужно взять себя в руки. Он — врач. И в первую очередь, он помогает моей дочке. Нельзя забывать об этом. Андрей спас ей жизнь, а значит быть ему морду нельзя. Да и Оливия не погладит меня за это по головке. Это ее личная жизнь, как бы ни было хреново это осознавать.
— Здравствуй, — протягиваю доктору руку.
— Привет, — пожимает ее в ответ Андрей. — Ну как погуляли? — А это уже не мне.
— Отлично! Папа больше не будет плохим, — заявляет Даша.
Мне хочется стукнуться головой о стену, или спрятать ее в песок, но я стою с серьезным видом. Ну что мне еще делать? Дочь считает это важным…
— Какой он молодец, — улыбается во все тридцать два зуба доктор. — Ну что, пойдем с тобой лечиться? Пусть мама с папой пока погуляют.
Андрей берет девочку за руку и, подмигнув мне, уходит с ней в здание института. Мы остаемся с Оливией наедине. Неловкое молчание. Она не хочет со мной говорить, а я не знаю, с чего начать. Может быть послушать совет дочери? Хуже все равно не будет.
— Привет, — зачем-то говорю я. Девушка удивленно поднимает брови, но отвечает:
— Привет.
И тут я решаюсь, делаю большой шаг к ней и обхватываю ее руками, пока она не успела одуматься. Оливия замирает в моих объятиях, видимо, не понимая, что опять происходит.
— Я не хотел тебя обидеть, — шепчу ей на ухо. — Я полный придурок, знаю. Я жутко ревную тебя, хоть не имею на это никакого права. Но у меня желание открутить Андрею голову, когда я вижу его рядом с тобой.
— Она ему еще пригодится, — говорит Оливка и всхлипывает.
Отстраняюсь, потому что не понимаю, она смеется или плачет. Но и это не помогает. В глазах девушки стоят слезы, но губы растянуты в улыбку.
— Лив, — теряюсь я.
— Ничего, — машет она головой. — Просто не ожидала услышать все это от тебя.
— Я люблю тебя, — признаюсь я, смотря ей в глаза. — Как увидел в первый раз, с тех пор и люблю. Не сразу понял, как так вышло, но ты попала прямо в сердце и никуда, никогда оттуда не уходила.
Теперь Оливия точно плачет. Она закрывает лицо руками и всхлипывает. Притягиваю ее к себе, нежно обнимаю и глажу по спине, а потом аккуратно отнимаю ее ладони от лица и целую. И она отвечает мне! Она сама прижимается ко мне ближе и обвивает шею руками.
— Не обижай меня больше, — просит девушка шепотом мне в губы.
Мне хочется улыбнуться. Она сейчас такая доверчивая и растерянная. Совсем не та серьезная женщина, которой она стала за последние годы. Будто передо мной вновь та девочка, с которой я познакомился у ворот своего дома. Милая, скромная и серьезная. Я ведь долго не мог понять, сколько ей лет. Еще и сомневался, приглашать ее на свидание или нет. Глупец! Она — настоящая находка, так удачно встретившаяся мне на пути.
— Хорошо, — отвечаю я и снова приникаю к таким желанным и вкусным губам.
Это моя маленькая победа. Пусть совсем небольшой, но шаг вперед. И я хочу верить, что впереди у нас будет очень много таких шагов. Я согласен даже на маленькие-маленькие шажочки, только бы они шли вперед, а не откидывали нас обратно к обидам и расставаниям. Только вперед, к счастливому будущему вместе с Оливкой и Дашуткой.
Я давно понял, насколько сильно ошибался. Теперь я верю, что в мире есть чудо и добро. Такие светлые девушки, как Оливия, настоящие. Их нужно ценить и беречь. А еще надо верить своим любимым. Не поступать на поводу у эмоций и страхов, а доверять и убеждаться в правде. Больше я не совершу тех же ошибок.
Теперь я буду держаться за мою милую Оливочку крепко-крепко. Так, чтобы никто не смог отобраться ее у меня. Главное, чтобы она вновь доверилась мне. Все же поступил я с ней гадко… Можно было бы стереть прошлое и переписать его заново. Но не судьба. Теперь только исправлять ошибки, и больше их не совершать. Особенно такие глупые, как вчерашняя ссора. Я правда не хочу, чтобы она плакала. И не только из-за меня. Вообще не хочу видеть ее слез. Моя любимая должна всегда улыбаться и никогда не грустить.
