– А что говорит твоя Кварта? – спросила я и с ногами забралась в кресло. Это было новое, пахнущее кожей кресло.
Я не могла сидеть в прежнем, приказала слуге выбросить его на помойку и купить новое в мебельной лавке. Кроме того, заставила переставить всю мебель в гостиной. Не подавать бифштексы, которые он постоянно ел на ужин. Никакого кофе с коньяком.
Приказала сжечь всю его одежду – и во дворе долго чадил черным дымом большой металлический контейнер. В двери тогда даже постучал патруль – все ли в порядке? Да, в порядке, избавляюсь от старого хлама.
И все же я решила пока остаться в этом доме. Потому что, во-первых, здесь были все эти материалы в подвале, которые мы с Вадей ОБЯЗАНЫ изучить. Во-вторых, кто-то должен присматривать за слугами, не перевозить же их с собой – туда. В-третьих, здесь было ближе к работе. В-четвертых… Ладно, хорошо, это все были дешевые оправдания. Да, мне было противно это место, потому что каждым углом, каждым квадратным сантиметром обоев напоминало об ЭТОМ ЧЕЛОВЕКЕ. Но возвращаться в дом с голубым крыльцом я тоже не хотела. Я не хотела жить с матерью. И теперь сложно было понять, было ли это желание таким сильным всегда или обострилось только сейчас, когда я узнала все ЭТО.
– Кварта! – Вадя весь взволновался и даже сел – и взмахом руки сбил тарелку со стола. Та разлетелась миллионом осколков, но в этот раз я была немного более адекватна – и не стала ничего собирать. Даже не пошевелилась. Вадя смутился, но тоже не рванул прибираться. – Кварта все еще не выходит на связь, – тихо добавил он. – Я вообще не понимаю… Они всегда… Я уже три раза проверял!
– Проверял что?
Да, вот интересно. Такая секретная организация – просто опускает записки в его почтовый ящик? Замотанные в шарф и плащ агенты встречаются с ним в темном переулке? Или что?
Вадя пожевал губу, видимо, все еще пытаясь сохранить какие-то свои тайны. Поздно, Вадя, ты уже сдал себя с потрохами – на три государственные измены наберется. Уж доверять, так доверять.
– Книги. В городской библиотеке.
Я закатила глаза. Вот откуда эта страсть к чтению. Конспираторы.
Наверняка Талий Джонас вычислил эту переписку. Может быть, даже некоторое время читал. Я бы на его месте именно так и поступила.
– М-да, – протянула я и нажала на кнопку вызова слуги.
– Что дальше делать… непонятно. Мы ведь так и не выяснили – как предотвратить катастрофу! А времени осталось совсем мало! – Вадя запустил пальцы в свои лохмы и облокотился о колени.
– А Вадя-два что говорит?
– У него вообще никакого доступа к магическому миру.
– Может… – осторожно начала я, – спросим твоего отца?
Он вскинулся и посмотрел на меня с таким красноречивым возмущением, что я даже не стала продолжать.
– Мы должны изучить все материалы в подвале. Внимательно, тщательно, все прочитать! – сказал он.
Уф.
– Только не сейчас, – я устало вздохнула.
– Госпожа? – в дверях появился слуга. Я кивнула ему на осколки, и он без лишних вопросов исчез.
– Ладно. Хочешь – изучай. Если что – зови, – сказала я и тут же прикусила язык – с Вади станется позвать и в три утра, если ему что-то покажется необыкновенно важным. А необыкновенным Ваде очень часто казалась всякая ерунда – его несложно было впечатлить.
Ладно. Я махнула рукой и, перешагивая осколки, оставила его одного. Поднялась к себе в спальню, некоторое время смотрела на чемодан, который поднял слуга. Донесла я его сама – чары облегчения веса в помощь – и бросила на первом этаже.
Надо разобрать вещи. Прибраться. И все такое.
Прибраться.
Есть в этом доме место, где совершенно точно не мешало бы прибраться.
Я с минуту смотрела на стену, но поняла, что так и не усну. Если – неизвестно зачем – не взгляну на ЭТО еще раз.
Это как смотреть на что-то отвратительное, ужасное и пугающее. Противно, неприятно – но перестать смотреть не можешь.
Я тихо, как будто боялась, что меня застукают, прокралась в спальню этого человека.
Шкаф мы так и не вернули на место, и дверь виднелась в стене.
Я повернула ручку, зажгла свет.
Да уж.
Я с нездоровым, болезненным вниманием осматривала «инструменты», а фантазия работала на всю катушку, подкидывая… такое.
В какой-то момент меня пробрала дрожь, и я захлопнула дверцу.
Развернулась к выходу и чуть не закричала – в проеме стоял слуга и таращился.
Бледное лицо искажал откровенный, смертельный ужас.
Я тоже испугалась – сейчас он прикончит меня прямо здесь от страха. Дрожащие пальцы сложились в фигуру для чар простого силового удара…
Но он уже уставился в пол.
– Я должен уточнить насчет ужина… госпожа, – выдавил он, подавившись сбившимся дыханием. На горле дрогнул ошейник, когда он сглотнул. Точно. Ошейник. Если он попытается напасть – я остановлю его мысленным приказом.
Мне потребовалось пара мгновений, чтобы вернуть спокойствие.
– Сегодня ужина не будет.
Он поклонился и развернулся, чтобы уйти.
– Постой, – бросила я ему в спину.
Он дернулся и застыл, напряженный, словно натянутая струна. О, господи, да почему он МЕНЯ так боится. Неужели думает, что я тоже захочу… Не буду об этом даже и думать. Я собралась с мыслями, которые все ускользали туда, за тайную дверцу.
– Оставь на кухне что-нибудь для нашего гостя. На видном месте.
Иначе не найдет.
– Да, госпожа, – он выждал секунду – и поспешно ушел. Отзвук его шагов зачастил, как если бы на лестнице он перешел на бег.
Мне стало не по себе.
Я последний раз обернулась к дверце возле шкафа и тоже сбежала – в свою комнату.
В каком аду он их тут держал?
***
Я так и не сумела уснуть – и около трех утра спустилась в подвал, где взъерошенный Вадя пялил покрасневшие глаза в схемы – и ничего не понимал.
– Ничего! Ничего определенного, ничего внятного! Ничего, Рина! – он ударился лбом о стол и так и остался сидеть. – Нам поможет только чудо.
И чудо произошло.
***
Снова отменили пару Фонаревой, и занятия у нас закончились одновременно.
Сегодня я на работу спешила не так сильно, и мы с Вадей решили пройтись по парку, совершенно случайно – мимо его любимой шаурмы. Я убеждала его в том, что стоит заставить слуг приготовить то же самое, но из безопасных продуктов, Вадя в своей обычной манере отвечал, что «это всего один раз», когда из-за дерева нам наперерез шагнула какая-то нищенка.
Тощая низкорослая девка со спутанными волосами и в потрепанной одежде с неуместно уверенным видом встала у нас на пути и, не мигая, уставилась на Вадю.
