— Боюсь, вы вновь переоцениваете возможности осведомителей, ваше величество, — Галлис выглядел совсем несчастным и, наверняка, проклинал тот час, когда решился доложить королю ошеломляющую новость. — Похитить девицу, находящуюся при дворе иностранного монарха практически невозможно. Отравить и то проще, — криво усмехнулся он.
Не стоило ему так шутить. Йеланд со всего размаха залепил толстяку пощечину.
— Думай, что говоришь! — рявкнул король. — И о ком!
Тот в ответ лишь жалобно поскуливал, прижимая руку к пухлой трясущейся щеке.
— Ваше величество, я отдам соответствующие распоряжения, — теперь тон был откровенно испуганным и заискивающим. Мои люди в Тиарисе постараются сделать все, что в их силах. Но не рассчитывайте на скорый результат.
— Чем быстрее вы займетесь этим, тем быстрее энья Лотэсса окажется в Вельтане. Ступайте!
Когда до смерти напуганный Галлис покинул кабинет, Йеланд принялся метаться по кабинету, давая выход злости, граничащей с отчаянием. Как Лотэсса оказалась у Малтэйра?! Неужели проклятый Дайриец похитил ее с братом из родового замка? Норта — пограничная провинция, и вполне возможно, что дайрийские шпионы куда более искусные в своем ремесле, могли выкрасть девушку и доставить к Малтэйру, чтоб тот держал ее в качестве заложницы. Такой оборот был крайне неприятен, но все же лучше, чем мысль о том, что Лотэсса явилась к королю Дайрии по доброй воле.
Йеланд слишком хорошо помнил, как долго и самозабвенно Лотэсса отпиралась от брака с ним. Оттого, отпуская ее в Норту, король не слишком доверял своей нареченной. Но даже проявляя бдительность, Йеланд не думал, что нежелание Лотэссы выходить за него, может зайти так далеко, что она станет искать защиты у его главного врага. У врага Элара! Пусть сердце Лотэссы оставалось холодным к своему королю, но уж в любви девушки к родине не приходилось сомневаться. Неужели Тэсса смогла предать и его, и Элар? Как низко!
Представив сбежавшую невесту предательницей, Йеланд даже задумался о «шуточном» предложении Галлиса. Что ж, если и дипломатия, и шпионы окажутся бессильны вернуть ему любимую, но неблагодарную женщину, то лучше ей умереть. Правда, мстительное удовлетворение при мысли о смертельной каре для Лотэссы быстро сменилось ужасом. Нет, он так легко не отступится от своей давней мечты, пусть девушка даже заслужила самое суровое наказание. Кроме того, ведь ее вина пока не доказана. Гораздо легче верить в то, что она оказалась в Тиарисе не по своей воле.
Что ж, начать стоит с письма Малтэйру. И, пожалуй, написать его стоит самому. Чем меньше людей будут посвящены в эту историю, тем лучше. Однако, кое-кому сообщить все же придется. В частности, отцу Лотэссы. Да и Нейри должен знать. Младший брат, хоть и не лезет в политику, но кое-что в этих делах бесспорно смыслит. Надо бы заручиться его помощью. Однако, насколько бы все было проще, не окажись Дэймор таким обидчивым гордецом!
Глава 19
Император Айшел Имторийский, пребывал в настроении, на редкость пакостном даже для него. Мало было получить донесение о том, что войска Малтэйра вернули себе приграничные города Лашира, затем выслушать мнение Высокого Совета на этот счет. Теперь, в довершение картины, приходится терпеть карканье жены.
— Брось это, Айшел, говорю тебе! Брось, пока не поздно!
— Что ты в этом понимаешь, Исили? Не лезь в политику! Хотя кому я это говорю? — Айшел безнадежно махнул рукой. — Четверть века твержу тебе, что война — не твоего ума дело, а ты все не уймешься. Тебя это не касается, поняла?
— Вот уж, нет! — тощая сухопарая женщина, упершая руки в бока, выглядела смешно. — Очень даже касается. Я, знаешь ли, привыкла быть королевой и не хотелось бы лишиться трона. Особенно теперь, на пороге старости.
— На пороге?! — он расхохотался. — Исили, ты уж много лет как вошла в эту дверь.
Лицо жены перекосилось, но она не осталась в долгу:
— Ты тоже, между прочим, не молодеешь. И если другим прожитые годы, отнимая красоту и здоровье, приносят взамен мудрость, то у тебя похоже, отняли и последние крохи ума, и без того скудные.
— Думай, с кем говоришь, женщина! — рявкнул Айшел, вконец выходя из себя.
— И с кем же? — насмешливо протянула Исили. — Ах да! С императором! Но ведь ваше императорское величество так и не соблаговолили объяснять собственной супруге, с чего вам вздумалось увенчать себя новым титулом.
— Потому что это выше твоего разумения, — надменно ответил он.
Не рассказывать же спесивой старой дуре о явлении чудовища, сначала до смерти напугавшего, а затем посулившего власть над всей Доэйей. Айшел, разумеется, первым делом подумал о том, чтоб свести счеты с Эларом, но как раз от этого демон его предостерег. Получеловек-полузмей, запретив трогать Элар, пообещал победы над Дайрией и Латирэ. Обе державы всегда представлялись правителям Имтории скорее союзниками, кроме того, были достаточно сильны и на протяжении долгих лет управлялись разумными монархами. И все же, когда к тебе является демон из-за Грани и сулит невиданное могущество, кто устоит перед искушением поверить ему?
Для начала нужно заявить о своих притязаниях хотя бы формально. Айшел вынудил Высокий Совет провозгласить его императором. Затем практически вырвал у советников согласие на вторжение в Дайрию. Вести об успешном взятии двух пограничных городов опьянили и окрылили короля Имтории. Даже теперь, получив известие о том, что дайрийцы вернули свои земли обратно, Айшел верил в свое высокое предназначение, утешаясь тем, что не бывает войн без проигранных битв.
Но не делиться же всем этим с женой, в самом деле. С другой стороны, не стоит позволять супруге усиливать горечь поражений — истериками, и отравлять победы — сомнениями. Надо хотя бы попробовать сделать ее союзницей. Исили — та еще змея, с нее станется и Высокий Совет настроить против короля, то есть императора. Не говоря уже о любимом змееныше. Вот с него-то, пожалуй, и надо начинать.
— Исили, а ты не думала, что я строю империю не только для себя. Ты права, я не молод. Подумай о том, что достанется после меня твоему сыну.
— Нашему сыну, — тихо прошептала женщина.
— Да что ты? — полным злобного торжества голосом вопросил он. — С каких это пор Оливен стал нашим сыном?
Лицо королевы приняло страдальческое выражение, как бывало всякий раз, когда речь заходила о ее змееныше. Это был единственный, зато верный способ поставить жену на место, когда та начинала зарываться. Правда, Айшелу и самому это напоминание всякий раз приносило боль, бередя рану, не заживающую много лет.
Когда-то Айшел сам просил у короля Сантэра руки его сестры. В молодости Исили была не красавицей, но уж точно привлекательней своих племянниц, уродство которых прославлено на всю Доэйю. Внешность, безусловно, не имела большого значения, в отличие от возможности породнится с королем пусть не самой могучей и процветающей, но одной из весьма значимых держав на континенте. Кроме того, объединиться путем династического брака с Сантэром значило ослабить дружбу Сантэра с Эларом — извечным врагом Имтории. Однако королю Далериону, видимо, эта дружба была дороже. Сватовство молодого короля Имтории хоть и не было решительно отвергнуто, но и согласия он не получил.
