Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Алан с интересом посмотрел на него, потом вынул из кармана монету и подбросил ее высоко и немножко в сторону. Виктор метнулся, выхватил монету из воздуха и довольно кивнул:
— Я не очень пьяный… Скажи Катьке, чтобы она меня не искала.
— Кэти пошла спать, — сообщил Алан, поднимаясь. — Я тоже пойду спать. Уже поздно.
— Очень верное решение, — одобрительно отозвался Виктор. — Спокойной ночи. Правда, как поздно уже…
Всю дорогу до ее каюты он почти бегом пробежал. Потому, что нынче вам не семнадцатый век. И потому, что мы уже взрослые люди. И потому, что если она забыла, как он вчера ее поцеловал, так он сейчас напомнит. И уж на этот раз заставит ее как-нибудь отреагировать.
Перед дверью ее каюты он простоял столбом минут пять, прежде чем решился постучать. Юлия открыла сразу, даже не спросив, кто это приперся в полночь. Будто ждала кого-то. Наверняка не его — вон как удивилась.
— Ты? — Юлия стояла перед ним, машинально поплотнее стягивая полы своего необъятного желтого халата и не обнаруживая ни малейшего желания позволить ему войти.
— А ты кого-то другого ждала? — Виктор шагнул через порог, заставляя ее отступить, закрыл за собой дверь и повернул ключ в замке.
Она с непроницаемым лицом проследила за его действиями, помолчала и спокойно сказала:
— Я думала — Катя пришла. Она обещала, и я ее жду. Катя сейчас придет.
— Не придет. — Виктор пошел к ней, протягивая руки и неотрывно глядя в ее глаза, краем сознания отмечая, что вид у него сейчас совсем не тот, что может вызвать доверие и симпатию, но уже ничего с собой поделать не мог, потому что Юлия была перед ним в свободном халате и с полураспущенной косой, с черными-черными круглыми глазами, с нежными розовыми губами, сложенными в неодобрительную гримаску. — Катька не придет. Она давно спит. Все спят… А ты почему не спишь?
Она, кажется, не слушала его и все отступала и отступала от его рук и его взгляда, но не такой уж большой оказалась ее самая большая на теплоходе каюта, и Юлия наконец наткнулась на край кровати, невольно села и вдруг испуганно сказала:
— Ты зря пришел.
— Разве? — Виктор опустился перед ней на пол, обхватил руками ее ноги и уткнулся лицом в ее колени. — Ты так не думаешь… Скажи, что ты так не думаешь, Юлия.
— Что ты хочешь? — Она попыталась оттолкнуть его голову, а он тут же поймал ее руку губами.
— Тебя. Давно. Неужели не ясно?
— Это мне ясно. — Юлия говорила очень спокойно, но он слышал, как трепыхается ее сердце — почти с той же сумасшедшей скоростью, что и его собственное. — Мне все ясно. Неясно одно — зачем?
— Не знаю. И знать не хочу. — Виктор быстро поднялся, потянул Юлию за руки, заставляя тоже подняться, и жадно обнял ее, крепко прижимая к себе, отыскивая губами ее губы, нашаривая ворот ее халата и переставая вообще что-либо соображать и ощущать, кроме головокружительного ощущения ее тепла, вкуса и запаха.
Юлия вдруг забилась в его руках, возмущенно замычала и сильно толкнула его в грудь сжатыми кулаками. Виктор оторвался от ее губ, но из рук не выпустил, наоборот — обнимал все сильнее, совершенно не замечая ее сопротивления и бормоча что-то даже самому себе непонятное.
— Ты пьяный! — с трудом переводя дух, крикнула Юлия. — От тебя водкой пахнет!
— Нет. — Виктор запустил пальцы в ее волосы, придерживая ладонью ее затылок, и попытался опять поймать губами ее мягкие горячие губы. — Это не водка… Это коньяк… Чуть-чуть, граммов пятьдесят.
— Вполне достаточно, чтобы родить дебила, — зло сказала Юлия, отчаянно выкручиваясь из его рук.
— Родить? Нет, ты не бойся. — Виктор облегченно засмеялся, решив, что понял причину ее сопротивления. — Никакого ребенка не будет… Я предусмотрел… то есть…
Юлия сильно укусила его в плечо, отчаянно рванулась и сумела-таки вырваться. Она даже не отступила от него ни на шаг, стояла почти вплотную — растрепанная, в полураспахнутом халате, с черными мрачными глазами — и улыбалась. Это была очень надменная и очень злая улыбка.
— Предусмотрел, значит, — сказала она чужим голосом, брезгливо разглядывая Виктора. — Ну-ну. Предусмотрительный… Не будет, значит, ребенка… А тогда зачем вообще все это?..
— То есть как… — Виктор никак не мог прийти в себя и все думал только о том, как опять обнять ее и закрыть ей рот своими губами, чтобы не было всяких лишних слов, на которые что-то отвечать нужно. Не в том он сейчас состоянии, чтобы вести осмысленный диалог. — Ты что — обиделась? Ну да, не очень романтично… Многие женщины не хотят детей… Тем более — вот так, случайно… Я просто подумал, что ты беспокоишься. А, черт! Юлия! Что происходит?
Она стояла перед ним с неподвижным лицом, запахивала халат, туго завязывала пояс и, похоже, думала уже совершенно о чем-то другом, о чем-то далеком и никак с ним, Виктором, не связанном. Потом повернулась и пошла к столу, принялась искать что-то в ящиках, уже совершенно не обращая на Виктора внимания, вообще будто не замечая его, будто забыв о нем…
— Юлия, — растерянно позвал он. — Ты на меня сердишься? Я тебя чем-то обидел?
Она обернулась, скользнула по нему отсутствующим взглядом, задвинула один ящик стола, выдвинула другой и снова принялась что-то искать.
— Ты иди, — наконец равнодушносказала она, не отрываясь от своего жутко важного занятия. — Ты иди себе, пока трамваи ходят. Может, не все еще спать легли — найдешь кого-нибудь.
— Не уйду. — Виктор опять шагнул к ней, лихорадочно придумывая способ, как все исправить. Знать бы еще, почему все так неудачно получилось… — Юлия, ты не можешь вот так со мной… То есть ты должна была знать, как я к тебе отношусь…
— И как же ты ко мне относишься? — Она смотрела на него так, будто спросила что-нибудь вроде «который час».
— А ты не догадываешься? — Виктор вдруг почувствовал себя так, будто его спросили, который час, а он у себя часов не обнаружил.
— Догадываюсь. — Юлия вздохнула, помолчала и нетерпеливо сказала: — Ты все-таки уходи, наконец. Я спать хочу, а мне еще много сделать надо.
И он ушел. Злой, раздраженный, обиженный, абсолютно ничего не понимая и клятвенно пообещав себе больше никогда, никогда, никогда не только не подходить к этой Юлии ближе чем на сто метров, но даже и не смотреть в ее сторону, даже и имени ее не упоминать. И очень хорошо, что осталось всего несколько дней до конца этого плавания. У него еще почти целый месяц свободный, и в Москве он найдет кого-нибудь получше. Какую-нибудь жизнерадостную дурочку, не обремененную пуританским воспитанием. Хорошо бы, если бы веселая дурочка оказалась полненькой блондинкой с короткой стрижкой.
Виктор полночи проворочался без сна, старательно представляя распущенную блондинку с короткими кудряшками вокруг ярко намазанной порочной мордашки. А когда он наконец заснул, то сразу увидел сон: Юлия накрывала на стол в какой-то большой, совершенно не знакомой Виктору кухне, двигаясь бесшумно и стремительно, как ящерка, а за столом на высоком табурете очень тихо сидела очень маленькая девочка — черноволосая, черноглазая, с чопорно сжатыми розовыми губками и пристальным, серьезным, немножко мрачноватым взглядом.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
