Книга Телефонист - Роман Канушкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
– Пастис!.. Как же ты волшебно отравляешь мозг.
…В 4:15 утра он проснулся оттого, что рядом, над его постелью кто-то стоит. И смотрит в окно, в бледный, размазанный свет. Высокая фигура в полутьме, и у неё нет лица, лишь овал густой черноты вместо него. И оказывается, что вокруг их спальня в Красной Поляне, откуда они уже уехали. «Это всё ещё сон, – понимает он. – Сон во сне». И вспоминает про следы на снегу, ведущие в одном направлении.
– Ты правильно заметил, – говорит ему человек с чёрным лицом. – Я прибыл верхом на этом снеге. Я закончил на время свои дела и вернулся.
– Куда вернулся? – спрашивает он, и его беспокойство усиливается.
– Ты прав, – человек начинает поворачивать к нему своё лицо, овал клубящейся черноты. – Рукопись – надёжное прикрытие для тёмной зоны.
– Ты врёшь! – кричит он. – Кто ты?!
– Ты знаешь лучше всех, – лицо склоняется всё ниже, а он лежит, как парализованный, и не может пошевелиться, не может уклониться. – Смотри внимательно, что будет.
Он кричит, пытается двигать руками, телом и… просыпается. На часах 4:15 утра. А на лбу испарина. Он в своей московской спальне. Поднимается на ноги, идёт в гостиную. Рассвет… На журнальном столике бутылка пастиса, литровая, была не початой, осталось меньше половины. Когда он успел столько выпить?
Оборачивается, смотрит в свою спальню. Ему не хочется туда возвращаться. Надышал парами пастиса. Или похмелье пришло раньше времени.
Снова думает про следы. И без спроса и предисловий приходит воспоминание о беседе с Ксенией Суховой. И упрёк Ольги в аэропорту «Внуково».
– О чём я мог поговорить с её отцом? – огрызается он в пустоту.
Идёт в ванную, умывается. Всё, сна уже не будет. Надо писать, быстро писать дальше, а не позволять…
– Рулить человеку с чёрным лицом! – бросает он своему отражению в зеркале. Выражение его глаз ему не нравится. Беспокойными тенями в них застряли кусочки давешнего сновидения.
Бред! Просто сон. Пастис выходил, вон, потный весь. А мог подцепить какую заразу в самолёте.
Он не раз описывал сны в своих книгах. Этот, словно нарушая законы сновидения, был какой-то… слишком уж ладный. Всё сходится: и следы на снегу, и разговор с Ксенией Суховой, и ночной визит к насмерть перепуганной Ольге. И то, что Телефонист вернулся, когда он начал писать пятую книгу о нём.
– Ты что, мать твою, оживший персонаж?! – говорит он и слышит свой собственный нервный смешок. Нет, он ещё явно не проснулся до конца. – Стивен Кинг на хрен какой-то!
Он решает принять ледяной душ, заваривает себе крепкого кофе. Чёрт с ним, выспаться можно днём. А сейчас надо работать. Много и быстро. Всю эту стивенкинговскую фигню мы оставим дурным снам и великолепным книжкам. Развлекающим читателя.
Он работал долго и продуктивно, как в Поляне. В одиннадцать часов пополудни понял, что проголодался. Голоден, как волк. Решил сделать себе яичницу. С помидорами.
– И, мать его, жирным беконом, – сказал он бодро. – Добью остатки похмелья.
Новая глава будет называться «Аквариум».
Он начал её еще до Поляны, а сейчас дело готово. Ольгина мысль про совпадения, возвращение книжного и реального Телефониста, конечно, забавна. И был бы он Стивен Кинг – действительно не преминул бы написать об этом роман. Но он – Микола Васильевич Форель! И его хлеб – триллеры, а не романы ужасов. А с похмелья и не такие кошмары приснятся.
Он смотрит, как написал слово «Аквариум». Да, Суховский Телефонист тоже вернулся, и что? Просто дурной сон. Сейчас в его спальне нет даже остатков теней, лишь яркое весеннее солнышко.
«Аквариум». Он несколько недоволен. Заглавная буква «А» написана не как обычно, не две склонённые друг к другу чёрточки с третьей посередине, а как строчная, только большого размера. Так он никогда не делал. Жирные, с нажимом, размашистые буквы. У него, что, меняется почерк?
«Сливаешься со своим персонажем?» – спросила перед отъездом Мадам.
Он никогда не думал, какой почерк у его Телефониста. Вполне возможно, что и такой, размашистый.
(Смотри внимательно, что будет)
Усмехается – болван чернорожий, ничего не будет!
Он сложил рукопись и отправился к плите готовить себе завтрак. Беззаботно насвистывая, открыл кухонный шкаф. Сковородка. Он любил готовить. У него был набор старого доброго Zepter, но, когда дело касалось быстрой жарки, ничто не могло сравниться с таким же старым и таким же добрым чугуном. И уж конечно стоит избегать тефлоновых покрытий.
Поставил разогреть чугун на плиту, налил масла. Сковородка, масло пришло в движение, круг, овал черноты… Рука потянулась за ножом для резки овощей.
Это неприятное чувство в желудке накатило внезапно. И какая-то тень мелькнула на периферии то ли зрения, то ли сознания. Рука с ножом застыла над кипящим маслом:
– Может, действительно, стоит поговорить с Суховым? Так, невзначай… Выяснить, что именно успел натворить его Телефонист, – пробормотал он.
Фраза вроде бы совершенно безвредная. Но вчерашний пастис вновь решил напомнить о себе испариной на лбу. И там, на периферии зрения или сознания, словно приоткрылась дверца в то место, откуда могут прийти не только тени.
(Я закончил на время свои дела и вернулся)
Испарина сделалась заметно сильнее.
– Ванга, насколько это важно, прямо «вах»? – говорю, а у самой сердце забилось от волнения.
– Очень важно.
– Что прямо «вах-вах», как говорите вы с папой?
– Намного важнее, ребёнок. Настолько, что… Свифт заговорил.
– Понятно, – отвечаю печально. – Конечно.
– Ксюха, пойми, я не могу больше скрывать от него эту информацию. Открылись очень важные обстоятельства.
– Понятно, – повторяю я. – Расскажешь?
– Не всё. Но что смогу, расскажу.
– Понятно, – повторяю я в третий раз, как умственно отсталая. – Он меня убьёт.
– Нет. Это просто ты так думаешь, поэтому боишься. Ты не сделала ничего такого, вот о чём тебе надо думать. Ты была на публичной лекции, а потом вы поговорили десять минут. И тебе, как преданной читательнице, он по большому секрету раскрыл, что делает пятую книгу.
– Ладно, папа уже едет. Я всё ему расскажу, хоть он меня и убьёт. Без этого никак?
– Никак.
– Ок, Ванга, – вздыхаю кисло. – А про тебя?
– Лгать нехорошо, – рассмеялась Ванга. Она мне всегда нравилась, и, конечно, она права. – Господи, к чему я тебя подбиваю… Но придётся соврать. Тут уж так.
– Для его душевного равновесия?
– Не язви, Ксения. Да, для этого тоже. Чего волновать лишний раз? Думаешь, ему приятно? Решит, что мы за его спиной…
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Телефонист - Роман Канушкин», после закрытия браузера.