Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
Третий этаж окутывал полумрак. Лампы по-прежнему едва-едва теплились, вокруг ни души. От температуры или, быть может, от ужаснейшего разочарования под ногами плыл пол, словно я шла не по коридору, а по неустойчивой корабельной палубе. Повернула в темный закуток и попятилась, обнаружив в темноте мужскую фигуру…
Сложив руки на груди и опираясь спиной о дверь, возле моей комнаты дежурил Форстад.
– Почему ты под дверью? – выпалила я.
– Стена красится, – пояснил он.
– В смысле, у тебя же в комнате ручка красная!
– Какая ручка? – не сразу понял он. – Дверная?
Я потупилась, чувствуя себя идиоткой. Надо же было ляпнуть!
– От Дина спасаюсь. А ты ходила ко мне в комнату? – отлипая от двери, закономерно поинтересовался он.
– Не ходила, а проходила мимо, – поправила я с умным видом. – Это большая разница.
– Мимо моей двери? – уточнил он с улыбкой в голосе. – На восьмом этаже?
– Божечки! Форстад, когда ты научился цепляться к словам? – почувствовав, что сама себя, образно говоря, приперла к стенке, огрызнулась я. – Что ты здесь делаешь? Заблудился?
– Нет, – прозвучало до мурашек серьезно.
На некоторое время между нами повисло молчание. Мы стояли в шаге друг от друга, окруженные темнотой, окутанные странной тишиной. Меня лихорадило то ли от жара, то ли от нервов.
– В таверне ты сказал, что тебе жалко, – произнесла я.
Он не сводил с меня прямого взгляда.
– Я сказал, что жалею.
– О чем?
– Ты знаешь.
– Нет, – покачала я головой. – Понятия не имею. Может, ты жалеешь, что оторвал пуговицу от моей мантии, или о том, что выпрыгнул из окна в сугроб…
– Без тебя все не так! – перебил Илай, и у меня вдруг закончились слова. Только были, но вдруг в голове стало пусто. Что за убогие «я жалею» и «все не так»? Как «не так»?! Вверх ногами, задом наперед, наизнанку? Даже не знаю, мне возрыдать или истерично рассмеяться.
Просто понимаете, разве парень, решивший расстаться из-за ерунды, два месяца хранивший молчание с упрямством, достойным лучшего применения, не должен толкнуть пламенную речь? Что-нибудь трогательно-безумное. Вроде того: прости меня, я был полным кретином! Давай сбежим, обвенчаемся и в нагрузку заведем еще парочку кусачих кустиков. И плевать, что мне двадцать один, а тебе восемнадцать. Да и высшее образование было бы неплохо получить, иначе, когда родители сотрут мой портрет с аристократического семейного древа, нам придется пахать, как меринам, чтобы содержать кусачую клумбу.
– Спустя два месяца это все, что ты готов мне сказать? – спросила я.
– Аниса, я не собираюсь посыпать голову пеплом, – резко произнес он.
– Да кто бы сомневался.
– Когда дело касается Вердена, я зверею. Он вырос в доме моих родителей. Сколько себя помню, нас сравнивали: он талантлив, я бездарен. Он молодец, я негодяй, мотающий нервы. Не сосчитать, сколько раз он подставлял меня перед отцом. Крышу срывает! – проговорил Илай быстро и с нажимом, словно не просил, а напоминал, что его обязаны понять. Милая столичная принцесса, ей-богу.
– А сейчас крыша плавно вернулась на место, и вот ты здесь, но по-прежнему считаешь, что я опустилась до отношений с преподавателем, – резюмировала со злым сарказмом.
– Я так не думаю.
– Не думаешь, но и не уверен.
– Эден, это я-то цепляюсь к словам? У тебя талант любой разговор превращать в скандал! – взорвался Илай. – Почему, ради всего святого, с тобой всегда так сложно?
– Теперь ты бесишься и меня отчитываешь!
Повисла тяжелая пауза. Не зря, поверьте, умные люди говорят, что молчание дороже золота. Лучше прикусить язык и сдержаться, чем потом пожалеть о сказанном.
Я начала стаскивать пальто, вдруг ставшее нестерпимо теплым. Илай сжал мои плечи, заставляя замереть.
– Что?
– Помогу.
Повернулась к нему спиной, позволила себя раздеть. Мы замерли. В душной темноте остро ощущалось, как близко он стоял.
– Прости меня. Я был полным кретином, – тихо произнес Илай, словно прочитав мои мысли. Вдруг стало страшно, что он действительно предложит женитьбу, кустики и пахать, как меринам. В голове даже появилась парочка достойных отказов, но он выпалил:
– Демон дери, Эден, ты такая горячая!
– Спасибо, придурок, за комплимент, – буркнула я и, развернувшись, забрала у него пальто.
– Я не о том… – Он припечатал ладонь к моему лбу. – Ты кипяток!
– У меня жар после забега по сугробам, – спокойно объяснила я.
– Пойдем в лазарет.
– Не выдумывай, Форстад. Сейчас приму снадобье – и полегчает. – Я начала лихорадочно копаться в сумочке, пытаясь отыскать ключ от двери. – Поверь, я не из тех, кто падает в обморок по пустякам…
Не успела договорить, перед глазами потемнело, колени подогнулись. Последнее, что осталось в погасшем сознании, как Илай подхватил меня на руки, не давая расшибиться о каменный пол.
Глава 7
Любовная лихорадка
Кто-то беспрестанно шептался, слова звучали невнятно, но головная боль не позволяла сосредоточиться и разобраться в сумятице чужих голосов. Если не доконает высокая температура, я точно умру от любопытства. Хотелось попросить, чтобы говорили громче. Зачем шипеть на ухо, честное слово?
«Спаси нас!» – четко и требовательно проговорил голос.
Я приоткрыла глаза и болезненно сощурилась. Казалось, что в палате горела беспощадно-яркая звезда, и в белых лучах тонула фигура мужчины. Я силилась узнать его по силуэту, но слепла.
«Помоги… Ты знаешь! – почти со злостью шептал пришелец и вдруг крикнул: – Ты можешь! Пробудись!»
И я пробудилась, в прямом смысле этого слова: резко села, и со лба слетела влажная салфетка. Вместе с сознанием ко мне вернулся клубок паршивых ощущений до смерти простуженного человека: горло саднило, голова гудела, при каждом вздохе в груди что-то неприятно булькало, а ребра точно сжимало огненным кольцом.
Вокруг был расправлен полог из белой ткани, возле узкой койки стоял деревянный табурет, на высокой тумбе теснились флаконы с аптекарскими снадобьями. Видимо, в лазарет меня принес Илай, если, конечно, разговор в темноте коридорного закутка не был затейливой галлюцинацией во время горячечного бреда.
Неожиданно в памяти всплыло размытое воспоминание, как мужские руки стаскивали с меня ботинки, вытряхивали из платья и помогали избавиться от чулок. Я быстро дернула одеяло, проверяя ноги. Голые. Раздевалась точно не сама…
Божечки, закопайте меня в сугробе! Хотя нет, сугробов больше не надо. Просто сжальтесь и усыпите на пару суток.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 74
