– Это произошло вскоре после ухода доктора Сондерса, – всхлипывала в телефонную трубку экономка. – Я сразу же вызвала «скорую помощь», и его светлость отвезли в госпиталь святого Патрика.
– Ты должна туда поехать, – не колеблясь сказал Уолтер, когда Милдред сообщила ему новость. – Ты потом никогда не простишь себе, если этого не сделаешь, – ведь он все-таки твой дед.
Милдред вернулась из госпиталя заполночь. Ее заплаканное лицо прояснилось, когда она увидела Уолтера. Он притянул молодую женщину к себе, и она сообщила, что лорд Персивал скончался час тому назад, а перед смертью признался ей во всем.
Милдред и Уолтер ничего не сказали друг другу, но в глубине души оба подозревали, что в печальном событии частично повинен Хьюберт Сондерс. Наверное, он рассказал старику о своем поступке, и сердце Персивала не выдержало.
– Я не говорила ему о его письме, – сказала Милдред позже, когда они уже легли. – Дедушка, вероятно, хотел, чтобы я поверила, что он изменил свое мнение о тебе. Во всяком случае, он сказал, что надеется, что теперь, когда я знаю правду, мы с тобой будем счастливы.
– Он остался верен себе до самой смерти. Старик всегда любил, чтобы последнее слово оставалось за ним, – мягко заметил Уолтер.
– Думаю, да, – вздохнула Милдред.
Похороны лорда Персивала вылились в грандиозное событие. В его имение съехались высокопоставленные особы, чтобы отдать покойному последний долг. Разумеется, был здесь и старый доктор.
Он воспользовался удобным случаем, чтобы поговорить с Милдред и Уолтером, и признался, что хотя и приезжал перед болезнью старого друга в Саммерхаус специально, чтобы рассказать о своем поступке, но так и не отважился это сделать.
– Теперь я ничем не могу подтвердить, что в моем письме изложена чистая правда.
Милдред и Уолтер переглянулись.
– У нас есть доказательства этого, – сухо сказала Милдред, которая была не в состоянии осуждать старика сейчас, у края свежей могилы.
– Слава Богу! – воскликнул Сондерс. – Значит, Персивал во всем раскаялся.
Ознакомившись с последней волей деда, Милдред поручила адвокатам отказаться от завещания Хьюберта Сондерса. Лорд Персивал в очередной раз изумил внучку. Он завещал Саммерхаус ее мужу.
– С тем, чтобы мистер Ферраби распорядился имением по своему усмотрению, – торжественно провозгласил адвокат.
– Старый хитрец! – прошептал Уолтер на ухо Милдред. – Он-таки добился своего. Если мы продадим или сдадим в аренду Саммерхаус, у нас будут деньги на восстановление Стоунхилла! – Он помолчат, и лицо его помрачнело. – Если бы твой дед в свое время преодолел свою гордыню и смирился с твоим замужеством, нашему ребенку было бы уже почти пять лет, – с грустью произнес он.
Милдред прижалась к нему.
– У нас будут другие дети.
– Надеюсь, – согласился Уолтер, и она бросила на него шаловливый взгляд.
– Знаешь, я должна тебе кое-что сказать…
