Карлос молча ковырял в песке пальцем правой ноги.
— Это будет нелегко, — произнес он, наконец, с тяжелым вздохом.
— Что нелегко? — уточнила сестра Мэри. — Нелегко признать свою вину или же нелегко потом жить честно?
— И то и другое, — честно признал он.
— Да, — согласилась с ним сестра Мэри. — Иногда очень трудно совершать честные поступки. Но вознаграждение за это значительно больше, чем ты себе можешь представить. Запомни это. Иди и соверши хотя бы один честный поступок. После этого ты будешь гордиться собой, и твоя мама будет гордиться тобой.
Коди подняла глаза и увидела, что одна из женщин внимательно наблюдала за ее действиями. Ясно, это была мама мальчика.
— Ваш Карлос очень хороший ребенок, — сказала ей Коди. — Ему просто повезло, что у него такая любящая мама.
— Спасибо вам, сестра Мэри, — тихо произнесла женщина.
Тем временем сам Карлос с решительным видом зашагал к своей лачуге. Судя по всему, он намеревался немедленно сделать то, о чем сказала проповедница. Его мама последовала за ним.
Коди с затаенным волнением наблюдала за мальчиком и его мамой. Она никак не ожидала, что ее обращение к ребенку вызовет такую быструю реакцию. Интересно было знать, чем все это кончится.
Коди внимательно посмотрела на других слушателей, чувствовалось, дети не остались равнодушны к происходящему. Значит, не зря она обратилась сегодня с проповедью к людям. Пусть мужчины пока что бродили в отдалении и демонстрировали свое полное равнодушие. Всему свое время.
Коди посмотрела в ту сторону, где недавно заметила Мейджорса. Он все еще стоял там же и посматривал в ее сторону.
— Если никто больше пока не хочет исповедоваться, то на этом будем наше сегодняшнее богослужение считать законченным, — произнесла проповедница. — Радуйтесь дню, который дарован вам Богом, радуйтесь солнцу, небу и благодарите за все это Господа. Избегайте делать зло, спешите творить добро, и вам будет дарована жизнь вечная. Да благословит вас Господь!
С этими словами она вновь подняла вверх Библию так, чтобы все могли видеть ее, и с минуту молча постояла. Затем, прижав Библию к груди, неторопливо направилась к домику Люка.
— Хорошая у вас получилась проповедь, сестpa Мэри, — прозвучал за ее спиной голос Мейджорса.
Он догнал ее и шел теперь позади. Люк сказал проповеднице то, что думал. Ее проповедь действительно произвела на него впечатление. Ему понравилось также и то, как она разговаривала с мальчиком.
Коди глянула на Люка через плечо.
— Если вы говорите правду, то вы должны были покаяться в ваших грехах и очистить свою душу, — заметила она.
— Вы считаете, что я нуждаюсь в отпущении грехов? — спросил он с усмешкой, изобразив на своем лице притворное удивление.
— Если все то, что я слышала об этой банде, правда, то вам просто необходимо очистить свою душу, — горячо произнесла она. — Вам нужно обнажить перед Богом все ваши пороки и просить у него прощения за сотворенное вами зло.
— Но вы еще не достигли того возраста, когда я мог бы рассказывать вам о всех моих прегрешениях, — широко улыбнулся Люк.
Коди хотела тут же ответить ему, но с раздражением заметила, что почему-то покраснела.
— Тем не менее мне довелось слышать очень много печальных историй, — произнесла она, немного помолчав.
— А если я скажу вам, что не совершал ничего такого, в чем должен был бы раскаиваться? — явно дразнил он ее.
— Тогда я скажу вам, что с вашей совестью не все благополучно, что с нею нужно работать, — ответила она. — Если после этого у вас все же появится желание исповедоваться, то я охотно выслушаю вас.
— Но, сестра Мэри, я чист, как младенец, — сказал он, весело сверкая глазами.
Она резко остановилась и посмотрела ему прямо в глаза.
— Тогда что вы здесь делаете? — сурово спросила она.
— Просто это место ничуть не хуже всякого другого, — пожал он плечами и хитро скосил на нее глаза. — Но я тоже могу задать вам вопрос, сестра Мэри.
— Какой вопрос? — недоуменно посмотрела она на него.
— Почему вы переезжаете с одного места на другое, из одного города в другой? — спросил он. — Почему вы нигде до сих пор не пустили корни, почему у вас нет ни мужа, ни детей?
— Потому что у меня есть призвание, — ответила она без раздумья. — Мой отец научил меня прислушиваться к голосу собственного сердца. Я убеждена, что делаю очень важную работу, которая очень нужна людям.
Впервые за все время общения с Мейджорсом Коди сказала истинную правду в отличие от той полуправды, которую она до сих пор так старательно конструировала.
— А как тогда насчет вашей собственной исповеди? — неожиданно повернул он разговор круто в сторону. — Вы когда-нибудь исповедались кому-нибудь в своих прегрешениях, в своих слабостях?
— В своих грехах я исповедуюсь самому Господу, — сухо ответила она. — Но должна вам сказать, что самая большая моя слабость заключается в желании видеть, чтобы в мире всегда и везде вершилось правосудие. Я хочу, чтобы каждый получал по его заслугам. К сожалению, мои желания и реальность жизни — две совершенно разные вещи.
Коди внимательно посмотрела ему в лицо. Она не могла не отметить, что оно у него волевое и красивое. И еще оно показалось ей добрым.
«Но почему же Мейджорс стал убийцей?» — мысленно задала она себе вопрос.
Ей припомнилось все, что сообщил Джек Логан. Согласно высказанным им предположениям, Люк Мейджорс стрелял в банкира и убил шерифа. Но Коди заметила в глазах Люка нечто такое, что, по ее мнению, никак не совмещалось с образом убийцы. Поведение Мейджорса тоже не соответствовало поведению человека, который привык к зверствам. Так, к ней, проповеднице Мэри, он вообще отнесся с исключительной теплотой и заботой. Он спас ее от озверевшего Салли. А зачем ему нужно было делать это, он вполне мог остаться в стороне и спокойно наблюдать за всем происходящим?
Коди припомнила тот момент, когда Мейджорс выхватил ее из-под носа у Салли и посадил на своего коня. Салли орал на него и грозился расправиться с ним. Вот тогда взгляд Мейджорса стал ледяным, а все его тело напоминало сжатую стальную пружину. Да, в тот миг он выглядел человеком, который мог убить Салли. Но почему же он все-таки проявил о безвестной проповеднице такую заботу, рисковал собственной жизнью?
Все эти противоречия никак не укладывались в привычную схему представлений об опасном преступнике. И впервые с того дня, как Коди пустилась по следу Мейджорса, она усомнилась в его виновности. Да, Люк Мейджорс задал ей слишком много задач. Что ж, придется поломать голову. Коди любила находить ответы.
— А что, Люк, вы считаете своей самой большой слабостью? — спросила она, чувствуя, что разговор на эту тему глубоко заинтересовал его. — В чем вам больше всего необходима помощь Господа? Какое у вас самое уязвимое место?
