— Сальваторе подгонит машину, — сказала горничная.
— Спасибо, Адалина, — ответила Вивьен.
— Prego, синьора, — улыбнулась она в ответ, — называйте меня Лили.
* * *
— Дорогая, — Джио взял ее за руку у ожидающей их машины.
Вивьен бросила короткий взгляд на свое отражение в окне, довольная выбранным нарядом. Она была одета в цветастое платье, очки от Джеки Онассис, а вокруг головы был повязан шарф. Но уже секунду спустя идиллия была разрушена.
— Cara[26], мне жаль, но Изабелла… — Вивьен сразу поняла, к чему все идет. — Она сама не своя сегодня. Я не хочу оставлять ее одну. Не могу.
Его лицо выражало сожаление. Значит, он действительно планировал побыть с ней только вдвоем, как она и подумала вначале.
Но тут, черт побери, снова появилась Изабелла.
— Что с ней? — спросила она, стараясь скрыть разочарование.
Джио потер рукой подбородок. Вивьен ненавидела Изабеллу за то, что она причиняет ему страдания даже в его собственный день рождения.
— Это… ну… — Он прочистил горло. — Так всегда происходит в это время года. Мои родители. Через несколько дней годовщина.
— Почему ты ничего не говорил мне? — Она коснулась его лица.
— Это не так важно, — произнес он, целуя ее ладонь. — По крайней мере для меня. Но для Изабеллы все по-другому. Она перестает о себе заботиться. Я не помню, когда в последний раз видел, чтобы она ела. Я волнуюсь, что ей снова станет хуже.
Вивьен привыкла к тому, что Изабелла только ковыряется в тарелке с едой, но не была до конца убеждена в том, что та делала это не специально. Чем больше Изабелла теряла в весе, тем красивее казалась, с ее впалыми глазами и пухлыми губами на худом лице.
— Я думаю, ей лучше поехать сегодня с нами, — сказал Джио. — Прости, amore. Я обещал, что мы будем только вдвоем.
Протестовать было бы неуместно по многим причинам, так что Вивьен изобразила лучшую из своих улыбок и поцеловала его в губы.
— Конечно, — сказала она.
Джио улыбнулся и отворил дверцу машины, перед тем как пойти в дом за Изабеллой.
* * *
Когда машина Джио свернула на извилистые улочки в окрестности Флоренции, Вивьен сразу забыла об Изабелле, сидевшей на заднем сиденье, и обратила все свое внимание на роскошные деревенские пейзажи. Остроконечные кипарисы, похожие на те, что были видны из окна ее спальни, росли на изумрудных холмах. Воздух был теплый, в нем витал аромат апельсиновой цедры. Непросто было бы выбрать идеальное место для пикника среди всей этой красоты. Но Джио знал заранее, решив отправиться туда, где отдыхал еще мальчиком. И, когда они нашли это местечко, Вивьен поняла, почему он выбрал именно его.
— Я хотел тебе это показать, — сказал Джио, как только автомобиль остановился под оливковым деревом, прогнувшимся под тяжестью плодов.
Некогда на этом месте располагалась пастушья хижина, превратившаяся сейчас в сплошные руины. Оттуда открывался невероятный вид, впечатливший Вивьен. Холмистая местность, видневшаяся вдали, напоминала золотую простыню, разостланную под голубым небом. Стоящий рядом с ней Джио был похож на героя романтических баллад.
— Какая красота, — сказала Вивьен, сжимая его руку. Как только она это сделала, их кольца соприкоснулись. Я так рада, что ты мой, — подумала она. — У нас все получится.
Положение слегка омрачило то, что другой рукой Джио обнял Изабеллу, что-то быстро шепча ей на ухо по-итальянски. Он показал на качели рядом с хижиной, и его сестра улыбнулась. Конечно, они тут бывали раньше. Как же иначе?
Вивьен вынула корзину из багажника, и Джио помог ей расстелить плед на земле. Вивьен старалась не думать о том, каким идеальным все могло бы быть без Изабеллы. Она была здесь, и это был праздник Джио, так что ей не оставалось ничего, кроме как смириться.
Еда была изысканной, вино кружило голову. Вивьен и Джио болтали и целовались, лежа под солнцем, в то время как Изабелла сидела, обхватив колени руками, и глядела куда-то вдаль. От еды, которую то и дело предлагал ей Джио, она отказывалась.
— Пожалуйста, поешь, — попросил он ее в конце концов.
Вивьен видела, что он мысленно решает, стоит ли ему продолжать давить на сестру, и отчасти даже хотела этого. Ей хотелось увидеть, насколько далеко заведет его собственное отчаянье, но в итоге он все же решил смириться с происходящим.
Когда допили вино, Вивьен вручила ему свой подарок: жутко дорогие золотые часы, дополненные кожаным ремешком и украшенные драгоценными камнями. Джио восхищался ими во время одной из прогулок по Флоренции, и она это запомнила. Он застегнул ремешок на запястье.
— Bellissima, это слишком щедрый подарок.
— Только не для тебя.
— Мне очень нравится. Спасибо. — Он обнял ее.
И если бы не сидящая на возвышении Изабелла, Вивьен тут же занялась бы с ним любовью. Это было идеальное место для зачатия ребенка. Она представляла себе, как спустя несколько недель скажет ему об этом.
Это произошло на твой день рождения, на склоне холма.
Тогда это место больше не принадлежало бы им с Изабеллой. Оно стало бы их с Вивьен.
Сначала она даже не предполагала, что Изабелла сделает Джио подарок, но она его преподнесла. Джио бегло его осмотрел и поцеловал сестру в щеку. Это расстроило Вивьен — ее за подарок он поблагодарил словами.
— Что там? — спросила Вивьен.
Джио задержал дыхание, перед тем как заговорить.
— Это мы. Здесь, в Барбароссе.
Он протянул ей фотографию. Улыбающиеся светловолосые (как странно!) мужчина и женщина стояли у фонтана, обнимая двоих детей. Джио в детстве был очень хорошеньким, и, Вивьен была вынуждена признать, Изабелла тоже. У нее были такие же темные волосы, худые ноги и мрачный, но в то же время вызывающий умиление взгляд. В отличие от Джио, она не улыбалась. Даже в те годы она казалась воплощением зла.
— Это твой дядя? — уточнила Вивьен, указывая на мужчину рядом с его матерью.
Джио кивнул. Вивьен заметила, что даже на фото было видно, насколько не похожи синьор Динаполи и Изабелла как физически, так и в эмоциональном плане. В то время как Джио сжимал ладонь мужчины, Изабелла стояла в отдалении, создавая вокруг себя ауру враждебности. Вивьен вспомнила о том, что говорила ей женщина на вечеринке. Что же происходило между ними в замке после того, как дети вернулись туда уже при других обстоятельствах? Впрочем, сам подарок был очень трогательным. И, вне всяких сомнений, на его фоне дар Вивьен потерял всякую значимость. Часы теперь казались глупой пустышкой.
— Какой продуманный подарок, — выдавила из себя Вивьен.
