Мудрый Старец«Знание, размышление, озарение, мудрость, ум и интуиция» — так описывает Юнг качества, присущие архетипической фигуре, которую он решил назвать Мудрый Старец.
Как еще одна ипостась архетипической маскулинности, облик, совершенно отличный от облика Героя или Отца, Мудрый Старец представляет универсальную фигуру в богатой сокровищнице мировой религии и мифологии, фигуру, с которой Юнг имел непосредственный внутренний контакт в различных формах на протяжении всей своей жизни.
Архетипический Мудрый Старец является психической персонификацией того, что Юнг обозначал как дух или Логос во всех своих многочисленных видах, формах и проявлениях, особенно в качестве воплощенного знания или мудрости. В определенном смысле несущий черты Отца и Героя Мудрый Старец символизирует также специфическое качество маскулинного духа, не связанное с архетипическим Отцом или Героем, — спокойствие, затворническую замкнутость, силу, выражаемую не в фаллических устремлениях Героя или детопорождающей направленности Отца, а исходящую изнутри, магическую силу, руководящую человеком и поддерживающую его в его внутренней борьбе. В связи с этим архетипом Юнг упоминает одного персонажа западной культуры, воплощающего Мудрого Старца в массовом воображении, — Мерлина в легенде о короле Артуре, Мага, чародея и мудреца, советника, воспитателя-наставника, Лесного Старца и Искателя Истины.
Как и Герой, Мудрый Старец не является персонажем одной лишь мужской психологии, он может выступать у женщин как воплощение определенной стороны Аниму-са, в особенности той, которую Юнг называет положительным Анимусом, помогающей скрытой силой женской мудрости и духа; Анимусом, который преобразует и творит, который побуждает двигаться вперед и вверх без принуждения и подталкивания, направляет, указывает и советует, не командуя и не приказывая. Поэтому, учитывая небольшое число работ Юнга, посвященных архетипу Отца, можно рассматривать Мудрого Старца по отношению как к мужчинам, так и к женщинам в качестве особой производной от архетипического Отца.
Собственные переживания и опыт работы с этой наиболее помогающей и вдохновляющей архетипической доминантой привели Юнга к пониманию важности архетипа Мудрого Старца, по крайней мере, в рамках его аналитической теории. Действительно, фигура самого Юнга, особенно в последние годы жизни, все больше воплощала в себе фигуру Мудрого Старца для окружавших его людей. И сегодня личность Юнга лучше всего выражает внутренний смысл этой архетипической фигуры.
Наиболее глубокое из посвященных Мудрому Старцу исследований Юнга — «Феноменология духа в сказках» — содержит психологический анализ отдельных сказок и может показаться несколько сложным для усвоения. Поэтому следует набраться терпения и оставаться достаточно внимательным. Чтобы погрузиться несколько глубже в тему Мудрого Старца, необходимо выйти за пределы конкретного содержания этого архетипа. Интерес Юнга к алхимии и к работам различных алхимиков побудил его к основательному изучению трудов его соотечественника, средневекового швейцарского алхимика Парацельса, фигуры, во многих отношениях сходной с Мудрым Старцем: эксцентричного, одержимого внутренней мудростью, затворника и мага. В свое время Юнгу предложили написать два небольших обращения по случаю празднеств, связанных с четырехсотлетней годовщиной смерти Парацельса (1493–1541), которые опубликованы в 15-м томе собрания его сочинений. Статья «О возрождении» представляет фигуру исламского мистицизма — Хидра, который тоже имеет определенное сходство с Мудрым Старцем. Можно также порекомендовать последнюю главу книги «AION», в которой Юнг соединяет в общую целостную структуру Самости отношения различных архетипических фигур. Мудрый Старец появляется здесь в различных видах в тех кватернионах, которые исследует Юнг. Очевидная связь Мудрого Старца с архетипами Отца и Трикстера важна читателю для понимания материала в контексте различных формовошющений Мудрого Старца.
В современных работах эта тема представлена весьма скупо. Здесь можно указать на совместное исследование Эммы Юнг и фон Франц «Легенда о Граале», и на книгу фон Франц «Индивидуация в волшебных сказках», которая содержит толкование сказок с участием Мудрого Старца.
Литература
Юпг К. Г. О возрождении // Юпг К. Г. Душа и миф. Шесть
архетипов. — Киев, 1996. С. 250–287. ЮнгК. Г. Парацельс // ЮнгК. Г. Собрание сочинений. Т. 15: Феномен
духа в искусстве и науке. — М., 1991. § 1-17. Юнг К. Г. Парацельс-врач // Юнг К. Г. Собрание сочинений. Т. 15:
Феномен духа в искусстве и науке. — М., 1991. § 18–43. Юпг К. Г. Структура и динамика Самости // Юпг К. Г. AION. — М.;
Киев, 1997. § 347–421. Юнг К. Г. Феноменология духа в волшебных сказках // Юнг К. Г. Душа
и миф. Шесть архетипов. — Киев, 1996. С. 288–337. FranzM.-L. wm.Individuation in Fairy Tales. — Spring Publications, 1980. JungE., Franz M.-L. von. The Grail Legend. — NewYork, 1970.
См. также разделы «Отец» и «Трикстер» данной книги.
ТрикстерТворческое содружество Карла Юнга с мифологом Карлом Кереньи оказало ощутимое влияние на юнговскую мысль, и ряд важных работ Юнга по психологии архетипических фигур создавался параллельно с мифологическими штудиями Кереньи в этом же направлении. И точно так же, как Мать, Кора и Божественный Ребенок получили психологическую жизнь у Юнга благодаря посредничеству Кереньи, Трикстер американских индейцев (Пол Радин), греческая и средневековая алхимическая мифология появились на страницах собрания сочинений Юнга в результате тесного сотрудничества этих двух ученых.
Ряд специалистов и рядовых читателей, склонных к логическому и прямолинейному мышлению, считают юнгов-ский метод изложения материала запутанным, сбивающим с толку, нечетким и порождающим беспричинное беспокойство, поскольку архетипические паттерны психического не постигаются на стезе добродетельной аргументации, а прежде всего осознаются путем импрессионистического комплектования аспектов и характерных черт до тех пор, пока не возникнет соответствующая фигура с определенной формой и функцией. Таким специфическим путем Юнг разрабатывал и тему Трикстера, использовав последнего против его же противника — могущественного карточного Джокера, источника перестановок и перемен и, следовательно, источника изменения и трансформации. Тесно связанный с воровством, ссорами и скандалами, дурацкими поступками, глупостью и пустотой любых разновидностей и оттенков, Трикстер мифологии американских индейцев имеет свое архетипическое соответствие в Гермесе из греческой мифологии, воре, сладкоречивом краснобае, известном также своей быстроногостью. Эта мифологическая связь Гермеса с Трикстером, обнаруженная Юнгом, была выявлена им и в дальнейших исследованиях текстов средневековых алхимиков. Поиск путей трансформации неблагородных металлов в благородные привел последних к наделению фигуры Меркурия качествами ртути — живости, подвижности, способности быстро менять свою форму, быть источником изменений и превращений. Эта связь оказалась воплощенной в самом представлении об алхимических трудах как целом, в термине corpushermeticum.
