Кейт
Когда Кейт и Джо подъехали к дому Лена Ригби, тот работал перед домом в саду. Стоя на коленях, он выдергивал сорняки и украдкой отбрасывал улиток в соседскую живую изгородь из бирючины. Услышав, как его позвали по имени, Лен поднял голову и заморгал на солнце.
– Детектив-инспектор Ригби? – спросила Кейт, наклоняясь над низкой кирпичной оградой.
– А кто его спрашивает? – проворчал тот и попытался подняться, уцепившись за оконный отлив.
– Позвольте, я вам помогу, – предложила Кейт, уже открывая кованую калитку, чтобы попасть на дорожку к дому. – Я Кейт Уотерс, из The Post.
– В самом деле? – удивился пенсионер и добавил, когда она уже оказалась рядом: – Да я сам справлюсь, спасибо.
Однако Кейт проигнорировала его слова и подала руку.
– Я к вам в связи с одним из ваших давних дел, детектив-инспектор Ригби. Надеюсь, вы мне поможете. Обещаю, что не отниму у вас слишком много времени.
Он усмехнулся, позволив-таки Кейт себя придержать, и добавил:
– Вот уж чего-чего, а времени у меня более чем достаточно. Скажу-ка миссис Ригби приготовить нам чаю.
Он провел Кейт и Джо в зимний садик в самом конце дома и ненадолго отлучился сообщить жене о появлении гостей.
– Итак, о чем вам угодно меня порасспросить? – спросил он наконец, опустившись в ротанговое кресло.
– Об Элис Ирвинг, – сразу сказала Кейт. Не было надобности блуждать вокруг да около. Детектив Ригби был, как ей показалось, достаточно прямодушным мужичком.
– Ах, это, – отозвался он и, приняв от жены чашку, осторожно опустил на боковой столик, тоже из ротанга. – Спасибо, милая.
– Малютка Элис. Больница в Бейзингстоке. Исчезла бесследно. Ее так и не нашли, – произнес Ригби, мысленно возвращаясь в 1970-й. – Это было очень странное происшествие.
– В каком смысле странное? – спросила Кейт.
– Ну, не было ни одного свидетеля, если не считать самой матери. Причем в такой-то наводненной людьми больнице. Помнится, мы обошли больше сотни людей, находившихся в тот вечер в корпусе – мамочек, посетителей, медсестер, уборщиц, врачей, людей из вспомогательного и технического персонала. Никто ничего не видел. Так что касательно временны́х рамок того, когда исчезло дитя, мы можем довольствоваться только показаниями матери. Для меня она, признаться, всегда была загадкой, эта Анджела. Этакая «льдышка», знаете ли. И муж у нее, как выяснилось, ходил налево.
– В самом деле? В газетных вырезках я ничего подобного не нашла, – сказала Кейт, подаваясь вперед.
– Ну, мы не выносили это на публику, – пожал плечами Ригби, прихлебывая чай. – Пока мы проверяли ее мужа – Ника, если не ошибаюсь, – то держали это в тайне. А потом нас это все равно ни к чему не привело. Они с Анджелой цепко держались своих показаний. Да и тела, разумеется, так и не нашли. Может, вы как раз поэтому ко мне пришли? Всплыло что-нибудь новенькое?
– Возможно, – осторожно сказала Кейт. – На строительной площадке в Вулвиче был найден скелетик новорожденного, и я ищу, нет ли какой-либо связи между этими двумя случаями.
– Точно. В Вулвиче, – задумчиво произнес он, словно перекатывая во рту это слово. – Нет, так, навскидку, между ними никакой связи нет. Хотя, может, с этим районом у них есть какая-то чисто армейская связь[17]. Ник, как вам, наверное, известно, был военным. Но все это было уже столько лет назад – а мне в моем возрасте уже изрядно в голове шариков не хватает.
– Уверена, что это совсем не так, – улыбнулась ему Кейт.
– Знаете, мне кажется, у меня в кабинете есть кое-какие бумажки по этому делу. Только не проболтайтесь моей жене: я обещал ей полностью избавиться от всякого полицейского добра, – улыбнулся в ответ Лен. – Можно пойти взглянуть. У вас есть время?
– Безусловно, – ответила Кейт.
В кабинете у Ригби кругом были машины. Повсюду виднелись фотографии с дорогущими кузовами, блестящими хромированными деталями, гоночными трассами.
– Это Гудвуд[18], да? – сразу заинтересовался Джо, ткнув пальцем в один из снимков.
Лен Ригби подошел к нему поближе посмотреть.
– Он самый. Каждый год езжу на «Фестиваль скорости». Вы там бывали?
– Да, у меня обычно туда мать приглашают, и я тоже урываю себе билетик. Обожаю это дело!
– Но мы все же не станем отнимать понапрасну время у господина инспектора, верно? – выразительно сказала Кейт своему юному напарнику.
– Да ну, вы и не отнимаете, – отмахнулся хозяин. – Давайте-ка посмотрим, что у меня тут имеется на Ирвингов, – добавил он и подмигнул Джексону.
Увидев тонюсенькую папку с исписанными от руки листками, Кейт мигом остудила свои ожидания.
– Итак, – довольно сказал Ригби, – что у нас тут есть?
Он быстро стал листать содержимое папки – чересчур даже быстро для Кейт, – но вдруг остановился на середине и отлистнул обратно пару страниц.
– Тут мои записи, набросанные сразу после того, как мы выяснили о романе ее мужа, – пояснил Лен. – Когда я спрашивал Ника Ирвинга в присутствии жены, то он сказал, что это была мимолетная связь и что он не знает даже полного имени той женщины. Однако это не так. На следующий день он сам мне позвонил и все рассказал. Он не хотел, чтобы об этом знала Анджела. Мы «пробили» ту, другую, дамочку. Где тут ее имечко? Мэриан Лэйдлоу. Да, вот она.
Кейт быстро занесла это в блокнот, сверила, правильно ли записала имя, и поинтересовалась:
– А что она собою представляла?
– Мой сержант с ней повидался. Тут вот говорится, что она приятная, вполне приличная женщина тридцати пяти лет. Медсестра, как и миссис Ирвинг. Судя по ее словам, эта связь длилась некоторое время. Были даже разговоры о том, что Ник Ирвинг оставит свою жену, но потом их отношения резко оборвались. Когда об этом прознала Анджела.
– Медсестра? – У Кейт тут же участился пульс. – Черт подери! А она знала Анджелу? Она, случайно, не работала в Бейзингстокской больнице?
– Нет, увы, – улыбнулся детектив. – Мы тогда тоже, вот как вы сейчас, сделали стойку – обрадовались, что нашли верного подозреваемого, – однако у мисс Лэйдлоу оказалось просто железное алиби. Она в тот вечер была на дежурстве в гериатрическом отделении в Саутгемптоне. Во многих милях от Бейзингстока и при десятках свидетелей. Так что это был еще один глухой конец.