— Какие же?
— Вас! И Любовь! Я уже почти отчаялся встретить свой идеал женщины и изведать чувство, о котором столько слышал, но которого сам никогда не испытывал.
— Не испытывали? — с сомнением переспросила Мариста.
— Я говорю о любви, той любви, что сильно отличается от простого желания, — объяснил граф.
Увидев, что она не понимает его, он добавил:
— Не стану делать вид, мое сокровище, что в моей жизни не было женщин, и я знаю, какова моя репутация и почему вы боялись, что я буду устраивать оргии в замке.
Мариста покраснела и спрятала лицо у него на груди.
— Простите меня, — пробормотала она.
— Это было весьма естественно, — заметил граф, — ; и я уверен, многие из тех, кого я приглашал к себе, по части удовольствий могли бы поспорить с древними римлянами.
Она почувствовала, как напряглись его руки.
— Я с первого взгляда понял, — продолжал он, — даже зная о вашей ненависти ко мне, что встретил живое воплощение всего, о чем мечтал.
— Откуда же вы.., могли это знать?
— Я думаю, нам обоим известно, что только интуиция всегда говорит нам правду и никогда не обманывает.
— Это действительно так, — согласилась Мариста. — И теперь я не могу взять в толк, почему я ненавидела вас вместо того, чтобы сразу понять, какой вы замечательный человек.
— Если я такой, как ты говоришь, — перешел на доверительный тон граф, — то лишь потому, что ты сделала меня таким. К тому же ты слишком красива, и я боюсь тебя потерять. Поэтому хочу, чтобы ты вышла за меня замуж.
Он почувствовал, как Мариста вздрогнула при этих словах. Она нерешительно промолвила:
— Вы.., уверены, что.., поступаете правильно? Вы не боитесь во мне разочароваться?
— Ты всерьез предлагаешь мне уехать в Лондон и оставить тебя здесь?
Мариста инстинктивно протянула руку и взялась за отворот его сюртука, словно испугалась, что он вот-вот уйдет.
— Сегодня утром я подумала, что если ты уедешь, это будет для меня невыносимой пыткой, и я никогда… не полюблю никого другого. Но будет еще хуже, если я… разочарую тебя и ты будешь меня стыдиться.
— Разве можно стыдиться цветов в саду или солнца над морем? — улыбнулся граф. — Ты само совершенство, Мариста, и до сих пор я не нашел в тебе ни одного изъяна.
— Тогда, пожалуйста.., пожалуйста, не ищи слишком усердно! И все же…
Она умолкла.
— Продолжай! — спокойно повелел граф.
— Я.., боюсь выходить за тебя замуж, — прошептала она, — ведь ты занимаешь такое важное положение в обществе.
Думая, что он не понимает ее, она быстро прибавила:
— Я люблю тебя, я тебя обожаю. Ты.., такой.., я всегда о тебе мечтала: сильный.., уверенный в себе и при этом самый добрый и внимательный из всех мужчин, которых я встречала.
Он коснулся губами ее лба, но ничего не сказал, и она продолжала:
— Но.., ведь я выйду замуж не просто за мужчину, а за графа Стэнбрука, очень важного человека, про которого папенька говорил: «Он бросает вызов!» Что, если я окажусь недостойной его, если я не смогу…
Граф прижал ее к себе так крепко, что она едва могла дышать.
— — Ты думаешь, я не буду заботиться о тебе, защищать тебя и уберегать от ошибок? Ты моя, Мариста, моя целиком и полностью, и когда ты станешь моей женой, я буду любить тебя и поклоняться тебе до конца моих дней.
— Ты в самом деле говоришь эти чудесные слова мне? — изумилась она. — Мне кажется, я сплю.., или грежу наяву.
— — Это только малая часть того, что я буду говорить тебе, — молвил граф, — и поверь, я сам поражен своим красноречием.
Наверное, он давно знал о своих чувствах, хоть и не сразу признался в них себе самому.
Она подняла руку и коснулась его щеки.
— Ты совершенно уверен, что хочешь быть моим мужем? — спросила она. — Я люблю тебя так сильно, что мне легче умереть, чем причинить тебе зло. — Голос ее, дрожал от волнения. — Вчера ночью, когда я думала.., что тебя могут убить, я испытала такие мучения, каких никогда в жизни не испытывала, и если я вдруг не угожу тебе чем-нибудь, то буду терзаться точно так же.
— Ты не можешь мне не угодить, моя любимая. ибо я знаю, нас с тобой благословила сама-судьба, и нет на свете людей, более достойных друг друга, чем мы с тобой.
Он не стал ждать ответа, он просто поцеловал ее так, что все мысли исчезли, и осталось только одно, главное чувство — что они едины и никто не сможет их разделить.
«Я люблю тебя, люблю!» — хотелось кричать Маристе.
Сердце ее выстукивало эти слова, и луч солнца, проникший сквозь окно, явился как благословение Всевышнего.
«Я люблю тебя! Люблю!»
Они повторяли эти слова, словно хвалебную песнь свершившемуся чуду.
* * *
Мариста и граф стояли на ступенях замка и смотрели, как по дороге удаляются от них экипажи.
В первом уезжали леди Лэмптон и Летти, во втором — Энтони и Перегрин.
Резвые кони довезут их до места назначения к пяти часам.
Они останутся на ночлег у друга графа, который жил недалеко от Дувр-Роуда, и завтра уже будут в Лондоне.
Там Летти ждут полные шкафы нарядов, в которых ей предстоит щеголять в свете под опекой леди Лэмптон.
— Как все это интересно! Как все это волнующе! — повторяла Летти. — Я сама не знаю, на каком я свете!
Но я люблю Перегрина, а он любит меня, и сколько бы нам ни пришлось ждать, мы все равно будем любить друг друга.
Мариста думала, что это вполне может оказаться правдой.
И в то же время она могла понять, почему граф хочет дать Летти шанс встретить других мужчин, — на тот случай, если ее любовь к Перегрину была лишь страстным увлечением, которое со временем пройдет.
Желая его поддразнить, она сказала:
— Я не совсем понимаю.., почему ты считаешь, что Летти может передумать, а я — нет?
Граф приподнял ее подбородок и посмотрел в глаза.
— Ты хочешь передумать?
Мариста не могла продолжать дальше эту игру.
— Если бы все мужчины мира сложили сердца к моим ногам, это ничего не изменило бы в моих чувствах к тебе.
— Ив моих к тебе, — произнес граф. — Но если ты думаешь, что я собираюсь идти на такой риск, то ошибаешься. Ты моя, Мариста, и, поскольку я чрезвычайно ревнив и всегда буду таким, я запрещу тебе смотреть на других мужчин, пока ты не станешь моей женой.
Разумеется, все устроил граф, и хотя Мариста была чрезвычайно счастлива повиноваться всем его желаниям, та скорость, с которой он заставил развиваться события, слегка выбила ее из колеи.
