– Знаю? – горько переспросил лорд Брора. – Да я сотню раз просил ее стать моей женой и сотню раз слышал один ответ – «нет!».
Он зашагал по комнате. Шотландская юбка развевалась вокруг его мускулистых ног.
– Неужели мало тебе женщин на Юге? – снова заговорил он. – Зачем тебе понадобилось после стольких лет вернуться сюда и увести у нас из-под носа первую красавицу Шотландии?
– Значит, Клола жила в Эдинбурге? – задумчиво переспросил герцог.
– Да, последние три года, – ответил лорд Брора. – Ее выписала к себе бабушка – одна из самых умных и светских женщин по эту сторону Твида.
Герцог молчал.
– Клола, несомненно, рассказывала тебе, – продолжал лорд Брора, – в каком восхищении от нее пребывал весь Эдинбург и особенно я?
– Клола даже не упоминала о тебе, – честно ответил герцог.
– Верно, – заметил лорд Брора, и голос его смягчился. – Клола не из тех, кто хвастается своими победами. Знаешь, я часто спрашиваю себя, почему я до сих пор жив – без нее.
По голосу герцог понял, что его старый друг искренне и глубоко страдает. Но герцог не знал, чем ему помочь.
– Чем ты ее очаровал? – повторил лорд Брора. Затем хлопнул себя по лбу. – Ах я дурак! Ты ведь, как и она, без ума от музыки! Где мне с тобой тягаться! Я-то ведь не отличаю Моцарта от оперетки!
– Так Клола любит музыку? – переспросил герцог.
– Не только любит, но и прекрасно в ней разбирается. Она поет, как ангел, и играет едва ли не на всех музыкальных инструментах. Если бы не ее происхождение и состояние, она могла бы прославиться как певица и музыкантша!
Герцог молчал. Ему вспоминалось собственное твердое решение никогда не вывозить жену в свет, чтобы не превратиться в посмешище.
– Ладно, я иду спать, – отрезал лорд Брора. По его тону герцог понял, что его друг слишком расстроен, чтобы продолжать разговор.
– Одного не могу понять, – заметил лорд Брора уже в дверях, – почему ты не взял Клолу с собой? Он коротко и зло рассмеялся.
– Впрочем, понимаю. Ты опасаешься нас, ее старых друзей!
Он вышел, а герцог встал и подошел к окну.
За окном сиял яркими огнями праздничный город. Но герцог не видел ни фонарей, ни иллюминации, ни ярко освещенных дворцовых крыш.
Перед мысленным взором его стояли огромные таинственные глаза, черные, как ночь, с чудесными золотыми искорками. В мозгу его звучал нежный голос, повторяющий клятву верности…
В эту ночь герцог не сомкнул глаз.
Король пришел в восторг и от самого города, и еще больше – от оказанного ему пышного приема.
С собой он привез свиту, в которой было немало приятелей и знакомых герцога.
Услышав, что герцог женился, они, как лорд Брора, принялись забрасывать его вопросами, на которые герцогу нелегко было найти ответ.
Сам король, услышав новость, сердечно поздравил своего молодого любимца.
– Вот ты и сам попался на крючок, а? – заметил старик с лукавой усмешкой. – Весь город в один голос твердит, что твоя герцогиня – ангел. Не могу понять, зачем ты прячешь ее от людей?
– Сэр, она сочла невозможным предпринимать долгую поездку на другой день после свадьбы.
Так же отвечал герцог и другим любопытствующим. Но голос его при этом становился глуше, а красивое лицо словно каменело.
– Обязательно привези ее в Англию, мой мальчик, – потребовал король. – Возьми ее с собой в Лондон – и поскорее! Мне не терпится своими глазами увидеть этот образец красоты и добродетели!
Герцог поклонился в знак повиновения. Ему снова вспомнилось прежнее решение бросить жену в Шотландии.
Семнадцатого августа король ступил на шотландскую землю – и начались бесконечные балы, рауты, приемы. В вихре придворной суеты герцогу некогда было задумываться о жене. Однако забыть о ней он не мог, а если бы и забыл, ему бы тотчас напомнили.
Дамы, как и их мужья, едва увидев герцога, спрашивали, почему с ним нет прелестной Клолы.
– Что ж, по крайней мере она не будет затмевать нас всех, как прошлой зимой, – заметила маркиза Куинсберри.
– Но, дорогая, – возразила графиня Элджин, – Клола так мила и скромна, что ревновать к ее успеху просто невозможно!
Одни праздничные мероприятия сменялись другими. Процессии, встречи, банкеты, осмотры достопримечательностей… Приближалась дата самого важного, зрелищного и ответственного мероприятия – парада волонтеров в Портобелло-Сэндз.
Герцог с немалым удивлением узнал, что в параде должны принять участие более трех тысяч добровольцев, а зрителей ожидается по меньшей мере пятьдесят тысяч!
Лучшие бойцы каждого клана, в национальных костюмах своих цветов, каждые – под своим знаменем, под звуки традиционной волынки – должны будут показать королю свое военное искусство.
Герцог знал, что мистер Данблейн отобрал для парада пятьдесят лучших иоменов и несколько месяцев сам проводил тренировки.
Наконец наступил день парада. Глядя на своих Макнарнов – рослых, подтянутых, бравых, – герцог испытал гордость и странное волнение. Иомены сидели в седле и выполняли приказы так, словно всю жизнь провели в кавалерии. Они ни в чем не уступали другим кланам – ни Бридалбейнам, ни Арджиллам, ни спесивым Макгрегорам!
Герцог мог действительно гордиться ими. После парада мистер Данблейн подошел к нему с такими словами:
– Ваша светлость, не найдется ли у вас времени для нескольких человек из нашего клана?
– А чего они хотят? – спросил герцог.
– Вашего совета.
– Совета? – переспросил герцог.
– По традиции, – улыбнувшись, ответил Данблейн, – каждый член клана, попавший в трудную ситуацию, имеет право прийти к вождю, рассказать о своей беде и попросить совета. Мне кажется, для вашей светлости лестно такое доверие.
– Какое там доверие! – воскликнул герцог. – Неужели они не понимают, что я всю жизнь прожил в Англии и ничего не понимаю в их проблемах?
– Они верят вам и сделают то, что вы скажете, – просто ответил Данблейн. Герцог нахмурился.
– Ну ладно, – ответил он после минутного молчания. – Зовите их сюда. Но предупреждаю: за последствия своих советов я не отвечаю!
– Мне кажется, вы недооцениваете себя, – вполголоса заметил Данблейн.
Прежде чем герцог успел ответить, Данблейн уже подводил к нему посетителей.
К своему удивлению, герцог легко вникал в проблемы, связанные с наследством, спорами из-за земельных участков, и даже помирил с родителями одного строптивого юнца.
По дороге во дворец Холируд герцог с кривой усмешкой спросил мистера Данблейна:
