– Продолжай, – попросил маркиз. – Ты нашла конюшню – и что дальше?
– Я поняла, что, если меня обнаружат, я попаду в беду. Но дверь была приоткрыта, я увидела внутри сеновал и поняла, что, если заберусь на него, меня не видно будет от двери и я буду прямо под чердаком, где смогу услышать все, о чем они станут говорить…
– Ты все рассчитала правильно, – похвалил маркиз. – Но все же не стоило подвергать себя такой чудовищной опасности.
– Я ждала не больше пятнадцати минут, – продолжала Кара. – Вскоре появился человек. Он приставил к чердаку лестницу, которая, на мое счастье, была спрятана в другом конце конюшни, и забрался наверх. Затем начали прибывать остальные. Они сидели и переговаривались между собой, пока не пришел Тайстлвуд.
– Как ты поняла, что это он?
– Потому что остальные здоровались с ним с большим уважением. Он рассказал, что виделся с дядей Лайонелом, который настаивал на том, чтобы первым они убили… тебя!
В голосе Кары звучал такой ужас, что маркиз снова прижал жену к себе, чувствуя, как отчаянно бьется в груди ее сердце.
– Теперь все кончено, дорогая, но ты должна рассказать мне, что было дальше.
– Мистер Тайстлвуд изложил план. Один из заговорщиков должен постучать в двери лорда Хэрроуби в разгар обеда, притворившись посыльным с важным пакетом. Пока он говорит со швейцаром, остальные заговорщики, которые спрячутся небольшими группами на площади, будут за ним наблюдать.
Пальцы Кары крепче сжали плечо маркиза.
– О, Айво! – воскликнула она. – Эти люди собираются перебить весь кабинет, а также слуг, если они окажут сопротивление, а человек по имени Ингс – он мясник – сказал, что лично отрежет головы лорду Каслерою и лорду Сидмуту!
Маркизу трудно было поверить во все, что говорит Кара, но он не стал перебивать ее.
– Он уже приготовил два мешка для голов. Еще Ингс сказал, что возьмет себе правую руку лорда Каслероя в качестве ценного сувенира.
– Наверное, эти люди сумасшедшие, – не выдержал Айво.
– Все это действительно напоминало бред сумасшедших, – согласилась Кара. – Когда они перебьют всех, то выстрелят петардой возле дома – это будет знак для их друзей.
– И что произойдет дальше?
– Они собираются поджечь керосиновую лавку возле Гросвенор-сквер, чтобы собрать толпу.
– Они так и сказали? – заинтересовался маркиз. – А зачем это им нужно?
– Тайстлвуд сказал, что огонь соберет толпу, которая придет в неистовство при виде останков членов кабинета. И тогда их можно будет повести на штурм казарм в Гайд-парке.
– Никогда в жизни мне не приходилось слышать такого безумного плана! – воскликнул Айво.
– Это еще не все. Тайстлвуд считает, что, если им удастся собрать достаточно бунтовщиков, они смогут ограбить Английский банк, захватить Тауэр и распахнуть ворота Ньюгейтской тюрьмы.
– Все это звучит абсолютно невероятно! И ты действительно думаешь, что твой дядя в курсе всех их планов?
– Мистер Тайстлвуд говорил о нем с гордостью. Я уверена, что именно дядя Лайонел убедил их в том, что они смогут создать временное правительство и объявить об этом со ступеней Мэнсон-хауз.
Маркиз вспомнил, как Мэтлок хвастался, что теперь он в его руках. Но, начиная с этой ночи, они поменялись ролями – теперь герцог в его власти, и Айво добьется, чтобы негодяя повесили за измену.
Однако он не сказал этого Каре, а только спросил:
– Что еще они говорили?
– Они проверили, сколько у них пистолетов, пик и ручных гранат, и мистер Тайстлвуд велел им взять все это, прежде чем они разойдутся по своим укрытиям. Еще он сказал, что дядя Лайонел дал им денег, чтобы купить побольше оружия, особенно пистолетов.
Маркиз не сомневался: Мэтлок рассчитывал на то, что в благодарность за услуги заговорщики предложат ему высокий пост в новом правительстве, и тогда он сможет нажить на революции целое состояние.
– Что было дальше? – Все они поклялись в верности мистеру Тайстлвуду, пообещали бороться плечом к плечу и обеспечить ему высокий пост в новом правительстве, после того, как перебьют старое.
Маркизу было по-прежнему трудно поверить во все услышанное.
Даже если заговорщикам не удастся привести в исполнение все свои честолюбивые планы, они наделают много зла, и две дюжины здоровых мужчин вполне способны перебить всех членов кабинета, которые соберутся завтра на обед к лорду Хэрроуби.
– Это было очень смело с твоей стороны, дорогая, – выяснить все, что ты выяснила. Премьер-министр будет очень благодарен тебе, когда завтра все заговорщики будут схвачены и посажены в тюрьму. Но все же я не хочу впутывать тебя во все это.
Кара удивленно посмотрела на Айво, и он поспешил объясниться:
– Ты ведь моя жена и маркиза Брум. Если станет известно, что ты, поверив сплетням служанки, переоделась в мужское платье и отправилась подслушивать планы заговорщиков, могут возникнуть – и наверняка возникнут – ненужные нам сплетни.
– Понимаю, – кивнула Кара.
– Поэтому я расскажу о том, как получены все эти сведения, только премьер-министру, с которым собираюсь говорить завтра утром.
– Главное, чтобы твоей жизни не угрожала опасность, – сказала Кара. – Я не хочу говорить или даже думать об этом. Я помню только, что, когда они заговорили о том, что тебя убьют первым, я почувствовала себя так… словно в грудь мне вонзили кинжал.
– Теперь ты понимаешь, любимая, что чувствовал я, когда ждал снаружи, думая о том, что в любой момент эти ужасные люди могут обнаружить тебя и, возможно, подвергнуть пыткам.
Кара испуганно вскрикнула, а маркиз продолжал:
– Но теперь ты в безопасности, в полной, абсолютной безопасности, и я никогда, никогда в жизни не позволю тебе больше принимать участие в столь опасных приключениях.
– Я и сама не хочу этого больше, – заверила Кара. – Теперь я знаю, что люблю тебя, и единственное мое желание – доставлять тебе удовольствие и делать все, что ты пожелаешь.
Маркиз посмотрел на свою жену, и в глазах его светилась такая нежность, какой он не испытывал никогда в жизни.
– Я люблю тебя такой, какая ты есть, – сказал Айво. – Трудно поверить, что я действительно произношу эти странные слова, но это именно так.
– И я тоже люблю тебя, – в который раз повторила Кара. – Разве могла я подумать, когда говорила себе, что ненавижу и боюсь мужчин, что скоро полюблю тебя так, что все тело мое будет изнемогать от любви. Я хочу, чтобы ты целовал меня, любил меня до тех пор, пока я не забуду обо всем на этом свете. Обо всем, кроме тебя.
В голосе Кары звучали незнакомые маркизу нотки страсти, разжигавшие огонь в его крови.
Айво был достаточно умен, чтобы давно понять, что ненависть Кары к мужчинам объясняется жестоким обращением, которому подвергал ее дядя, и тем, что девушка чувствовала себя совершенно беззащитной в этом, порой жестоком мире.
