Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
– Ты, как всегда, прав, Гельдияр, – подобострастно кивнул носатый, сверкнув хитрыми глазками. – Горы мечом не проломишь.
У людей с лисьим языком и глазами не бывает добрых сердец… Враги говорили на чужом языке, который стал почему-то понятным. Он отличался лишь звуками – с резким выдохом в концах твердо рубленных слов.
– Отчего же бой не повести сверху, с гор? – справился третий, дородный, с сизыми одутловатыми щеками. – Так ли уж неприступна естественная крепость?
– Ты попробуй, заберись на утесы, что торчат на берегах этой реки, – проворчал носатый, – а я погляжу, как лететь с них будешь. Не совсем уж дурни там живут, чтобы сверху нас каменным угощеньем не встретить.
– Упрямые йокуды, – вздохнул дородный.
– Сам сдеру с ботуров скальпы! – зарычал воевода, ударив себя кулаком по колену. – Сожжем всех живьем! Опрокинем очаги, опустошим каждое гнездо! Попьют крови мечи!
– Пир устроим с молочным коровьим мясцом, девок всласть пощекочем, – поддержал носатый мужчина. Блудливые глазки его разгорелись сальным огнем, широкие ноздри затрепетали, и чахлые усики под ними хищно вздернулись. Он их пригладил.
– Ай, дорвешься до девок-баб, Валах, – засмеялся дородный. – Опять крик до небес учинишь. Погоди ус крутить, отдохни. Недолго осталось, скоро начнется славная резня!
Погас, заплутал в гранях матовый луч… Погас в Зерцале, но зажегся внутри, понесся в аймаки Элен, и страшные картины проступили перед закрытыми глазами. Атыну хотелось схватить себя за горло и выпустить никчемный Сюр, бессильный что-то исправить. Мертвящий ужас все глубже проникал в разверстую рану. Сердце не могло вместить рухнувшее в него горе и готово было взорваться.
До того, силясь разобраться в малопонятных речах демона, Атын не думал о смерти. А она была рядом. Гибель близких, Элен, Орто, не таясь, с нескрываемым любопытством наблюдала за ним с Зерцала ледяными глазищами, очами-каплями смоляного озера, мигающими глазками мудреных устройств железного чрева Ёлю.
Атын обнаружил, что держит за локоть Соннука, а тот ногтями вцепился ему в ладонь. Он перехватил замерший, без слез и мыслей взгляд Илинэ. Так человек смотрит на камнепад, погребший под собою всех, кто мгновением раньше шел позади.
Сердце Атына вдруг стеснилось и перестало кровоточить, а сжавшись, расправилось снова и выдавило смертельный ужас, точно гной из чирья. Страх кончился. Атын отпустил локоть Соннука. Смущенный, близнец убрал свою руку. Оба замерли.
Решетчатую прорезь в стене робко трогали бледные утренние лучи. Легкая дымка строила в Зерцале бесконечные воздушные коновязи. Большой демон беседовал с маленьким.
– Кузнец-шаман изучит лазер и реализует новые принципы в его работе с применением волшебного камня, – говорил Странник. – С таким усилителем, как Сата, мощности нашего генератора сравняются с четвертью тяги Срединной земли.
Сидя на лежанке, карлик болтал ножками в нарядной обувке.
– Сомнительно, – усмехнулся он. – Электромагнитные поля разных частотных диапазонов, космическое излучение, локальные свойства электроники… Как объяснить варвару механизмы этих явлений?
– Время для него растяну. Разберется, с его-то джогуром. Двойник и тонгот помогут.
Белоглазый заметил, что эленцы стоят вместе у противоположной стены, и сокрушенно взмахнул ладонями:
– Мы все понимаем! Всех жалко – жуть, крах, катастрофа! Но поверьте, это пройдет, как ночной кошмар. Должно пройти, потому что вам выпал отличный жребий.
– Замечательное слово – жребий, – вмешался карлик. – Мне сразу вспомнилась песня, которую люди распевают по всему Великому лесу. Она называется «Разговор с Дилгой». Вы ее, конечно, знаете.
Еще бы не знали! Дьоллох придумал эту песню летом к празднику Нового года-весны…
Странник засмеялся и нажал на одну из бусин серебристой пластины. Казалось, в Котле невозможно чему-то удивиться, но эленцы вздрогнули. Откуда-то сверху до них донесся… голос Дьоллоха!
– Дилга, отчего среди белого дня и покоя,ищу я в тоске, даже если нет в ярусах туч,луч призрачный, будто зовет меня солнце другое?..– Он выпал по жребию, этот неведомый луч.– Дилга, почему вижу сон ускользающий тот жея каждую ночь – что вещает с тревогою он,под утро зыбь страха и мглы оставляя на коже?..– Он выпал по жребию, этот мучительный сон.– Дилга, мне за что эта горькая выдалась доля —жить в мире, где вынужден вечно бежать человекот скорби, обиды, искуса, вины и неволи?..– Он выпал по жребию, этот пожизненный бег.– Дилга, есть ли край совершенный, где сны безмятежны,где бег запрещен и лучи не тревожат покой?..– Когда-нибудь ты добежишь до него неизбежно,до этого края, где ждет тебя жребий такой.Песня стихла. Илинэ опустила голову, по лицу ее бежали слезы. Атын прислонился к стене.
– У горбуна славный джогур, – похвалил демон. – Я ошибся, когда говорил, что его песни ярки, но бессодержательны. Беру свои слова обратно. Может быть, Дьоллох примкнет к нам, и его жребий на Орто, так же, как ваш, изменится. Я собираюсь отметить лучших. Долина Элен и Долина Смерти воссоединятся и станут отражением друг друга, как однояйцовые близнецы. Как левая и правая стороны одной сущности. Вы неглупы и в конце концов осознаете, что моя цель выше мелких человеческих страстей. Вы будете горды тем, что приняли участие в создании новой, более развитой Вселенной с иными законами существования. Разве не истинное счастье – сыграть первую роль в цивилизованном преобразовании своей планеты? В отношении Орто я занимаюсь благотворительностью, поскольку мог бы просто выкинуть ее в мусорную корзину. А я собираюсь переделать Землю! Destruam et aedijicabo[3]. Глобальное пси-влияние на людей, извлечение кладовой недр на поверхность, дематериализация несовершенных земных объектов и возведение безупречных… Какая жалость, что это тебе ни о чем не говорит, кузнец-шаман!
Подрумяненные утренние лучи осмелели и устремились в решетчатую прорезь. Зерцало воспроизводило их, возвращая в железное чрево багровым свечением. Кровавые пятна лучей загорались в гранях и меркли, содрогаясь, как умирающие сердца.
– С помощью лучепреломляющего кристалла мы вклинимся в ударные магнитные волны и сделаем их силу целенаправленной. Огненные ядра полетят, во-первых, в Небесные горы, во-вторых – в Ламу и Кытат… и так далее, так далее, так далее. Последним падет Великий лес. Девять нажатий пусковой кнопки, и Срединная превратится в вершу для ловли гольянов.
Плеща чешуйчатыми ручками, внимал речи страшный младенец. На свежем личике, глумящемся над самим детством, застыла маска бесовского ликования. В глазах клокотала горючая смесь зависти и восторга, с уголков нежного рта падали хлопья пены.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
