Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Снова оказавшись на главной (и единственной) оредежской площади, Маркиз покосился на серебристый памятник. Вождь мирового пролетариата, как обычно, стоял, вытянув вперед правую руку, видимо, указывая этой рукой направление к светлому будущему. Мимо памятника вперевалку шла бодрая женщина преклонных лет, нагруженная сумками и котомками с неизвестным содержимым.
– Мамаша! – обратился к ней Маркиз. – Где у вас тут почта, не подскажете?
Местная жительница поставила одну из сумок на землю и с интересом взглянула на Маркиза, сделав руку козырьком.
– Почта-то? – переспросила она. – Так почта аккурат возле дома Надежды Васильевны.
Маркиз был огорошен таким ответом, который ничуть не приблизил его к цели поисков.
– А где же дом этой самой Надежды Васильевны?
– Так ты не знаешь, что ли? – удивилась Ленина собеседница. – Откуда же ты такой приехал, что дом Надежды Васильевны не знаешь?
– Издалека, мамаша, издалека.
– Оно и видно, что издалека. Ну ладно, раз уж ты такой дикий… вот он как раз на дом Надежды Васильевны показывает! – и она кивнула на серебристого вождя.
– А что? Удобно! – оценил Леня.
– Само собой, удобно! – согласилась с ним собеседница. – Это еще при старой власти памятник ставили, тогда Борька Савелов председателем исполкома был. Он и распорядился, чтобы памятник так поставили, чтобы он на дом Надежды Васильевны показывал.
– Что, он тоже у нее учился?
– Тоже, тоже! У нее все учились! Заговорилась я с тобой, а у меня Машка некормлена!
Женщина подхватила котомки и заковыляла дальше.
Леня же снова взглянул на памятник и пошел в указанном им направлении.
В Оредеже все было расположено рядом, так что не прошло и пяти минут, как Маркиз увидел одноэтажное здание из белого кирпича, на котором красовалась вывеска: «Почта России. Оредежское отделение». Неподалеку, за аккуратным забором из зеленого штакетника, стоял зеленый же нарядный домик с красными наличниками. Домик был окружен ухоженным садом, под окнами пламенели огненные пионы, синели высокие соцветия дельфиниума, пышно цвели белые цветы, которые Ленина бабушка называла невестой.
Возле цветника возилась в земле худенькая старушка в синей джинсовой панаме.
Леня подошел к калитке и окликнул старушку:
– Надежда Васильевна!
Огородница медленно разогнула спину, повернулась к Лене и пристально вгляделась в него. На лице ее проступила растерянность.
– Миша? – проговорила она неуверенно. – Нет… Алеша? Выпуск девяносто восьмого? Что же это такое… совсем память никудышная стала… ты в каком году школу закончил?
– Надежда Васильевна, я у вас не учился. Я вообще не здешний.
– А-а! – лицо старушки посветлело. – Слава богу! А я уж думала, что-то с памятью моей стало, склероз у меня начался, своего ученика не могу вспомнить!
– Нет, не волнуйтесь, с памятью у вас полный порядок. Я к вам приехал, чтобы об одном вашем ученике поговорить.
– Да? – старушка снова забеспокоилась. – А о ком? О Коле Воробьеве? Снова попал в какие-то неприятности? – Она вдруг спохватилась и проговорила: – Да вы заходите, заходите! Что же мы с вами через забор разговариваем?
Видимо, узнав, что Леня – не ее бывший ученик, она перешла с ним на «вы».
Леня откинул щеколду, открыл калитку и вошел на участок.
Надежда Васильевна показала ему на скамейку перед цветником, села рядом.
– Вы извините, что я в дом вас не зову, просто такая погода хорошая, я хочу лишнюю минутку на солнышке побыть. Да и вам полезно – вы там, в городе своем, такие все бледные…
– Да я тоже с удовольствием здесь посижу, тем более у вас такой замечательный цветник!
От этой похвалы Надежда Васильевна зарделась, но, как всякая хозяйка, начала скромничать:
– Ой, что вы, в этом году разве цветы? И пионы вялые, видно, кто-то их ест, и дельфиниум хилый… вот видели бы вы, какие они были в прошлом году!
– Ну и сейчас замечательные!
– Так что там Коля опять натворил? – перешла Надежда Васильевна к волнующему вопросу.
– Про Колю ничего не могу вам сказать, я его даже не знаю. Я к вам приехал, чтобы поговорить о другом вашем ученике…
– О ком же?
– Он представился как Андрей Обвалов, но я не уверен, что это его настоящее имя.
С этими словами Леня достал из кармана фотографию пресловутого ДТП и показал ее Надежде Васильевне.
– Андрюши Обвалова больше нет… – вздохнула старая учительница. – Умер Андрюша в позапрошлом году… такая печальная история! Он вообще-то почти непьющий был, разве только по праздникам, а тут понадобилось Вере, жене его, сарай новый построить. И не то чтобы простой сарай, а новый теплый коровник. Андрюша сам по строительной части не очень, нанял мужиков из Запрягина, а запрягинские мужики пить очень здоровы. Денег они с Андрея запросили немного, вот он и согласился, а только они каждый день пили, и нужно им было, чтобы хозяин с ними непременно выпивал. Иначе, говорят, коровник твой стоять не будет, в первую же зиму развалится. Ну, Андрюша и стал с ними выпивать. И ради коровника, и вообще – не мог он перед мужиками в грязь лицом ударить. А запрягинские магазинную водку не уважают, говорят, только деньги зря переводить, а покупают самогонку у местных бабок. Первый день – ничего, второй день – ничего, а на третий день, видать, бабка продала им какой-то некачественный самогон. Один строитель оклемался, второй – ослеп, а третий не проснулся. И Андрюша тоже… такая печальная история! А ведь такой был мальчик хороший, способный! Помню, он в десятом классе целую главу из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» выучил… и вот ведь удивительно – как раз про пьянство…
– Значит, это не он… – вздохнул Маркиз, собираясь спрятать фотографию. – Значит, ошибка вышла…
– Конечно, не он! – проговорила старая учительница, удерживая снимок в руках. – Это не Андрюша, это Славик!
– Славик? – встрепенулся Маркиз. – Значит, это все же ваш ученик?
– Конечно, мой! Это Славик Воропаев.
На лице ее отразилось какое-то странное выражение – то ли гордость, то ли неодобрение.
Маркиз молчал, ожидая, когда Надежда Васильевна сама заговорит – он считал, что подталкивать ее не стоит.
– Странный он был мальчик, – проговорила она наконец. – Вроде и учился неплохо, и не драчун, но что-то в нем было сомнительное. Любил ребят друг с другом ссорить. Наговорит одному на другого, а потом наблюдает, что из этого выйдет. Правда, говорят, он потом большим человеком стал.
– А к вам он не приезжал?
– Ко мне – нет. Только один раз приехал сюда, в Оредеж, на похороны Леночки Нестроевой. Тоже печальная история… хорошая девочка была, умница и красавица, да вот вышла за Павла Лемнева, а он – ужасный человек, как напьется, так бить ее… я ей сколько раз говорила, уходи от него! А она, Леночка, – не могу, как же я его оставлю, он без меня совсем сопьется… Ну, вот так и мучилась много лет, а потом Павел по пьяному делу поджег дом. То ли заснул с сигаретой, то ли что… сам сумел выбраться, а Леночка погибла.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
