Фармацевт смущенно приподнял шляпу, придвинув к себе опешившего мальчишку.
— Прошу прощения, мисс. Мой сын Джим знал вашу сестру… мы все ее знали…
Он вновь почесал руки, бросил многозначительный робкий взгляд на Сэмюеля и отвернулся. Что бы все это значило?
Похоже, мальчик до сих пор не мог поверить собственным глазам.
— Вы ведь не та самая мисс Грегори?
— Я мисс Грегори… — начала Матильда.
— Это сестра той несчастной леди, — пояснил мальчику Скьюс, — сестра-близнец.
Матильда кивнула и, поддавшись внезапному порыву, приподняла вуаль, позволяя ребенку рассмотреть свое лицо. Глаза Джима снова округлились. Второй ребенок, прячась за спиной Скьюса, также смотрел на леди. На его лице была растерянность, словно он и верил, и не верил своим глазам.
— Мы пришли навестить могилу матери Джима, да упокоит Господь ее душу, — сказал Скьюс, указав на другую, более скромную могилу, расположенную ближе к кладбищенской ограде.
Упоминание об этом расстроило мальчика.
— Моя мама умерла от дизентерии, — сообщил он, — мама Лью тоже.
Другой мальчик понурился. Занервничав, Скьюс прикоснулся к шляпе, желая, по-видимому, поскорее удалиться.
— Моя мама тоже умерла, — произнесла Матильда.
Фармацевт и мальчики уже направлялись к выходу, но после этих слов остановились. Подумав, что леди сказала все, что хотела, Скьюс уже собирался увести детей прочь, но Матильда вновь заговорила.
— От тифа, — сообщила она. — Тогда, кажется, как раз закончили строить Саммерсби… — Она запнулась. Все терпеливо ожидали. — Моя память может сыграть со мной злую шутку, — виновато пояснила Матильда, — но это я помню… смерть мамы… мне не забыть… Я…
— Прискорбно это слышать, мисс, честное слово… — сказал Скьюс.
Матильда была тронута; должно быть, ей удалось разглядеть в его водянистых глазах неподдельное сострадание. Фармацевт потер переносицу. Ида наблюдала за ним как завороженная.
Мисс Грегори перевела взгляд на мальчиков и присела, чтобы посмотреть им в лицо.
— Потерять любимого человека очень больно, — сверкая глазами, произнесла она, — но я верю, что на самом деле близкие никогда нас не покидают. Они остаются вместе с нами, и не только в наших сердцах… Мы можем научиться видеть тех, кто уже покинул этот мир.
Как бы желая наглядно продемонстрировать то, что она имеет в виду, Матильда посмотрела в сторону, противоположную той, где стоял Сэмюель, а потом словно начала всматриваться в нечто, недоступное глазам остальных, но вполне видимое ей. После этого девушка снова взглянула на мальчиков.
— Вы заметили?
На лицах детей был написан благоговейный страх.
Ида не могла оторвать взгляд от лица мисс Грегори.
— А что вы там увидели, мисс? — спросила она.
Сэмюелю было явно не по себе.
— Давайте вернемся в дом, Матильда? — предложил он.
Он помог ей подняться и повел прочь.
— Вы правду говорите, мисс, — произнес Джим.
— Что? — обернулась Матильда.
— Вы другая мисс Грегори.
— Следи за своими словами, Джим… — предостерег его Скьюс, но мальчик говорил совершенно искренне.
— Ну… она была другая, — произнес он и снова перевел взгляд на Матильду. — Вы не похожи на нее. — Он повернулся к отцу. — Видишь, папа? Это очень милая леди, не просто красивая, но и милая.
Прежде чем отец увел его прочь от Матильды, мальчик успел улыбнуться ей и сказать:
— Та мисс Грегори милой не была. Ее почти никто не любил.
Направляясь к большому дому и пересекая загон для лошадей, Ида держалась от Матильды и Сэмюеля на почтительном расстоянии. В голове у нее вертелись докучливые вопросы, которые она не могла выбросить из головы. А всему виной — могила покойной мисс Грегори, место упокоения леди, которая разжигала ее любопытство.
Во-первых. Саммерсби покинули все слуги, за исключением самой Иды и миссис Джек, никогда не задерживавшейся здесь надолго. Почему Баркера совершенно не беспокоит то, что в доме некому работать?
Во-вторых. Почему Сэмюель и Баркер согласились принять ничего не значащее объяснение, будто бы смерть Маргарет последовала за «припадком»?
В-третьих. Вопрос менее интригующий, но все равно интересный. Почему мистер Скьюс разнервничался, когда узнал, что его сын был знаком с Маргарет Грегори и составил о покойнице собственное мнение?
— Я должна попросить вас вытащить все из кармана вашего передника, — раздраженно произнесла Агги, найдя Иду после второго завтрака в коридоре верхнего этажа.
Подобного рода заявление не вызвало у девушки ни удивления, ни негодования. Она извлекла из кармана черепаховый гребень и голубой флакон.
— Ой, я забыла, что положила его сюда, — пробормотала Ида.
Поджав губы, Агги забрала у нее гребешок.
— Попрошу впредь не трогать вещей мисс Грегори.
— Я и не собиралась их трогать, — ответила Ида, — просто хотела окунуть гребешок в уксус… вдруг на нем гниды… Я именно это имела в виду…
И она взмахнула зажатым в руке флаконом.
Агги, судя по всему, эти слова очень обидели. Она резко повернулась и направилась к лестнице.
— Что мне с этим делать? — крикнула ей вслед Ида.
— С чем? — не потрудившись остановиться, переспросила Агги.
— С этой миленькой стекляшкой.
Оглянувшись через плечо, Агги окинула флакон беглым взглядом.
— Он не принадлежит моей госпоже.
— Знаю. Это флакон ее покойной сестры.
Агги замерла, поставив ногу на ступеньку, ведущую вниз. Ида подбежала к ней, продолжая сжимать флакон в руке. Казалось, Агги изо всех сил старается сохранять самообладание.
— Не понимаю, к чему эта суматоха, Ида.
— Ну… я опять нашла его… Вы меня понимаете? На том же месте, что и в прошлый раз, — попыталась объяснить девушка.
— Да что вы?
— В комнате смерти.
Это выражение покоробило горничную.
— В таком случае следует вернуть флакон на место.
— Не думаю, что его место там. Сначала я нашла флакон за шторами, а потом под канапе. Странно все это…
Агги ждала.
Ида тоже.
— И что вы обо всем этом думаете? — наконец спросила она.
— Мне кажется, что сегодня вы немного рассеяны, — сказала Агги.
— А-а-а…
Ида уставилась на собеседницу широко открытыми глазами. Слова Агги немного обескуражили ее. Ида засунула флакон обратно в карман передника и изобразила на лице самую лучезарную из своих улыбок. Агги лишь покачала головой и начала спускаться по лестнице. Ида пошла следом за ней.
