3. Из речи Аристида Бриана в Лиге Наций*. (Источник: Пауль Шмидт. «Статист на дипломатической сцене», 1950. С. 118/119.)
В 1926 г. Германия вступила в Лигу наций. В этот торжественный день, полный (обманчивых!) надежд, француз Бриан в глубокой, блестящей речи сказал следующее: «Что означает сегодняшний день для Германии и Франции? (риторический вопрос). Об этом я хочу сказать: конец длинному ряду скорбных и кровавых стычек, которые позорят страницы нашей истории; конец (анафора) войны между нами, конец длинной траурной вуали (образ). Никакой войны, никакого насилия (разъяснение), (восклицание). Я знаю, что различие мнений между нашими странами есть и сегодня (опережение - упреждение возражений), но в будущем (противопоставление) наши отношения приводить в порядок как частные лица, будем перед судом.
Поэтому я говорю (следствие): прочь винтовки, пулеметы, пушки! (пример, призыв) Свободен путь для примирения, подсудности третейскому суду, путь к миру!» (разъяснение, восклицание).
Эти немногие высказывания обнаруживают различные риторические фигуры а также демонстрируют наглядность и выразительность речи Бриана. Кульминация в обоих кратких высказываниях заключения. В общем мы вновь и вновь констатируем: для кульминации хорошему оратору нужны неполные краткие предложения, напоминающие восклицания (см. речи Бриана, Шейдеманна и других), или, напротив, большие предложения (см., например, заключительные высказывания Хеусса).
4. Из торжественной речи Альберта Швейцера к 100-летию со дня смерти Гете, произнесенной 22 марта 1932 года во Франкфурте на Майне. (Источник: Эдгар Нейс. «Как мы формируем доклады и речи?», Холлфельд, 1963.)
Альберт Швейцер начинает эту убедительную речь со «вставки» в историческом настоящем времени, которая вводит medias in res (в суть дела). В переходе к главной части речи он исследует горькие обстоятельства актуальной современности. Благодаря этому уже во вступлении ясно, что Швейцер подходит к главному в речи – выявить современное значение писателя. Слушатели подготовлены и уже вначале речи введены в состояние внутреннего напряжения.
«Прошло сто лет, как Гете, который считал себя выздоравливающим, в девять часов утра приподнялся в кресле, в котором он провел ночь, и спросил, какая сегодня дата. Когда услышал, что 22 марта, сказал: «Значит, началась весна и тем более можно отдохнуть…» Радость, что в небе стоит весеннее солнце, наполнила его, солнцепоклонника, целиком.
Когда мысли начали путаться, он попросил, на мгновение придя в сознание, чтобы открыли ставни и впустили побольше света. Прежде чем весеннее солнце достигло полудня, он ушел в царство вечного света. (Обратите внимание, как упомянутый в рассказе «свет» возвышается до символа и соотносится с «Вечным Светом»).
В сотую годовщину со дня смерти величайшего из своих сынов (перифраза) город Франкфурт размышляет в великолепном солнечном сиянии (намек на «весеннее солнце») и в большой беде, которую он и народ Гете узнали по воле обстоятельств (сильное эмоциональное напряжение благодаря внезапному противопоставлению). Безработица, голод и отчаяние – участь столь многих жителей города и государства (примеры, подробности для разъяснения предшествующего предложения). Кто отважится измерить тяжесть забот о существовании, которые нами, собравшимися на это торжество, внесены в этот дом! (восклицание). Духовная жизнь поставлена под угрозу жизни материальной! (восклицание, цепь высказываний). Так велики нужда и заботы, которые выпали на этот день, что возникает вопрос, не следует ли его пережить в тишине (упреждающее возражение). Ответ получим в Фаусте (предуведомление). Император под впечатлением битвы говорит старшему камергеру, который просит позволения провести праздник:
Чувства, что меня обуревают, серьезны слишком,
Чтоб о празднике помыслить.
Однако пусть он состоится, (сравнение в качестве
обоснования).
Так пусть он состоится.
Сегодня мы торжественно отмечаем юбилей Гете со странным разладом в душе. Мы гордо представляем себе то неотъемлемое и не обесцененное, что нам дано в нем и в его произведениях. Но в то же время спросим себя, не стал ли он нам чужим (образ), потому что время его жизни и творчества не знало проблем и нужд нашего времени. Не идет ли свет, излучаемый им, над мрачной долиной (образное противопоставление), в которой находимся, в грядущие времена, когда мы достигнем его высот?» (риторический вопрос).
5. Из речи Франклина Д. Рузвельта при вступлении в должность президента США. (Источник: Пауль Ланг. Книга для работы над немецким языком, том 2, 1952, с. 210 и далее).
Рузвельт стал президентом в период тяжелейшего экономического кризиса США. В речи, произнесенной по радио 4 марта 1933 г., он не приукрасил ситуации, напротив, открыто показал американцам всю серьезность экономического положения страны и указал причины неудач. Но вместе с этим он сообщил нации о мерах, необходимых для преодоления трудностей, рассказал обоснованно, образно и понятно каждому. Речь стоит прочитать целиком. Мы же приводим только начало: «Сегодня – торжественный день для нашей страны и, конечно, все американцы ждут, что я, вступая в должность президента, скажу решительно и откровенно, что требует современное положение нашего народа. (По первому предложению видно, что оратор целиком вошел в положение своих слушателей. Что хотят они услышать? Открытое, ясно выраженное мнение президента. Это предуведомление, подкреплено следующим предложением.
Рузвельт добивается не только напряженного внимания, но и доброжелательного отношения слушателей: сар-tatiobenevolentiae.)
Настало время сказать правду, всю правду (расширенный повтор), откровенно и смело (повышение напряжения по сравнению с первым предложением). Нам не нужно бояться правды, когда рассматриваем ситуацию в стране. Эта великая нация выстоит, как она выстаивала в прежние времена; она возродится для нового процветания (повышение эмоционального воздействия). Так позвольте мне подтвердить мое прочное убеждение: мы страшимся собственного страха (игра слов) - неосознанного, бессмысленного, неоправданного страха (расширенный повтор), ослабляющего наши усилия, благодаря которым мы превратим наше отступление в триумф (противопоставление).
6. Из речи Карла Герделера лейпцигским сотрудникам (31 марта 1937 г.). (Источник: Книга немецких речей и обращений, 1956, с. 492 и далее).
Карл Герделер – антифашист. В 1937 г. оставил пост обербургомистра Лейпцига и перед уходом произнес прощальную речь. Речь – показательный пример прощальной речи: она отшлифована, сердечна, убедительна. Гер-дел ер опечален, хотя не допускает ни одного сентиментального слова. Оратор не злоупотребляет риторическими фигурами, структура речи проста. Приводимое ниже заключение содержит важнейшие элементы классической прощальной речи. Содержание раскрывается в следующей последовательности: значение выполненной работы; трудность прощания; личный вклад; признательность сотрудникам без преувеличения; слова благодарности; добрые пожелания успехов в работе и личного благополучия.
